Кристина Роуз - Сахар и перец

— Ага, — вздохнула она.

Алекс добралась до подножия лестницы и схватилась за перила. Он опустил руку. Ее тело поплыло вниз.

— Тихо, тихо, — произнес он, подхватывая ее. — Я помогу вам подняться по лестнице.

— Отличная мысль, — прильнув к нему, сказала она.

Подумав, что она заснула еще до того, как он довел ее до комнаты, он опустил ее на кровать. Но ее глаза вдруг открылись и одарили его сияющей сонной улыбкой.

— Спасибо, Роб.

— Спокойной ночи.

Она свернулась калачиком, повернувшись к нему лицом, и протянула к нему руку.

— Я всегда хотела иметь брата.

Роб посмотрел на нее сверху вниз. Ее волосы рассыпались по подушке, обрамляя лицо. Длинные темные ресницы лежали на нежной щеке, она была вся такая нежная и зовущая. Роб накрыл ее одеялом. Может быть, ей действительно нужен мужчина? Она казалась такой слабой и одинокой.

Он тихонько вышел из дома и закрыл за собой дверь, проверив, что замок защелкнулся.

Следующим субботним утром Роб не появился. Не появился он и к обеду. Может быть, прошлая неделя совсем добила его, подумала Алекс. Наверное, он больше не хотел тратить свое время, убирая за больным подростком или укладывая спать подвыпившую женщину.

Алекс почувствовала, как по спине побежали мурашки. Она будет скучать по нему. Ей нравилось, когда он приходил в дом, нравилось болтать и смеяться вместе с ним. И нравилась его манера разговора с девочками, временами шутливая, временами всерьез. Дарси, похоже, зауважала его.

А как он привлекателен! Высокий. Крепкий. Рядом с ним чувствуешь себя маленькой и хрупкой. Яркие голубые глаза и красивое лицо за этой щеткой усов. И наверняка он выглядел бы совершенно неотразимо, если бы имел возможность носить приличную одежду вместо этого старья. Но ведь это не его вина, тут же подумала она.

Вдруг Алекс услышала, как на подъездную дорожку въехала машина, и побежала посмотреть. Это был Роб — в чистых джинсах.

Парадная дверь распахнулась раньше, чем он успел ступить на крыльцо.

— Не смогли пропустить очередную порцию политого шоколадом попкорна? — Она была очень рада видеть его.

— У меня была кое-какая работа на «Дж. Р.», — прозвучал ответ с улыбкой. От этой улыбки у нее внутри разлилось тепло. — Что Дарси приготовила сегодня?

— Ни за что не расскажет. Какую-то загадочную пищу. Но загадка в том, почему я продолжаю настаивать, чтобы она готовила еду, видя ее решительность делать что-то совершенно несъедобное.

— Чтобы удержать ее от более серьезных выходок? — предположил Роб.

Алекс шире распахнула дверь.

— Может быть, и так, — ответила она.

Роб снова взял соседскую стремянку и забрался на крышу. Прекрасный день для ремонта крыши. Солнце, легкий приятный ветерок и не слишком жарко. Он прощупывал черепицу вокруг, проверяя замазку и поврежденные края. Алекс лучше всего было бы сделать новую крышу. Но он кое-что закрепит, что-то замажет, и эта крыша должна будет продержаться еще несколько зим.

А со временем она, может быть, сможет позволить себе сделать новую. Конечно, тогда дети уже будут в колледже. Причем сразу двое, что, конечно, не улучшит ее финансы. Но может быть, она уже выйдет замуж — за какого-нибудь богатого парня, которого подберут для нее близнецы.

Эта мысль раздражала его. Хотя и не болезненная, она все же была неприятной. Он постарался отбросить ее. Его это не должно трогать. Если ей повезет, ему за нее нужно только радоваться. Но он знал, что будет чувствовать все, что угодно, но только не радость, хотя и не понимал почему.

Роб спустился по лестнице и сходил за кровельной дранкой, молотком и гвоздями. Он начал с задней стороны дома и продвигался по верхнему этажу до фасада, потом перешел к нижним секциям. Ему особенно нравилась эта часть работы. Можно заглядывать в комнаты, и это давало ощущение какого-то домашнего уюта. Что-то вроде того, что было на прошлой неделе, — ухаживать за Дарси, когда она заболела, и за Алекс, когда та немного перебрала, — и это вызывало у него какие-то собственнические чувства к ним.

Под ритмичный стук молотка хорошо думалось. Они были прекрасной семьей. Он правильно выбрал своих вдову и сирот. Пусть даже и наполовину сирот. Алекс хорошо воспитала своих девочек. С ними обеими все будет в порядке, независимо от того, как по-дурацки они могут себя вести время от времени.

Он обогнул угол. Еще один маленький кусочек, как раз над комнатой Алекс, и он закончит работу с дранкой. Потом еще замазать в нескольких местах, и дело сделано. Он осторожно ступал — один шаг на незакрепленную дранку, и он окажется на земле.

Роб подошел к окну, чтобы проверить, плотно ли подогнана над ним крыша, и просто окаменел. Дыхание со свистом вырывалось из его груди, он схватился за раму. Алекс стояла в своей комнате совершенно обнаженная.

Она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

Роб понимал, что должен отвернуться, но от солнца в голове грохотал молот, и дыхание почти остановилось.

Ее волосы были подняты вверх и заколоты, как будто она только что вышла из душа. Алекс стояла, повернувшись к нему спиной. У нее были красивые плечи и длинная, стройная спина, узкая талия, прекрасные округлые бедра и стройные ноги с идеальными лодыжками.

Она словно сошла с прекрасной картины. Только ее тело в тысячу раз лучше. Живое и реальное. Он почти ощущал его нежность, его теплоту. Он попытался отойти, но ноги дрожали, а голова кружилась.

А потом она повернулась. Что-то как будто обручем сдавило его грудь. Ее грудь была округлой и высокой, с тугими сосками. Свет играл на выпуклостях ее тела, а тень ласкала соблазнительные углубления. Она потянулась за чем-то в шкафу. Стало видно, как изящно изогнулось ее тело, как поднялась грудь.

Великий Боже. Роб отступил на несколько шагов, держась за стену. Он прислонился коленями к стене, стараясь вдохнуть немного воздуха, и понимал, что даже если сейчас упадет на землю, то ничего не почувствует.

Пот струился по его бокам и спине, руки дрожали. Как же он мог не заметить всего этого? Даже под этим пекарским фартуком. Даже под модно-мятым костюмом. Она была прекрасна — сформировавшаяся женщина, нежная, созданная для прикосновений.

Ему надо убираться отсюда. Роб выпрямил дрожащие ноги и прислонился к стене, во рту пересохло. Спотыкаясь, он стал пробираться к лестнице.

Но вдруг передумал.

Когда он снова смог контролировать свои руки, то вернулся к ремонту крыши. Алекс получит самый лучший ремонт, какой только видело человечество. Он чувствовал себя как мальчишка, которого застали за разглядыванием порножурнала, — подглядывал в окно, как какой-то извращенец. Снова вспомнил то состояние, когда был не в силах пошевелиться. В тот момент на него можно было даже бросить бомбу, и он бы ничего не заметил. Проклятие, как же ему теперь встречаться с ней?!