Игорь Волознев - Фиктивный брак

— Из-за этого вы привезли меня сюда? — осведомился он с любезной улыбкой, в которой, однако, чувствовалась ирония. — Право же, вам достаточно было обратиться к любому из специалистов Онкологического центра, где я всю прошлую неделю проводил семинары. — Штальберг обернулся к Татьяне и подмигнул ей. — Голова у вас в полном порядке!

Татьяна растерянно молчала.

— Не хотите ли взглянуть на нашу амбулаторию? — стараясь сгладить неловкую паузу, сказал директор и взял Штальберга под руку. — У нас появилось новое импортное оборудование…

Толпа докторов покинула палату. Виктор, закрыв за ними дверь, вернулся к Татьяне.

— Ты слышала, что сказал профессор? Мне кажется, ему можно верить.

— Это был сам Штальберг! — Татьяна все еще не могла опомниться. — А я его даже не поблагодарила… Я же знаю немецкий, а молчала, как студентка на экзамене…

Виктор рассмеялся, а Катя радостно захлопала в ладони:

— Чудо! Чудо! Это свечка помогла, которую я поставила в церкви!

Виктор присел возле Татьяны и взял ее за руку.

— Таня, ты даже представить себе не можешь, как я рад!

Она с улыбкой откинулась на подушку.

Катя пощупала ее лоб.

— У мамы все еще держится температура…

— Простуда, — сказала Нина Васильевна. — Не надо было сидеть у окна на сквозняке.

Татьяна почувствовала, что стала по-новому воспринимать окружающий мир. Особенно это проявилось в то субботнее утро, когда она, выписавшись из больницы, ехала в машине. Солнце, раскалив Москву, в ослепительно-синем мареве взлетало откуда-то из-за новоарбатских высоток, вспыхивало в окнах домов и нестерпимо било в глаза. Татьяна почти не слушала радостное щебетанье Кати. Она жадно, словно видя впервые, рассматривала мелькавшие за окном витрины магазинов, рекламные стенды, пестрые ларьки, прохожих, припаркованные к кромке тротуара автомобили. «Солнце опять светит для меня, — с возрастающим изумлением думала она. — И эти улицы, и киоски, и магазины — тоже для меня… Все это снова вернулось ко мне… В сентябре я выйду на работу и окунусь в привычную жизнь института, как будто и не было дней предсмертного ужаса. Будничная жизнь. Город. Солнце… Как странно. Неужели все это для меня?..»

Виктор сидел за рулем. В верхнем зеркале она перехватила его взгляд, он улыбнулся ей, и в душе Татьяны возникло еще одно чувство, почти такое же острое и волнующее, как чувство пробуждения к жизни. Она ответила ему улыбкой, а в следующую минуту взгляд ее затуманился. Татьяна откинулась на сиденье и представила себе, что они с Виктором наконец остались наедине. Наверняка это будет не менее чудесно, чем в ту грозовую ночь на даче…

А в самом деле. Ее отпуск еще не кончился. Почему бы им вдвоем не пожить немного на даче?

С Университетского проспекта машина свернула на дорожку между домами и въехала в арку с полукруглым верхом. Во дворе автомобиль притормозил у знакомого Татьяне подъезда.

Квартира была явно приготовлена к ее приезду: шторы раздвинуты, стекла блестели чистотой, на стенах появились картины, которых раньше Татьяна тут не видела. В залитой солнцем гостиной был накрыт стол, а посреди него в хрустальной вазе алели огромные розы.

Когда все вошли, Олег откупорил и разлил по бокалам шампанское.

— За благополучное возвращение! — воскликнул он. — Дарья Николаевна, выпейте с нами, — добавил он, увидев вошедшую старушку.

Та внесла на подносе блюда с закусками и принялась расставлять их на столе.

— Выпейте, Дарья Николаевна, — поддержала его просьбу Катя. — Такое событие надо отпраздновать. Мама вернулась из больницы!

Дарья Николаевна ничего не знала о смертельном диагнозе и его чудесном опровержении, единственное, что ей было известно, — это то, что Катина мама после автомобильной аварии попала в больницу.

— А по вам вроде и незаметно, что вы расшиблись, — призналась она, разглядывая Татьяну. — Нет, совсем незаметно… Как будто и не было ничего.

Все невольно засмеялись.

— Действительно, будем считать, что ничего не было, — сказал Виктор. — И выпьем за то, чтобы все у нас было хорошо.

Дарья Николаевна осушила бокал вместе со всеми.

Виктор обнял Татьяну и поцеловал в щеку. Старушка с таким изумлением уставилась на них, что это вызвало новый взрыв смеха.

— Ничего удивительного нет, Дарья Николаевна, — сказал Олег. — Папа и Татьяна Сергеевна — муж и жена.

— Муж и жена? Это как же? — всплеснула руками старушка.

— А что, Дарья Николаевна, вы не будете возражать, если они поженятся? — по смехом спросила Катя.

— Я?.. Да это прямо чудеса!.. И правильно. Коли любят — надо жениться. И ни в какую Америку не следует уезжать.

— К сожалению, Дарья Николаевна, мне придется уехать в Америку, — сказал Виктор.

— И ты не останешься на нашу с Катей свадьбу? — воскликнул Олег.

— Папа, оставайся! — подхватила Катя.

Виктор обернулся к Татьяне.

— Значит, свадьба?

Та кивнула.

Дарья Николаевна вдруг прослезилась и захотела выпить еще. Бокалы наполнили вновь.

Разговоры за столом не умолкали. Виктор рассказывал, как он устроился в Америке.

— Если я женюсь на Татьяне Сергеевне, — объяснял он старушке, — то мне придется увезти ее в Нью-Йорк.

Дарья Николаевна сокрушенно качала головой.

— Обязательно, — добавил Виктор. — А как же я там буду без жены?

Татьяна смеялась.

— Я говорю совершенно серьезно! — Он шутливо погрозил ей пальцем.

— Но я не могу оставить работу на кафедре. Здесь у меня аспиранты, семинары, научный проект…

— А у меня контракт! Это гораздо серьезнее твоих семинаров и проектов. — Он наклонился к ней и прошептал на ухо: — Я двадцать лет жил без тебя, целых двадцать лет! Ты что, хочешь, чтобы такое положение продолжалось и дальше? И не надейся!..

Не прошло и часа, как старушка отправилась в кабинет отдохнуть на диване.

— Хорошо бы, пока вы оба не укатили в Нью-Йорк, обсудить вопрос насчет нашей с Катей свадьбы, — сказал Олег. — Теперь, кажется, препятствий не предвидится?

Он притянул к себе Катю и обнял ее.

— Мама согласна, — сказала девушка. — Правда?

— Ну, допустим, правда, — с улыбкой кивнула Татьяна.

Дочь хитро прищурилась.

— Мамочка, и тебя даже не смущает то, что мы с Олегом брат и сестра?

Не дав ей ответить, Виктор встал из-за стола и прошелся по комнате.

— Если вас это так смущает, — начал он, остановившись у окна, — то, пожалуй, мне все-таки придется рассказать вам кое-что… — Он помолчал несколько секунд. — Это маленькая тайна, которую мне все равно пришлось бы открыть.

Татьяна посмотрела на него с недоумением.

— Какая тайна? — выпалила Катя, привстав на стуле.

— Это касается Олега, — Виктор присел на подоконник. — Вернее, обстоятельств его появления на свет… Когда я, еще будучи студентом, вернулся однажды с военных сборов, моя тогдашняя жена огорошила меня известием, что она беременна. Простой расчет показывал: ребенок не мог быть моим. Да Лиза и не стала от меня это скрывать. Она сразу сказала, что не я «замесил тесто, из которого в ее печи поспевал пирожок». Так она выразилась. — Виктор отвернулся к окну. Видно было, что ему трудно говорить на эту тему. — Мои отношения с женой к тому времени были уже достаточно натянутыми, но разрыва я не хотел. Мне казалось, что я люблю ее… Я даже согласился признать ребенка своим. Олега записали в моем паспорте как сына… Но все же развод был неминуем. Это случилось через год после его рождения.