Кристи Голд - Власть женщины

Рафику нужно было знать все детали, как хорошие, так и плохие.

– Как тебе удалось бежать?

– Мы жили тогда в его доме в Омане. Я находилась одна – он был с одной из своих многочисленных любовниц. Я залезла в его стол, взяла денег и улетела в Канаду. Вот тогда я и познакомилась с Джеромом. Мы сидели рядом в самолете. Джером помог мне найти временное прибежище. Он также помог и с работой. Я стала официанткой в кафе, а когда набрала достаточную сумму, уехала в Штаты и начала учебу. Ее сила потрясала его.

– А твой отец не помог тебе с деньгами?

– Конечно нет! Он был в ярости. Зато моя мать в конечном итоге стала посылать мне деньги, когда… могла. Она же наняла мне адвоката для оформления развода. И, как говорят, остальное – история.

Рафик дотронулся до ее лица:

– Конечно, я восхищен тем, как ты справилась со всем сама. Но тебе нужно было обратиться за помощью ко мне.

– А с какой стати я должна была это делать, Рафик? Ты попрощался со мной, после того как мы провели ту ночь вместе, или ты забыл?

Горечь ее голоса заставила его уронить руку.

– Я никогда не забывал той ночи, – прошептал он. Как был не в силах забыть и боль в ее глазах, когда сказал ей, что они не смогут быть вместе…

– Ты сказал мне, мы останемся друзьями, – с горечью прошептала Мейза. – Но мы никогда по-настоящему после этого и не говорили.

– Нам запрещалось иметь любой контакт.

– Нам запрещалось иметь любой контакт после того, как официально было объявлено о твоей помолвке с Римой, – горько усмехнулась Мейза. – Но это не остановило тебя от того, чтобы лишить меня девственности, разве нет?

– Насколько я помню, ты сама пришла ко мне той ночью. Ты просила заняться с тобой любовью.

Мейза опустила глаза:

– Да, я просила и никогда не сожалела об этом. Я лишь сожалела…

Он поднял ее лицо за подбородок, вынуждая ее смотреть на себя:

– О чем ты сожалела?

– Что у нас была всего одна ночь. Но она помогала мне пережить то ужасное время с Бутросом. Я закрывала глаза и словно снова оказывалась в той ночи… Я напоминала себе: то, что мы разделили с тобой, было чистым и чудесным. Те воспоминания ослабляли мою боль. Они помогают мне и сейчас переживать жуткие напоминания о том, что я до сих пор ношу.

Рафик подозревал, что ее раны намного глубже.

– У меня было то же самое с Римой, – сказал он, удивленный, как легко признание соскочило с его языка. – Она приходила ко мне охотно, и я всегда относился к ней с заботой и уважением. Но я чувствовал – мыслями она находилась в другом месте, с другим человеком. Так же было со мной. Я всегда думал… про тебя.

– А женщины до Римы?

– Я всегда представлял тебя, – признался Рафик и спросил: – А мужчины после Бутроса?

– Не было других мужчин.

Возможно, это не должно было удивлять его.

– Ни одного?

– Ни одного. Твой поцелуй… Это было первый раз с тех пор, как я оставила мужа. Я думала, у меня иммунитет к желанию, но ты доказал, что я ошиблась. – Она сделала попытку улыбнуться. – Хотя, когда ты коснулся меня, мне стало понятно, что я все еще не забыла Бутроса и его прикосновения.

А он ошибочно подумал, будто Мейза не желает его…

– Теперь я понимаю, почему ты так себя чувствуешь. Что ж, остается надеяться, время исцелит тебя.

Мейза снова коснулась своего запястья, как если бы нуждалась в напоминании:

– Это будет со мной еще долго… Я лечила женщин, которые проходили через такое же насилие, что и я. Это настоящая проблема, на которую во многих странах закрывают глаза. К счастью, я была достаточно мудра, чтобы уйти от мужа и обрести свободу. Рафик взял ее руку и поцеловал ладонь:

– Ты была храброй, Мейза. Ты до сих пор такая же храбрая. Храбрее, чем некоторые мужчины.

Он увидел первые признаки слез в ее глаз, но она быстро сморгнула их:

– Я испорчена, Рафик. Ни один мужчина не захочет меня.

«Я хочу тебя…»

– Ты красивая, желанная и милая женщина. Любому мужчине повезет, если ты будешь принадлежать ему.

– Ну а я не собираюсь никому принадлежать. Но хочу попросить тебя об услуге.

– Все, что хочешь!

– Ты обнимешь меня сегодня ночью? Она просила так мало и так много…

– Если ты этого хочешь.

– Но сможешь ты просто держать меня в руках и не желать большего?

Рафик мог солгать или быть честным – быть таким, как она заслуживала.

– Если бы я сказал тебе, что не хочу заняться с тобой любовью снова, я бы солгал. Но я выполню твое пожелание и удовлетворюсь тем, что буду просто держать тебя в своих объятиях. Мне выключить фонарь?

– Я предпочитаю оставить его включенным. «Чтобы отогнать демонов?» – предположил Рафик.

– Тогда оставим его включенным.

Мейза легла на спину и послала ему искреннюю улыбку:

– Ваше величество, примите приглашение от всего сердца присоединиться ко мне в ночи безбрачия.

Несмотря на свое разочарование, он вернул ей улыбку:

– Я принимаю ваше приглашение, доктор Барад, только не крадите покрывало.

– Постараюсь удержаться, – засмеялась Мейза.

Она легла на бок, Рафик накрыл их обоих и обхватил ее одной рукой. Он решил остаться в брюках. После того как Мейза уснет, он снимет с себя слаксы и будет надеяться, что Мейза ничего не заметит.

Да, своей просьбой она невольно заставит его страдать. А цветочный запах, исходящий от ее волос, теплое и нежное тело, прижатое к нему, помогут ей в этом.

В какой-то момент ночью Мейза проснулась и услышала тихое, размеренное дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем она полностью очнулась и повернулась, чтобы обнаружить Рафика, лежащего на спине. Фонарь горел тускло, бросая неясный свет на его обнаженную грудь и позволяя ей наблюдать за ним. Человеческая анатомия была частью ее ежедневной жизни в течение уже многих лет, но анатомия одного короля занимала ее особенно…

Его правая рука была заложена за голову, другая лежала на простыне между ними. Темные ресницы бросали тени на его щеки, губы были плотно сжаты. На подбородке начала слегка проступать щетина.

Мейза продолжила свое визуальное путешествие по его шее к выступающим мышцам на груди, которые свидетельствовали – он по-прежнему следил за фигурой и занимался в тренажерном зале. Поднятие тяжестей стало хобби Рафика в те далекие подростковые годы, в то время как его братья поддерживали форму, ухаживая за женщинами. Рафик же был серьезным студентом, желающим завоевать уважение отца. Он вообще стремился во многом походить на своего отца… Но, однако же, она знала другого принца – того, кто говорил приятные слова тихим шепотом. Молодого мужчину, который касался ее и целовал так нежно…

Внезапно нахлынувшие воспоминания заставили Мейзу вытянуть руку и коснуться Рафика. Она легко провела пальцем по его животу, помедлив на том месте, где простыня лежала свободно, чуть прикрывая его бедра… А где же его пояс? Она поднялась и увидела – его брюки кучкой лежат возле постели. Только брюки?