Олег Суворов - Амазонка

Подобное анкетирование кончилось весьма плачевно — отобрав одну из жертв, он завалил ее на экзамене и хотел было заставить прийти к нему домой «на пересдачу». К счастью для бедной девушки, она вовремя догадалась рассказать обо всем родителям, после чего разразился страшный скандал. Учителя, разумеется, тут же уволили, сообщив о его педагогических методах в местное отделение милиции. Дальнейшая судьба физика мне неизвестна, но я никак не ожидала снова столкнуться с его откровенными последователями!

— Послушайте, ну это уже чересчур! Почему я должна отвечать на всю эту похабщину? И какое отношение моя половая жизнь имеет к моей нынешней работе? А если я трахаюсь не раз в неделю, а каждый день, тогда что?

Дама не выдержала и фыркнула, однако ее напарник по-прежнему сохранял серьезность.

— Вы готовы отвечать на наши дальнейшие вопросы?

— А кто вам составлял этот вопросник?

«Уж не сам ли Аркадий Петрович, и не специально ли для меня?» — вдруг мелькнуло озарение.

— Это не важно.

— А мужчин вы, интересно, о чем спрашиваете? «Занимаетесь ли онанизмом?», «Сколько женщин у вас было?», «Любите ли нетрадиционные виды секса?»

— Послушайте, девушка, — не выдержал моего напора доцент, — если вы отказываетесь, то мы немедленно прекращаем сеанс. Но учтите, об этом будет доложено руководству банка, которое вправе принять соответствующие меры по своему усмотрению.

Эта завуалированная угроза увольнения несколько охладила мой пыл.

— Ну черт с вами, спрашивайте, — буркнула я, призывая на помощь свою знаменитую иронию, — что там у вас дальше? Нравятся ли мне широкозадые пожилые мужчины с богатым жизненным опытом? Нет, не нравятся, я предпочитаю широкоплечих молодых красавцев!

— Вы считаете себя честным человеком?

— Да.

— Значит, на вас можно положиться?

— Некоторые секретарши после такого вопроса отвечают «конечно» и тут же демонстрируют, в какой позе это удобнее всего сделать!

— Отвечайте только «да» или «нет» и воздержитесь от комментариев.

— Да, можно, можно…

Стоило мне успешно выдержать теоретическое испытание, как наступило время практического. В тот день мы лихо подкатили к центральному входу в банк, едва не задавив какого-то невзрачного субъекта в дешевой куртке и лыжной шапочке, низко надвинутой на лоб. Он стоял на проезжей части, опустив голову, а при нашем появлении едва успел выпорхнуть из-под колес и вскочить на тротуар.

Не обращая внимания на его возмущенную пантомиму, я и Стас с разных сторон вылезли из машины и, соблюдая отработанный порядок передвижения — он впереди, я сзади, — проводили Херувимова до самых дверей. Уже намереваясь войти следом, я вновь оглянулась, и на этот раз поведение вышеописанного субъекта показалось мне подозрительным.

Он продолжал топтаться у нашей машины, заходя то сзади, то спереди и поминутно нагибаясь. Странно…

Во мне мгновенно проснулся охотничий азарт! Вот наконец и представился случай проявить свои профессиональные качества на деле. А вдруг это профессиональный убийца, «косящий» под невзрачного придурка?

Стас и банкир давно скрылись в здании, а я осталась снаружи и для большей маскировки зашла в ближайшую телефонную будку, продолжая внимательно наблюдать за подозрительным типом. Возможно, мне уже следовало позвонить по мобильнику и вызвать подкрепление из числа охранников банка, однако этому мешали два честолюбивых соображения: зачем делиться с кем-то еще своим будущим триумфом, и неужели я сама не смогу скрутить столь щуплого киллера?

Тем временем он продолжал действовать все более подозрительно — встал на колени прямо в рыхлый снег, не жалея собственных брюк, склонился к машине в районе задней дверцы и протянул руку под самое днище!

Ну если он не крепит туда магнитную мину, тогда я ничего не понимаю в террористах!

Мгновенно выскочив из телефонной будки, я бросилась на него как рысь на зайца и в тот момент, когда он начал приподниматься с колен, изо всех сил врезала ему по ушам! Клянусь, что сравнение с зайцем пришло мне не случайно, ибо он закричал именно так.

Продолжая действовать быстро и четко, я завернула обе руки ему за спину и победно оглянулась. Немногочисленные прохожие изумленно таращились на нас, замедляя шаг. Во избежание скопления толпы я подтолкнула своего пленника к дверям банка, решив сдать его в руки охране и лишь потом вызвать милицию.

— Вы спятили? — жалобно простонал мой пленник. — Мне же больно!

— Молчать! Идите вперед и не вздумайте вырываться, а то будет еще больнее.

— От вас вырвешься! Осторожнее, дамочка, вы же мне руку сломаете!

— Ничего, в тюремной больнице вылечат!

Втолкнув его в вестибюль, я решительно скомандовала удивленному охраннику:

— Вызывай наряд!

Тот послушно кивнул и отвернулся к телефону.

— Ну хватит уже, — снова взмолился мой пленник, — отпустите.

— Пока не передам в руки милиции, не отпущу.

— Вы меня не поняли… Я же только хотел…

— Сейчас они приедут, тогда и разберемся, чего вы там хотели, — тоном милицейского сержанта, безапелляционно прервала я.

Наряд прибыл через три минуты, но, Боже мой, что же мне пришлось испытать, когда началось разбирательство!

— Я уронил на проезжую часть улицы свой бумажник и уже хотел было его поднять, как вдруг подкатила машина и остановилась прямо над ним, — рассказывал незадачливый «киллер». — Едва я попытался его достать, как вдруг откуда-то выскочила эта ваша мадам, — он кивнул на меня, — оглушила, скрутила руки и потащила за собой.

Милиционеры и охранники банка откровенно ржали, в то время как я, покраснев до ушей, не знала, куда деваться от стыда.

Мало того, что мой пленник оказался скромным настройщиком роялей, так он еще был инвалидом второй группы и нашим вкладчиком! Короче, в течение всего последующего дня надо мной потешался весь банк, а сам Херувимов, словно бы для того, чтобы окончательно меня доконать и заодно отомстить за отказ от предложения поужинать, приказал объявить мне благодарность в письменном виде — «за отменную бдительность» — и вывесить ее на всеобщее обозрение!

Но еще до этого мне пришлось принести извинения и для большей убедительности даже поцеловать свою несчастную жертву.

Однако после первого же поцелуя злополучный настройщик настолько расцвел и воспрял духом, что полез было за вторым, так что мне едва не пришлось повторить вышеупомянутый удар по ушам!

Пришло время поподробнее рассказать о моей лучшей подруге — аспирантке Московской консерватории по классу органа Оксане Сергеевне Сергиенко, — со дня рождения которой и началась моя карьера телохранительницы.

Это была стройная, сексапильная девочка, похожая на Мальвину, с длинными пепельно-русыми волосами и печально-лукавыми серыми глазками, придававшими ей своеобразное очарование. Несмотря на притворно-скромный вид, мужики клевали на Ксюшу с утроенной энергией, словно бы интуитивно предчувствуя, какие изысканно-сексуальные чудеса их потом ожидают.