Элли Блейк - Моя единственная надежда

– Да, – сказал он. – Я это сделал.

– К счастью для тебя, один парень, который хочет работать в кино, снял про нас видео.

– Я рад.

А потом она начала щебетать про огни, бары и казино, где можно сидеть до утра.

– Похоже, ты счастлива, Сэм.

– Очень, очень счастлива.

– Я люблю тебя, ребенок.

– И я тебя.

Она отключилась, оставив Райдера в большом офисе в компании его эскизов и лунного света.

Он посмотрел сверху на город, подметив несколько больших высотных зданий, к созданию которых приложил руку. И ждал… чего-то. Чувства удовлетворения. Гордости. Или хотя бы облегчения от того, что впервые за свою жизнь мог думать только о себе.

Но сколько он ни стоял, треклятое чувство не возникало.

Правда состояла в том, что единственное решение, от которого зависела его жизнь, принималось не им. Оно было в руках кучки одетых в трико иностранцев с другой части мира. И Райдер ни черта не мог с этим поделать.

Это был первый вторник за последние два месяца, когда Надя вышла из студии засветло.

Она знала, что внизу не будет Райдера, стоящего возле своей большой черной машины. Уроки танцев закончились сумасшедшим побегом Сэм. И все же от вида пустой улицы у нее засосало под ложечкой.

Надя сбежала по ступенькам и направилась в свою спартанскую квартиру, где все было таким временным. Таким тихим.

Она могла бы остаться репетировать, но у нее не было желания. В отсутствие Сэм и Бена ей некому было позвонить и пригласить потанцевать, чтобы стряхнуть с себя странное ощущение неопределенности. Ожидания. Как будто второй башмак болтался где-то наверху, грозя в любую минуту свалиться ей на голову.

Надя подняла воротник куртки, сунула руки в карманы и завернула за угол. Но чем дальше она шла, тем сильнее ее охватывала тревога, тем сильнее напрягались ее мышцы, сводило желудок и путались мысли. Еще один день неизвестности – не говоря уже о десяти, – и она сойдет с ума.

Существовал только один способ снять напряжение, возраставшее день ото дня. Райдер. Надя пошла быстрее. Она не могла пойти к нему. Особенно после того, как той ночью совершила полет в сказку.

Оглядываясь назад, она приписала все это некоторому эмоциональному кризису. Отчужденность матери в сочетании с нежностью Райдера, счастье его сестры и то, что время ее пребывания в Мельбурне подходило к концу, – все это, сплетясь в один клубок, вызвало всплеск сентиментальных чувств.

А значит, бегство Сэм произошло как нельзя вовремя. Если они хотели тихо и спокойно закончить то, что превратилось в более сложную, чем им хотелось, связь, она давала им эту возможность.

К несчастью, тело Нади не хотело с этим соглашаться. Мысли о его сильных руках, жарких объятиях и жадных губах не давали ей покоя.

Остановившееся впереди такси высадило пассажира. Ноги Нади приросли к земле, колени подогнулись, зубы впились в нижнюю губу.

А потом, прежде чем она успела понять, что делает, Надя подбежала к водителю и, попросив отвезти ее в Брайтон, села на заднее сиденье. Ей показалось, что не прошло и минуты, как она доехала до места и пошла к многоуровневому дому Райдера на побережье.

Ее волосы намокли от дождя, тело покрылось гусиной кожей, до которой было больно дотронуться, сердце с силой стучало о ребра. Словно притягиваемая магнитом, она подошла к дому, подняла руку и позвонила.

Надя ждала. Когда она подумала, что Райдера может не быть дома, ей показалось, что земля уходит из-под ног. Но еще хуже, если он там. Ведь стоит ему открыть дверь, и он поймет…

– Надя? – Он очень удивился.

На нем были старые джинсы, повидавшие не одну стройку, и черная рубашка с закатанными рукавами. Волосы растрепались, щеки покрывала небритая щетина. Он был таким красивым, таким сильным, таким жизненно важным, что ее колотящееся сердце подпрыгнуло к самому горлу и застряло там.

Надя открыла рот, но не произнесла ни звука. Что она могла сказать? Правду? Что все последние дни она жила как в тумане? Что ноги сами привели ее сюда? Или что впервые в жизни она влюбилась и мысль о том, что всю оставшуюся жизнь она проведет без него, приводила ее в ужас?

Но все ее связи рано или поздно заканчивались. И она оставалась одна. И когда бросали ее, и когда бросала она.

Стоит хоть немного дать слабину, и тебя сожрут заживо.

Она прислонилась к дверному косяку и посмотрела на него из-под ресниц.

– Сегодня вторник. И у меня впервые нет никаких планов. И у тебя?

Райдер стоял перед ней, как стена спокойствия и силы, и ничего не говорил. Стыд мгновенным мощным потоком нахлынул на нее. О боже, неужели она одинока в этом? Как всегда, когда она имела смелость протягивать кому-то руку. Надя сделала шаг назад…

Рука Райдера крепко сомкнулась вокруг ее запястья и потянула Надю к себе. И вот уже его губы прижались к ее губам, руки гладили ее волосы, и она оказалась в доме.

Он захлопнул дверь ногой, стянул с ее плеча сумку, снял с нее шарф и куртку. Потом отбросил назад пряди волос, чтобы добраться до шеи.

Надя со вздохом прильнула к нему, не в силах сдержать бурю эмоций, которых даже не успела осознать.

Впрочем, Райдер и не дал ей такой возможности. Он прижал Надю к стене, и их одежда полетела на пол. Его страсть наполнила ее до краев, вырываясь наружу вздохами, стонами и слезинками, выступившими в уголках глаз.

А потом он оказался внутри ее, и Надя скользнула в «кроличью нору», за пределами которой не осталось ничего, кроме глубочайшего наслаждения и облегчения.

Райдер крепко сжимал в руке мобильник. Он не мог сказать, как давно сидит на кровати, уставившись на экран. Скорее всего, несколько секунд, судя по тому, что экран еще не погас, но ему казалось, что это продолжается вечность.

– Райдер? – пробормотал рядом с ним сонный голос Нади, и ее голова легла ему на бедро, а рука уверенно обхватила ногу. – Что там в моем телефоне?

Райдер подержал его еще мгновение. Он не шевелился, тянул время. Но потом сказал:

– Он звонил. Я не успел ответить.

Надя заставила себя сесть, потянув на себя покрывало. Поджав колени к груди, она отбросила назад копну спутанных ото сна волос и провела большим пальцем по экрану. Наконец высветилось имя звонившего, и у нее замерло сердце.

Сон как рукой сняло. Ее глаза метнулись к Райдеру. Даже в мягком свете луны он увидел, какие они стали огромные. И тревожные.

– Я ждала имейл. Они говорили, что пришлют имейл. – Быстрым движением она, не дыша, снова убрала волосы назад. – Извини. Я должна…

– Договаривай, – сказал он, откинувшись на подушку и подложив руки под голову, как человек, которого в этом мире не волновало ровным счетом ничего. На самом деле все его внутренности сжались с такой силой, что он почти не мог дышать.