Сара Крейвен - Опытный соблазнитель

– Теперь вы ведете себя неразумно, – спокойно сказал он. – Я прикажу отнести эту коробку вам в комнату. Если захотите выкинуть их в окно – пожалуйста. Но если семья вашего жениха окажется слишком несговорчивой, вы можете об этом пожалеть.

– Его зовут Джереми!

– А меня – Андреа. Но похоже, у вас нет никакого желания так меня называть. Маддалена, – протянул он, глядя на нее из-под полуопущенных век, – та фотография, которую мне когда-то показали, не отдает вам должное. На ней вы выглядите… слегка глуповато. – Он усмехнулся. – Но страсть вам идет. Она придает огонь глазам и цвет коже, превращая бледную розу в тигрицу. Но не только гнев вызывает такой эффект. Жаль, ничего другого я пока не видел…

Мадди расслабила стиснутые в кулак пальцы, заставляя себя дышать глубоко и спокойно. Пытаясь восстановить утраченный самоконтроль.

– Не буду вас задерживать. – Он снова взялся за свою ручку.

Их взгляды встретились.

– Никогда, – сказала она срывающимся голосом, – слышите меня? Никогда вам не дождаться этого момента!

Она развернулась и в вихре аметистового шелка выскочила из комнаты, заставив вздрогнуть Доминику, ожидавшую ее в коридоре.

Мадди неслась, отчаянно желая достичь теперь единственного, как ей казалось, безопасного места в этом хаотичном мире.

Ей хотелось плакать, кричать, стучать кулаками по стенам, но больше всего – остаться одной, где никто не мог бы посмеяться над ее горем. Или понять, какой беспомощной она себя чувствовала. И какой испуганной.

Нет, она не могла ни перед кем обнаружить свою слабость – особенно перед Андреа Валери и его угрюмой служанкой, теперь едва поспевавшей за ее быстрым шагом.

Ворвавшись в комнату, Мадди с треском захлопнула дверь, зная – через мгновение дверь распахнется снова, явив за собой возмущенную Доминику. Но вместо этого услышала только щелчок повернувшегося ключа – этому звуку Мадди сейчас была рада больше всего.

Первые рыдания вырвались из ее горла, когда она упала ничком на кровать.

Слезы были обжигающими, неконтролируемыми – им Мадди тоже была рада, неосознанно чувствуя – она выплакивает все напряжение и страхи, которые пыталась подавить с того дня, когда начался весь этот кошмар.

Выплакавшись, она приподнялась на руках и медленно села. Смахнула с лица мокрые пряди волос.

Мадди чувствовала себя слабой и опустошенной, но в голове прояснилось. Теперь ей нужно было все хорошенько обдумать.

Она сделала глубокий вдох. Нужно уметь смотреть фактам в лицо. Найджел Сильвестр мог и на самом деле отказаться ее спасать, считая – она сама во всем виновата. Только ее строптивость была причиной, по которой она оказалась в таком положении.

«Интересно, сколько я сейчас сто́ю в свободно конвертируемой валюте?» – усмехнулась она невесело.

Впрочем, каковы бы ни были условия ее освобождения, Найджел Сильвестр все равно бы считал ее ответственной за эту историю и сделал бы все, чтобы отсрочить их свадьбу.

Нет, она больше не могла позволить себе плыть по течению! Нужно найти способ перехватить инициативу и самой позаботиться о своем освобождении!

Набросив на себя полотенце, Мадди вернулась в спальню. Послеобеденная сиеста стала привычкой. А когда она проснется, ее будет ожидать новая ночная рубашка и новое платье.

«На этот раз, наверное, изумрудное, – подумала она, закрывая глаза и пытаясь расслабиться. – Хотя это совсем не мой цвет. Неужели он не понимает этого?»

О черт, что за мысли! Вряд ли он вообще сам это покупал. А если он видел ее фотографию, то знал цвет ее волос да и много чего другого.

Вот что больше всего ее смущало! Весь этот «сбор материала», вся эта невидимая власть, которой обладал граф Валери, расставивший свои сети, чтобы поймать ее.

На этой мысли Мадди заснула и проснулась, когда комната уже наполнилась сумрачными тенями. На ее кровати, как обычно, появились новая рубашка и новое платье. Но только цвет был не изумрудный, а… черный?

К тому же совсем другого покроя. С глубоким квадратным вырезом и с большими, притягивающими взгляд пуговицами. А ночная рубашка, сшитая из тончайшего шифона, абсолютно ничего не скрывала, словно посылая откровенное предложение.

«Ну, это не сработает, – проинформировала она своего невидимого собеседника. – Я буду носить эти вещи так, как будто они сшиты из мешковины».

На столе рядом с коробкой книжек лежал плеер и диск с ариями Флории Бартрандо.

Еще одна уступка. Но ничего не могло изменить ее отношение к графу. Он ее враг, и, как только она отсюда выйдет, ему за все придется заплатить!

В этот раз проводить ее к ужину пришла Луиза. Черные глаза маленькой итальянки округлились от восхищения, когда она увидела Мадди.

«Что бы ты там ни подумала, ты ошибаешься», – подумала Мадди, взяв со стола диск Флории Бартрандо.

Еще в коридоре она вдруг услышала звуки фортепиано. Спокойная задумчивая мелодия. Она остановилась и, сделав глубокий вдох, вспомнила.

«Он брал в детстве уроки. Но сейчас играет только для собственного удовольствия…»

О да! В удовольствии он себе отказывать не привык.

Она остановилась у лестницы. Музыка захватывала, очаровывала. Мадди видела его склоненную голову – казалось, он ничего не замечал вокруг. Но она знала: он чувствовал ее так же, как и она его, словно кончики его пальцев скользили по ее обнаженной коже…

Она почувствовала, как участилось ее дыхание. Почувствовала желание тела поддаться велению музыки и спуститься вниз по лестнице в черном облаке шелка. Туда. К нему…

Но Мадди подавила это желание. Когда затих последний аккорд, она сделала несколько ленивых хлопков, заставив его поднять голову. Посмотреть на нее. Позволить заметить молчаливый вызов ее позы.

– Браво, синьор граф! А говорили – можете играть только для себя.

Он встал.

– Это комплимент? Я сражен.

– Не думаю, чтобы вас так легко можно было сразить. Чья эта вещь? – спросила она, начиная спускаться по лестнице.

– Жанфранко Делории. Я вместе с ним учился в школе. Он собирает старый фольклор и придает ему, скажем так, новое преломление.

– Мне понравилось это его «преломление».

– Думаю, ему было бы приятно это услышать. Скоро выйдет его новый альбом, а осенью здесь, в Тримонтано, будет и концерт.

– Ах да… фестиваль… Кстати, я хочу поблагодарить вас за плеер, но это – это вы можете оставить у себя. – Она положила на стол диск с записями Флории Бартрандо. – Мне не нужно никаких сувениров из этого места.

– Вы привезли его с собой. Это то, что привело вас сюда.

– Вот об этом как раз мне и хотелось бы забыть! – Мадди позволила себе нотку горечи. – Тогда я хотела сделать о ней передачу. Теперь же сомневаюсь в ее существовании, не говоря уж о ее намерении продолжить карьеру.