Марион Леннокс - Любительница авантюр

– Если я смогу провести с ним только один день, – сказала она себе, – но так тому и быть.

Но сначала нужно поесть. Кстати, вчера она так и не съела тост. Но в холодильнике есть сок и круассаны. А ванная комната в апартаментах Бена вместила бы небольшого кита.

«В такого кита я превращусь в следующие шесть месяцев…»

– Не думай об этом, – одернула она себя. – Не думай ни о чем, кроме завтрашнего дня. А еще лучше просто сосредоточься на нынешнем моменте.

В офисе царил хаос, хотя Бен отсутствовал всего один день. Но он чувствовал, что не зря вчера оставил все дела. Он принялся звонить по телефону, пытаясь извиниться перед партнерами, с которыми отменил встречи.

Мэри того стоит. Она провела с ним весь день. Он помнил прикосновения ее тела, тепло ее улыбки, вкус ее слез… Ой-ой. С годами он становится сентиментальным. Ведь он поклялся никогда не смаковать подобные чувства к женщине.

Бену хотелось позвонить Джейку. Но зачем? Чтобы рассказать ему, что познакомился с женщиной? У Джейка точно такое же отношение к женщинам, как у него. Его брат однажды решил жениться, и его затея окончилась катастрофой. Женщине нужно гораздо больше, чем Джейк может ей дать.

Парни Логан не годятся в мужья.

Но Мэри… Нет, Бен не будет к ней привязываться. Хотя кого он обманывает? Он уже к ней привязался. А это означает, что он должен ей помочь.

В девять часов вечера он подписал последний документ, оставил его на столе секретарши и сделал телефонный звонок.

Бен переговорил с Мэттью Арденом – литературным агентом некоторых известных писателей.

– Ну? – спросил Бен, когда Мэттью подошел к телефону. – Я прав?

Мэри прогуливалась по Пятой авеню и заглядывала в магазины.

Она купила пару фарфоровых попугаев для соседки, которая присматривала за Хайнцем, а своему псу – красивый ошейник.

Потом она села на паром в Стейтен-Айленде и осмотрела статую Свободы с близкого расстояния. На Бродвее Мэри купила дешевый билет и посмотрела вторую половину мюзикла, который прежде видела только по телевизору.

Купив гамбургер, она на метро доехала до квартиры Бена и разочаровалась, увидев, что он еще не вернулся домой.

Принимая ванну, Мэри надеялась услышать, как в замке поворачивается ключ.

– Ты похожа на клушу, – сказала она себе, – которая ждет возвращения своего мужчины.

Бен вернулся домой в одиннадцатом часу, чувствуя себя виноватым.

Он уверял себя, что будет испытывать вину за позднее возвращение домой всякий раз, если когда-нибудь женится.

– Мэри?

Нет ответа.

Ее сумка лежала на скамейке, а куртка висела на стуле. Бен приободрился. Мэри дома. Он заглянул в свою спальню, слабо надеясь, что Мэри там.

– Размечтался, – пробормотал он, – будто тебя будет ждать женщина…

Мэри была в своей спальне. Она спала в центре кровати, обложившись подушками, и выглядела измученной, маленькой, уязвимой и одинокой.

Бен внимательно на нее посмотрел. Эта женщина планирует вернуться в Новую Зеландию, чтобы выносить ребенка. И ей некому помочь. Он не стал ее будить, а направился в кабинет, чтобы подумать.

Бен включил компьютер. Ему предстоит работа. Сегодня вечером финансовый мир подождет. Бен Логан займется планированием будущего для своего ребенка. И своей женщины…

Он одернул себя – никаких эмоций. Нужно думать только о практической стороне дела.

Мэри проснулась и почувствовала себя одинокой. Странное чувство. Почти всю свою жизнь она просыпалась в одиночестве. Но сейчас ситуация немного иная.

Во-первых, она находится в квартире Бена. А завтра она собирается лететь домой.

Бен заявил, что хочет участвовать в жизни своего ребенка. Означает ли это, что он будет его навещать? Мэри решила, что пока рано об этом беспокоиться.

Она нашла Бена на кухне – он пил кофе, сидя за обеденным столом. Вокруг него лежали газеты, но он их не читал. Он смотрел в окно на парк.

Обернувшись, Бен улыбнулся, и сердце Мэри радостно екнуло.

– Я не слышала, когда ты вернулся домой. Ты должен был меня разбудить.

– Ты выглядела очень уставшей.

Она покраснела.

– Но сейчас ты выглядишь великолепно, – сказал Бен, словно прочел ее мысли.

– И это говорит мужчина, который не ночевал в моей постели прошлой ночью.

– А ты бы этого хотела?

– Да, – честно ответила Мэри и заставила себя улыбнуться.

Бен выглядел деловито. На нем были джинсы и рубашка с открытым воротом и закатанными рукавами.

– Я обещал провести с тобой весь день, – произнес он. – Будешь кофе?

– Нет, спасибо, я отказалась от кофе. Я бы выпила сока. Ты не должен тратить на меня время.

– Чем ты занималась вчера? – спросил он.

– Гуляла по Нью-Йорку.

– Что ты видела?

– Статую Свободы, магазин «Тиффани», Пятую авеню, Сохо, Бродвей, ржаные сэндвичи, рогалики, вежливых нью-йоркских полицейских, тротуары с обдувом, рынки, людей, различные вещи.

– Ну ты даешь, – тихо сказал он. – Неудивительно, что ты сильно устала.

– У меня очень устали ноги.

– Бедняжка. Значит, сегодня ты не хочешь прогуляться?

– Я бы прогулялась. Через день я уеду. Но тебе не нужно со мной возиться, Бен.

– Ты хочешь увидеть мое любимое место? – спросил он. – Я приезжаю туда, чтобы прояснить мысли, когда предстоит крупная сделка.

– Это бар?

– Нет, – ответил он. – Ты что-нибудь слышала об Адирондаке?

– Да, – сказала Мэри. – По-моему, это парк.

– Парк? – Он фыркнул и выглянул в окно. – Центральный парк – это парк. А я покажу тебе заповедник!

– Но до него очень далеко.

– Тебе не придется никуда идти. Сегодня удивительный весенний день. Давай этим воспользуемся. Итак, Мэри Хаммонд, пей сок и ешь тосты, а я кое-куда позвоню. Мы едем в Адирондак.

Через два часа Мэри увидела Адирондак. Они с Беном добрались туда на вертолете, пилот которого приветствовал Бена как старого друга.

– Удивительно, что такое место расположено недалеко от Нью-Йорка, – выдохнула Мэри, глядя в иллюминатор на казавшиеся бесконечными горы, реки, озера.

– Он строго охраняется, – сказал ей Бен через наушники. – Он больше почти всех национальных парков страны, вместе взятых, и официально считается заповедником.

На месте приземления были каяки и пара здоровенных мужчин, которые должны были помочь Бену и Мэри усесться в каяк.

Бен управлял каяком так, словно делал это всю свою жизнь. Он плыл по реке Сакандага – в глушь, где на многие мили не было ни одного человека, а только гагары, утки и осторожные олени, стоящие в зарослях на берегу реки. Когда над теплым потоком появился большой белоголовый орлан, изумился даже Бен.

– Орланы не водились здесь с начала шестидесятых, но их популяцию пытались восстановить, – произнес он. – По последним подсчетам, здесь двенадцать гнездящихся пар. Нам повезло, что мы увидели одного из них.