Энн Оливер - Расставание отменяется

– Было Рождество, меня отпустили из приюта, чтобы встретиться с ним. Детские мечтания. Оказалось, там уже была Брианна.

Она поцеловала то место, под которым билось его смятенное сердце, губы несли приятную прохладу, затем прижалась подбородком к его груди, дожидаясь продолжения.

– Я был нежеланным внебрачным ребенком. Завидовал Брианне и ревновал, но разве она виновата в тех обстоятельствах? Приемные семьи, в которые меня определяли, настрадались со мной. Я всегда расталкивал детей и убегал, не хотел, чтобы им попало за меня, боялся, привяжутся, но в итоге все обернулось против меня, трудно свыкнуться с мыслью, что ты никому не нужен.

– Бри даже не подозревает об этом, – мягко заметила Оливия, когда он закончил свою повесть. – Она лучше поймет тебя, если ты расскажешь ей.

– Расскажу. Как-нибудь.

– Она желает помочь, но не знает как.

– Когда Брианна отыскала меня, это был просто шок. Семейный круг, родственная близость так непривычны для меня. Даже сейчас.

– Кончина отца потрясла ее до основания, – сказала Оливия. – А мать погибла в автокатастрофе за несколько лет до этого. И все ее прежние представления о своей семье потерпели крах. Но ей хочется восстановить с тобой истинно родственные отношения. Ты – все, что у нее осталось.

Он взъерошил пятерней волосы Оливии и внимательно посмотрел в ее взволнованные до предела глаза.

– У нее есть ты.

– Джетт, я не ее семья. Она нуждается именно в родственных отношениях. Как и ты.

Ее пронзительные слова падали на благодатную почву. Он хотел было ответить, что она ошибается, но слова застряли в горле, прорастая сердечной печалью. Она не ошибалась. Ее поступки наглядно подтверждали: любовь к близким может быть сильной, обязывающей и безусловной. И у него тоже может быть такая любящая семья, осталось только сделать шаг навстречу и взять ее руку. Он поглаживал ее волосы.

– Жаль, твоя мама скончалась. Ваши судьбы во многом схожи, это вас объединило и сблизило.

– Очень даже. – Голос ее звенел печально и незнакомо, он насторожился. Ее глаза затуманились, но она быстро отвернулась созерцать ночную тьму.

Он почувствовал, она чего-то недоговаривает.

– Что ты хочешь сказать? – Она не ответила, он внезапно рассвирепел. Схватить и прищучить, пусть скажет ему. – Вот, наговорил тебе кучу всего, чем никогда ни с кем не делился, а ты не желаешь ответить взаимной любезностью?

– Это не имеет отношения к обмену любезностями. – Раздраженным тоном. – Зачем же все?..

– Оливия? – Он подмял ее под себя. Обхватил лицо ладонями, пусть смотрит ему в глаза. – Я в курсе, ты скрытничаешь. Я вижу это по твоим глазам. Слышу, когда ты говоришь.

В глазах блеснули слезы.

– Люби меня, Джетт.

Слов нет, только вздохи, невнятное бормотание и шепот в густеющих сумерках. Они любили так, словно все еще не налюбовались друг на друга и вовек не налюбуются.

Люби меня, Джетт . Ее сердечная мольба долго-долго витала в темноте, эхом от эха, пока они лежали обнявшись, ему пришло в голову, что с Оливией у него не просто секс. Это было гораздо проникновеннее, чем примитивное удовольствие. Близость, в которой он всегда себе отказывал. Привязанность. Не только телесная совместимость, но и понимание уникальности их единства. Только с ней.

В том-то вся разница. Секс у него был не счесть сколько раз, только он не любил ни одну. До того.

На следующее утро у них наконец нашлось время обсудить благотворительное мероприятие. – Мы не можем устроить это, пока Бри не вернется, – сказала Оливия, постукивая авторучкой по столу.

Джетт откачнулся вместе со стулом, рассматривая лежащий перед ним планшет.

– Значит, через три недели?

– Да. За это время успеем подготовиться как следует.

– Какие там у нас наработки? – спросил он. Словно и понятия не имел о ее настрое.

К концу следующего дня их планы уже обрели некие формы. Джетт с легким сердцем принял ее предложение устроить гламурный банкет в акватории Хобарта, круиз с ночевкой. В память ее матери, ведь яхтинг у них в генах, в конце концов. Разумеется, круизная яхта никоим образом не «Грядущая заря», а их плавание будет протекать не в открытом море, скорее в спокойных водах реки Деруэнт, какое там может быть волнение? Мелко? Заночуют на борту. Разве он откажется?

И все это благодаря нефтяному магнату, мультимиллионеру из Сиднея, с которым Оливия свела знакомство в Рождественский сочельник. Джо Макферсон набрался терпения выслушать ее. Его первая жена умерла от рака, и он будет рад совершить небольшую поездку на юг, прежде чем улетит под парусом на Гавайи вместе со своей новобрачной. Заметано.

Она устроила торги между яхт-клубами в режиме онлайн, к концу недели определилась пятерка лидеров и их партнеров в качестве успешных конкурсантов.

– Понимаю, не бог весть сколько, но эта вечеринка для избранных, элита настроена серьезно. Они могут замолвить веское слово.

– Как пожелаешь, тебе в твоем море виднее.

– В Сети и так все видно, – объясняла она Джетту. – Они знали маму, ясное дело, желают помочь «Снежинке» и внесут солидные пожертвования. Нам не нужна толпа народу, главное, чтобы было классно.

Джетт, конечно, будет отвечать за меню и обслуживание застолья, присмотрит за кухней, кхе-кхе, камбузом. Есть на примете несколько опытных кулинаров, с которыми ему доводилось сотрудничать, те готовы поработать вечером на совесть, Джетт, в свою очередь, оплатит им перелет и компенсирует ночлег в отеле с эксклюзивными удобствами.

К концу недели наметились успешные пайщики, которые внесли в общий котел вдвое больше ожидаемого. Джетт повез Оливию в замечательный банкетный зал в богемном отеле Хобарта. С видом на акваторию. Отпраздновать.

Два дня спустя Оливии послышалось, будто звонит телефон. Она предпочла игнорировать звонок, глубже зарылась в простыни и, свернувшись клубочком, теснее прижалась к телу, греющему ей спину. Она выбилась из сил, ее из лучших побуждений лишили сна, за спиной лежал виновник, восхитительный в своей наготе. Ничто и никто не заставит ее покинуть постель, по крайней мере до ланча. Возможно, не только.

Несколько позже она проснулась, уловив шум распахнувшейся двери черного хода и поступь чьих-то шагов по керамическим плиткам кухни.

Она встрепенулась и выпрямилась, подтянув простыню к подбородку. Вовремя. Бри просунула нос в дверь спальни:

– Приветик, соня. Ой! – Глаза подруги округлились. – Ну и сюрприз! – Она смущенно отвела их от темноволосой головы на подушке. – Извини, – прошептала она и попятилась. – Я уже испаряюсь.

Свесив ноги с кровати, Оливия взглянула на Джетта, впавшего в забытье.

– В кухню. Кофе. Давай.