Кристи Голд - Власть женщины

– Ты почти совсем избавилась от акцента. Она улыбнулась, на щеках появились ямочки:

– Надо винить в этом время, проведенное в Штатах.

– Ты еще не забыла наш родной язык? Мейза нахмурилась:

– Конечно, еще не забыла! Я ведь должна общаться здесь со своими пациентами.

Рафик подумал об одном вопросе, который хотел задать:

– Почему ты вернулась в Баджул работать врачом, зная, какое отношение будет к тебе здесь после развода?

Мейза посмотрела вдаль и начала крутить браслеты на своем правом запястье.

– Баджул мой дом, Рафик, а так как Бутрос живет в другом месте, вернуться назад показалось мне самым логичным шагом. Сознаюсь – в Штатах мне не хватало тишины и покоя.

– И сегодня вечером ты не кажешься спокойный, – заметил он. – Тебя что-то гложет?

Мейза поерзала на месте и наконец встретилась с ним взглядом:

– Вообще-то, да. Наш народ очень беден. Я озабочена недостатком заботы для беднейших людей Баджула.

– Насколько я понимаю, ты отличный доктор, поэтому твои пациенты получают отличный уход.

– Но я одна, Рафик! Другие врачи могли бы помогать, но они отказываются. Они лечат только тех, кто может платить. Это просто ужасно.

Рафик понимал ее досаду, но помочь ничем не мог.

– Я не могу заставить других врачей работать бесплатно.

– Но ты мог бы позаботиться, чтобы доктора из других стран были заинтересованы приезжать к нам. Так мы сможем хотя бы компенсировать недостаток местных врачей.

Рафик подался назад и поставил стакан мангового сока на стол.

– И каким образом я должен это делать?

– Предлагать спонсированные государством гранты.

– В настоящее время все средства направлены на проект консервации воды. У нас нет возможности направлять средства на что-нибудь другое.

– Как насчет того, чтобы продать один из новых военных самолетов, которые приобрел Адан? Их более чем достаточно для страны размером с Баджул.

– Временами кажется, у нас недостаточно боевой техники, чтобы позаботиться о нашей безопасности. Но я подумаю над твоими словами.

Он заметил искру гнева в ее темных миндалевидных глазах.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Мейза, я имею всего один голос в Совете.

– Но твой голос главный, король Мехди! За тобой последнее слово.

У него было меньше власти, чем Мейза осознавала.

– Я должен делать то, что диктует большинство в Совете.

– За счет твоего народа?

– Я подумаю над твоими словами и, когда наступит время определять следующий бюджет, представлю Совету твое видение проблемы.

Мейза вытянула ноги и бросила на Рафика испепеляющий взгляд:

– До этого еще больше пяти месяцев. Люди умрут, так и не дождавшись помощи, – как взрослые, так и дети. Матери с трудными родами…

Он не мог разочаровать ее:

– Ну хорошо. Я посмотрю, что могу сделать, хотя, учти, никаких обещаний ты от меня не услышишь.

– Думаю, этого довольно. – Выражение ее лица стало расслабленным. – По крайней мере, на данный момент.

Усталость начала давать о себе знать, но Рафик не мог заставить себя оставить Мейзу. Он также не мог освободиться от возникшей боли – последствия травмы, которую ему пришлось перенести в молодости. Он поднял плечо раз, два, прежде чем снова лег на подушки.

– До сих пор тревожит тебя, да? – спросила Мейза. Она заметила! Впрочем, Рафик не был удивлен:

– Что именно тревожит меня?

– Твое плечо. То самое, которое ты повредил в той нелепой драке с Аакифом Нейемом.

– Насколько я помню, дрались мы из-за тебя. – Рафик улыбнулся. – Два синяка под глазами и рассеченная губа. Не упади я тогда на железные ворота, обошелся бы без шрамов.

Мейза вернула ему улыбку, хотя казалось – она пытается ее удержать.

– Те самые ворота, через которые ты проехал раньше, ворота, созданные моим отцом отгонять нежеланных ухажеров.

– Но те ворота были недостаточно крепки, чтобы удержать меня той ночью…

Между ними воцарилось молчание, они обменялись взглядами. Этот ее взгляд Рафик хорошо помнил. То же самое чувство, а потом он положил Мейзу на ее кровать. Темнота, окружавшая их, лишь усиливала желание…

Мейза первой оторвала от него взгляд и вновь уставилась на цветы.

– Это было давно, Рафик. Мы были молоды и глупы.

– Нас пожирала страсть друг к другу. Она подняла тонкую бровь:

– Пожирала похоть, ты хочешь сказать?

Будь это обычная похоть, он бы давно забыл тот вечер. Забыл бы и Мейзу…

– А если бы нас обнаружил твой отец? Ты думала о таком исходе событий?

– Хочешь спросить – заставил ли он нас пожениться? – Она покачала головой. – Он бы отослал меня подальше от города.

Во многом так и произошло. Султан отправил дочь в постель к другому мужчине. Мужчине, который ее не заслуживал…

Когда Мейза с трудом подавила зевок, а затем потянулась, Рафик понял: скоро она снова его оставит, по крайней мере на вечер.

– Пора отправляться в постель, – сказала Мейза, подтверждая догадку Рафика. – Завтра мне надо сделать несколько ранних визитов в деревню.

Рафик подумал, как бы ее задержать, и вернулся к тому вопросу, с которого началось их путешествие в прошлое:

– Посмотришь мое плечо до того, как уйдешь?

Так она, по крайней мере, еще какое-то время будет близка к нему. Он нажал ладонью на место, которое причиняло ему сильную боль.

Мейза вздохнула, поднялась с дивана и подошла к Рафику:

– Наклонись вперед.

После того как он выполнил ее просьбу, она положила свою левую руку на его левое плечо и обследовала плечо правой рукой.

– Ну? – спросил он.

Мейза надавила на одно место, и Рафик моргнул.

– Больно? – спросила она.

– Есть немного. – Больше, чем он был намерен ей показать.

– Это твоя дельтовидная мышца, – сказала она, продолжая осматривать плечо. – У тебя здесь чувствуется излишнее напряжение.

Напряжение росло с каждой лаской ее пальцев.

– Может, это только в моменты стресса?

– Может быть, но я не могу сказать наверняка без снимка. Возможно, тебе также не помешала бы физиотерапия.

Терапия – это, конечно, хорошо, но что поможет его либидо? И когда Мейза наклонилась ближе и усилила давление, его ладонь автоматически легла ей на бедро, повыше колена, и он начал чертить большим пальцем круги сквозь тонкую ткань платья.

Ее рука замерла.

– Что ты делаешь?

– Ничего. В настоящий момент… Она выдохнула:

– Мы же договорились – никаких прикосновений! Рафик поднял свою ладонь выше:

– Ты сказала: никаких поцелуев!

– Правило второе: никаких прикосновений! Несмотря на ее слова, Рафик не убрал свою руку, а Мейза не стала ее убирать.

– Ты же касаешься меня!

– Конечно, но как врач.

– А я отреагировал, как мужчина реагирует на прикосновение женщины.