Анна Смолякова - Белая вуаль

— Да нет. Рассказывал, конечно, — соврала Виолетта, — но очень мало. Значит, ты говоришь, он был отличником?

— Да. Его приглашали остаться на кафедре, но что-то там не заладилось, и место в аспирантуре получил другой. А твой нынешний супруг жестоко оскорбился и решил порвать с медициной вообще, и с токсикологией в частности. Пусть, мол, поплачут.

— С токсикологией? Это, если не ошибаюсь, что-то связанное с ядами?

Светлана улыбнулась в ответ на дилетантскую формулировку:

— Да, «что-то, связанное с ядами». Они там у себя на кафедре такие токсины синтезировали, что гремучие змеи подохли бы от зависти.

— А зачем?

— Наука! Чтобы потом в случае чего знать, какое противоядие применить, как спасать человека. Вот так… Ну, я, пожалуй, пойду. — Светлана огляделась в поисках сумочки.

— Посиди еще немного. Скоро Леонид вернется с работы, вы бы поболтали, вспомнили студенческие годы.

— Нет, не могу, извини. — Светлана прятала глаза. — Дома заждались и вообще…

Виолетта поднялась и подошла к двери.

— Я никогда ни о чем тебя не просила, но сейчас я просто умоляю: останься! Мне нужна эта встреча. — Голос Виолетты звучал очень серьезно.

— Но зачем?

— Потом объясню. А пока ты никуда не уйдешь.

— Ты уверена, что Леня будет рад меня видеть?

— Почему бы и нет? Или… — Что-то в голосе подруги насторожило Виолетту. — Или ты что-то не договариваешь?

— Ну, хорошо, — обреченно вздохнула Светлана, снова усаживаясь на диван, — я все тебе расскажу, но учти: ты сама пытаешься разрушить покой собственной семьи. Наверное, я не должна говорить…

— Светка, мы же были подругами!

— Ладно. В общем, так. На втором курсе я сняла комнату и ушла из общаги. Друзья, в том числе и твой Леня, частенько наведывались ко мне в гости. Ну, сама понимаешь, иногда мы устраивали веселенькие вечеринки, на которые стала заглядывать моя соседка по лестничной клетке Аллочка. Молодая, симпатичная, живет одна в собственной квартире. В общем, она понравилась Леньке. У них начался роман. Не знаю, собирался ли он оформить отношения, как она утверждает…

— Она твоя подруга?

— Не то чтобы подруга. Я ее не люблю, — поморщилась Светлана, — но по-соседски общались. Так вот, твой Ленька приезжал к ней где-то раз в неделю, ночевал и снова уезжал. Говорил, что в Москве трудно найти денежную работу, а затраты на свадьбу будут немалые. Последний раз я видела у нее Леньку недели три назад. Оказывается, в это время он уже был женат на тебе…

— Затраты на свадьбу! — Виолетта побледнела.

— Да ведь это Аллочка так говорит. А он, может быть, просто использует ее по прямому назначению. Мужики, они все такие, не стоит из этого делать трагедию или, не дай Бог, разводиться… Прости, я все-таки не должна была тебе говорить…

— Ничего. — Виолетта отступила от двери. — Спасибо тебе.

— Ты уверена, что с тобой все нормально?

— Все хорошо, не беспокойся.

— Ну, тогда я пойду. — Света еще раз с тревогой взглянула на подругу и вышла из квартиры, потихоньку притворив за собой дверь.

Из оцепенения Виолетту вывел телефонный звонок.

— Алло, Виолетта Алексеевна? Это Сергей Николаевич — ваш бывший лечащий врач. У меня есть для вас очень важные новости, но это не телефонный разговор. Не могли бы вы подъехать прямо сейчас, я сегодня дежурю?

— Хорошо, я буду через полчаса, — коротко ответила Виолетта, положила трубку и опрометью бросилась из квартиры.

Подходя к больничному корпусу, она заметила в окне фигуру Сергея Николаевича. Доктор встретил Виолетту на пороге ординаторской, с приветливой улыбкой распахнув двери.

— Проходите, проходите, очень рад вас видеть.

— Что случилось? — Виолетта сняла с плеча сумочку и присела на краешек дивана.

— У меня есть для вас важные новости. Не могу сказать, что они очень приятные, но вам необходимо ориентироваться в сложившейся ситуации, поэтому слушайте внимательно. Эксперимент с мышами наконец-то завершился, и результаты получены неожиданные. Вы действительно стали жертвой отравления, но яд вам давали не один раз. Небольшими дозами его вводили вам в пищу в течение трех-четырех месяцев. Смертельную дозу вы просто не успели добрать…

Виолетта похолодела.

— Доктор, вы уверены насчет трех-четырех месяцев?

— Абсолютно. — Сергей Николаевич жестом прервал Виолетту. — Результаты эксперимента многократно проверены. Дело в том, что и в случае постепенного нарастания концентрации яда в крови, и тогда, когда мышь получала большую дозу сразу, прекращали работать почки. Но если в первом случае можно было поверить в смерть от естественных причин, то во втором почки выглядели как бы обугленными. Невольно напрашивалась мысль об использовании яда.

— Но ведь вскрытие так или иначе обнаружило бы яд в крови?

— В том-то и дело, что нет. Через шесть часов после гибели мышей в их крови уже не было никаких следов токсина. Тот, кто задумал убить вас, очень хорошо все просчитал. И, если бы он успел довести задуманное до конца, против него не было бы никаких улик. Собственно, и состава преступления бы не было… Вот так.

Доктор замолчал. Молчала и Виолетта. Когда она наконец подняла глаза, в них светился холодный огонек решимости:

— Можно мне переночевать сегодня здесь?

— Конечно, мой диван в вашем распоряжении. Но что вы скажете дома?

— О, с этим проблем не возникнет, — горько усмехнулась Виолетта. — И еще одна просьба: давайте поход в милицию отложим хотя бы до завтра. Дождитесь моего звонка, ладно?

— Ладно, — кивнул Сергей Николаевич. Он вышел из кабинета, а Виолетта забралась с ногами на диван и закуталась в клетчатый плед, заботливо предложенный доктором. В шесть утра она поднялась, захлопнула за собой двери ординаторской и вышла из больницы.

— Во, Калиновская! Что тебе надо в такую рань? — изумленно уставилась на Виолетту сонная Маринка. — А я думаю, кто это в семь утра в дверь трезвонит. Мама на даче, а я с Шуриком, иначе ни за что бы не открыла.

— У меня к тебе серьезный разговор.

Виолетта прошла на кухню.

— Да в чем дело?

— Марина, кто еще, кроме нас с тобой, знал о миллионе, завещанном мне Марией Велльхауз?

— Ну, ты, я… Ленька твой, наверное. Не знаю, кто еще. — Локтева, похоже, до сих пор окончательно не проснулась.

— Ленька? А кто ему сказал?

— Ну ясно, ты. Кто ж еще?

— Я не говорила.

— Да? — усмехнулась Маринка. — Хитрая женщина. Да что, собственно, произошло?

— Пока тебя это не касается. Ты можешь дать честное слово, что ни Леониду, ни Шурику ни словом не обмолвилась об этих деньгах?

— Ну… — замялась Локтева, — Шурику я сказала про триста тысяч, но больше никому, клянусь!

Дверь в кухню приоткрылась, и Шурик собственной персоной появился в дверном проеме: