Дженнифер Фэй - В крепких объятиях

И тут Кейт наклонилась к нему. Лукас замер. Что она собирается делать? Ее губы приковывали его взгляд. Пухлые, розовые, они словно просили о еще одном сладком поцелуе. Напряжение росло. Может, она хочет его прикосновений больше, чем готова признать?

Кейт придвинулась ближе, протянула руку, и у Лукаса перехватило дыхание. Что она собирается делать? Притянуть его к себе?

Одна мысль о том, что она проявит смелость, будет контролировать ситуацию, заводила его. Всякое подобие логики покинуло его. Лукас ждал, когда Кейт сделает последний шаг, и молился, чтобы она его сделала.

Давно оставленные без внимания желания взыграли в его жилах. Поздний вечер, они с Кейт наедине, и до утра им никто не помешает. И он так давно ни перед кем не открывался, ни с кем не был близок…

– Вот и все.

Лукас распахнул глаза. О чем это она?

– Не беспокойся. – Кейт продемонстрировала ему кусочек белого пуха. – Сначала я думала, что это штукатурка, но оказался просто пух. Твой костюм в безопасности.

Костюм? Костюм его сейчас нисколько не беспокоил. Может, одежда и в порядке, но в его мозгах полная неразбериха. Он сглотнул, сдерживаясь из последних сил.

– Почему ты так поздно работаешь? – Голос прозвучал резко.

В карих глазах Кейт сверкнуло удивление.

– Надо было кое-что доделать.

– Ты должна контролировать работу, а не делать ее сама.

Она уперла руки в свои роскошные бедра и прищурилась:

– Я делаю то, что нужно сделать. В отличие от некоторых я держу слово.

Она все еще сердится из-за случившегося в больнице, понял Лукас. Наверное, нужно объяснить, что произошло. Но это вызовет еще больше вопросов, на которые он не хотел отвечать. Не сейчас.

Никогда.

Не дождавшись его ответа, Кейт добавила:

– Если ты не хотел встречаться с моей дочерью, мог бы сразу так и сказать.

– Но я хотел… – Лукас оборвал себя, скрипнув зубами. Зачем он говорит об этом? Никому от этого не станет лучше.

Кейт вопросительно склонила голову:

– Что значит – хотел? Почему ты передумал?

Он отвернулся и переступил с ноги на ногу. Интуиция подсказывала, что Кейт от него не отстанет, пока он не признается. Но как он может это сделать? Он ни с кем не говорил о прошлом, даже с тетей.

– У тебя, очевидно, есть что сказать в свое оправдание. – Ее голос звучал твердо и резко.

Лукас не любил, когда на него давят. Его бывшая жена знала его слабые места и использовала их как могла. Он больше никому не позволит так с собой поступать. Кейт может давить сколько хочет, но он не поддастся… пока не будет готов.

– Я устал. И мне еще надо просмотреть отчеты. В кухне есть китайская еда, если хочешь. И к твоему сведению – мне очень жаль.

Он отвернулся, игнорируя недоумение в ее взгляде, убеждая себя, что ему все равно. Это женщина ничего для него не значит.

Совсем ничего.

Но если так, то почему, захлопывая за собой дверь, он чувствовал себя мерзавцем? И почему так хотел получить возможность исправиться?

Почему он так разошелся?

Ладно, он на минуту лишился разума и снова ее поцеловал. Но это не значит, что он влюбляется в эти большие карие глаза и розовые губы. Его потерю рассудка можно списать на несколько бессонных ночей и стресс из-за того, что их доход не покрывает расходы на расширение бизнеса в Сан-Франциско.

День шел за днем, и постепенно они возвращались к обычному образу жизни. Днем им удавалось притворяться, что они не обменивались жарким поцелуем, но ночью образы Кейт и ее искусительных поцелуев захватывали его мысли.

– Извини, что я поздно. – Кейт, вернувшаяся из больницы, вбежала в кухню. – Не обязательно было меня ждать. Я даже не очень голодна.

– У меня есть планы на сегодня. Не еда приходит к тебе, а ты идешь к еде.

Кейт покачала головой и опустилась на табурет:

– Я слишком устала для ресторанов.

Темные круги у нее под глазами встревожили Лукаса. Может, он навалил на нее слишком много работы, заставив заниматься ремонтом дома?

Он понял, что в попытках избежать нежелательного влечения к ней перестал выполнять обязанности начальника – и, стоит это признать, друга. Он позволил Кейт работать на износ, пока сам оставался в офисе. Надо исправить ситуацию, но как?

– Не беда. Когда аппетит вернется, я закажу все, что захочешь. – Лукас присел рядом с ней. – Твое желание – закон для меня.

Кейт подперла голову ладонями. Что это: просто усталость? Или заботы посерьезнее? Молли? Может, ее состояние ухудшилось? У него сжалось сердце.

– Как дела у Молли?

Кейт изумленно посмотрела на него:

– Откуда ты узнал, что я об этом думала?

– О чем еще ты могла бы думать? – В отличие от него Кейт вряд ли весь день погружалась в фантазии, представляя искушение еще одного поцелуя.

– Молли отказывается от операции.

Лукас застыл:

– Что значит – отказывается?

– Конечно, она не прямо так говорит. Но она мрачная и подавленная, и упрашивает меня поехать домой. Не могу ее винить, после стольких месяцев уколов, осмотров и процедур.

Даже Лукасу это давалось тяжело, а он взрослый. Каково ребенку переносить один визит к врачу за другим? Детям положено бегать на свежем воздухе, играть в мяч и в резиночку, или что еще нравится девочкам.

– Извини. Вам обеим тяжело приходится. Ты ей сказала, что осталось уже недолго?

Кейт кивнула, но в глазах у нее блестели непролитые слезы.

– Что мне делать? Они говорят, что в восстановлении после сложных операций большую роль играет отношение пациента.

Лукас никогда не имел дела с больными и с операциями. Когда умирали его бабушки и дедушки, он был еще ребенком. А отец умер от сердечного приступа за рабочим столом в офисе компании. Поэтому он мог только вспоминать, как был ребенком. И лучшие его воспоминания касались времени, которое он проводил с тетей.

– Послушай, может, Молли нужно ожидать чего-то хорошего?

Кейт сердито сощурилась:

– Чем я, по-твоему, занимаюсь?

– Нет, я не об этом. Может, ей нужна какая-то мечта? То, что она сделает, когда выйдет из больницы?

– У меня закончились идеи. И к тому времени, когда Молли выпишут, у меня не будет ни копейки, не говоря уж о деньгах на поездку в Диснейленд.

С этим Лукас мог помочь.

– Не нужно много денег, чтобы сделать девочку счастливой. И даже не обязательно ездить в замок Спящей красавицы.

Кейт выпрямилась:

– Откуда холостяк знает про замок Спящей красавицы?

Лукас не собирался объяснять, что у него тоже была маленькая дочка, и он читал ей сказки на ночь и обещал отвезти в замок, когда она немного подрастет.

– Кто о нем не знает? – отговорился он. – Его показывают в любой рекламе Диснея. Но я говорю о том, что тебе это не нужно. Можно устроить сказочные каникулы прямо здесь, в Нью-Йорке.