Дженнифер Фэй - В крепких объятиях

Его шаги замедлились, увеличивая расстояние между ним и Кейт. Рядом засмеялась маленькая девочка. Он остановился и посмотрел на ребенка, сидевшего на краю кроватки. У нее были светлые кудряшки, как у Кэрри, и она кому-то улыбалась. Его дочь никогда ему так не улыбалась. Осознание пронзило ему грудь, перехватывая дыхание.

– Лукас! – окликнула его Кейт.

Он собирался идти дальше, но белокурая малышка словно заворожила его. Ее милая улыбка резала ему сердце. Кэрри не улыбалась; она смотрела на него полными слез глазами, а Элейна говорила все громче, трясла перед ним пальцем и требовала уйти. Боль была такая, словно кто-то протянул руку ему в горло и выдрал сердце, оставив на его месте холодную ноющую дыру. Надо уйти. Немедленно.

Кейт коснулась его руки:

– Комната Молли чуть дальше по коридору.

Тепло ее прикосновения проникло сквозь ткань пиджака. Лукас покосился на Кейт и увидел мольбу в ее глазах. Он очень хотел ответить согласием, но заливистый смех маленькой девочки выбил его из колеи. Ему нужно выбраться отсюда. Вдохнуть воздуха.

– Прости. Я не могу.

Вырвав руку из ее хватки, Лукас отвернулся. Он чувствовал, как ее сердитый взгляд вонзается в спину; он заслуживал ее гнев, подведя ее ожидания и даже не объяснившись. Хотя она бы не поняла. Ее дочь ее любила и доверяла ей.

Лукас застонал про себя: мысли только усиливали боль и вину. Если он делал то, что нужно Кэрри, почему ему так плохо?

Не желая ждать лифта, он пошел по лестнице – нет, побежал, словно за ним гнались все гончие ада.

Кейт решит, что он полный мерзавец. Может, она и права. Может, он сам оттолкнул от себя сначала жену, а теперь и дочь.

Кейт размахнулась молотком сильнее, чем следовало, промахнулась по гвоздю и оставила полукруглую вмятину на штукатурке. Только этого ей не хватало – еще и это исправлять! С того случая в больнице прошло два дня, а она все еще кипела. И все из-за Лукаса. Он старательно ее избегал – рано утром уезжал в офис, вечером, когда она возвращалась домой к ужину, выскакивал из дома. Он утверждал, что все это требовалось по делу, но Кейт ему не слишком верила.

Она же знала, Лукас такой, как все мужчины, – на него нельзя положиться. Почему она позволила себе считать, что он отличается от других мужчин в ее жизни? Они говорили то, что она хотела услышать, однако никогда не выполняли обещания.

Может, Лукас хорошо выглядит в своих подогнанных по фигуре костюмах и начищенных ботинках, но под всей этой блестящей мишурой он просто еще один лживый мужчина. Кейт схватила гвоздь, приставила его к новой планке на стене и стукнула молотком. Сильно. Она снова позволила себе довериться. Еще один удар, точно по гвоздю. Когда она уже научится не доверять мужчинам?

Не собираясь портить стену вмятинами от молотка, она нашла на полу ненужный кусок дерева, приставила к гвоздю и ударила уже по нему.

– Что тебе сделала эта деревяшка?

Лукас. Она всегда узнает его глубокий бархатный голос. Раньше он казался ей сладким, как расплавленный шоколад. Но не сегодня.

Она даже не стала к нему поворачиваться. Еще пара ударов, и гвоздь погрузился в дерево.

– Из-за протекшей крыши планка покоробилась, пришлось ее заменить.

– Я не об этом. Похоже, ты срываешь на этом гвозде свою злость. Что-то не так с ремонтом?

– Нет. – Ее взбесило то, что он себя ведет так, словно ничего не понимает. – Все под контролем.

– Послушай, я знаю, что был занят, но ничего не поделаешь. Из-за приближения вечеринки нам пришлось усилить рекламу новой линии драгоценностей.

Значит, он решил вести себя так, словно ничего не произошло. Что ж, этого можно было ожидать. Ее бывший тоже заметал все проблемы под ковер и притворялся, что их нет. Но не сегодня. Что-то случилось, и Кейт этого не забудет. Она отложила молоток и встала.

– Перестань.

– Что? Спрашивать про ход работ по дому?

– Нет. Избегать меня, а потом вести себя так, словно проблемы нет.

У него дернулась щека.

– Я тебя не избегал. Честно. Мой директор по маркетингу ушла в ранний декретный отпуск, и все пытаются подобрать хвосты по начинающейся кампании…

– Хватит. Дело не в твоей фирме. А в том, что ты сбежал из больницы без всяких объяснений.

– Я… извини. – Лукас как будто искал подходящие слова. – Я хотел познакомиться с Молли, но…

– Но что? – Он говорил искренне, и Кейт действительно хотела его понять. – Расскажи мне.

– Не могу. Не сейчас. Просто поверь, пожалуйста, – дело не в тебе и не в Молли. Я исправлюсь. Обещаю.

Внутренний голос напомнил ей, что Лукасу нельзя доверять, но интуиция говорила строго противоположное. Не зная, кого слушать, Кейт решила, что ей нужно время – обдумать все, не отвлекаясь на жалобные синие глаза.

– Спасибо за извинения, но сейчас у меня нет времени на разговоры. Нужно закончить заменять эти планки.

– Похоже, ты скоро все приведешь в полный порядок.

– Пока не стоит торопиться с выводами. Дел много, а если мы собираемся показывать туннель, то нам нужна каждая минута, оставшаяся до вечеринки.

– Туннель?

Кейт подчеркнуто сосредоточилась на изучении своей работы. Найдя не до конца забитый гвоздь, она снова взялась за молоток и деревяшку.

– Ты же знаешь про туннель, оставшийся под домом со времен сухого закона.

– Конечно знаю. Но моя семья предпочитала притворяться, что его не было. Я удивлен, что ты о нем знаешь.

Кейт усмехнулась:

– Тебе надо больше читать. Не представляешь, сколько можно так узнать.

– Я каждый день читаю «Уолл-стрит джорнал».

– Что-то мне подсказывает, что туннели времен сухого закона в этой газете не упоминаются.

– Постой. Ты хочешь сказать, что прочитала что-то про мой дом и семью в газете?

– Не совсем. Конни упомянула, что у дома богатая история. И тогда я поискала информацию в Интернете.

Лукас растрепал волосы пальцами.

– Отлично. Больше ничего личного не остается.

– Хватит ворчать, пойдем, я тебе покажу. – Кейт направилась к двери, но обернулась, не услышав шагов Лукаса. – Тебе надо увидеть всю работу, которую мы провели над туннелем, – поменяли проводку, заменили сгнившее дерево. Хотя, честно говоря, это скорее узкая комната, чем туннель.

Лукас раздраженно выдохнул, но Кейт была уверена, что туннель произведет на него такое же впечатление, как на остальных. Она провела его по лестнице из потемневшего дерева; но настоящим шедевром была маленькая площадка, выложенная мозаикой.

– Это место придумал кто-то очень умный, – сказала Кейт, подходя к витражу с изображением заката. – Думаю, это был твой прадед. Выбрал такой изысканный рисунок пола… если бы я не знала, что нужно искать, никогда бы не догадалась, что середина открывается.