Олег Суворов - Амазонка

И Ксюша не обманывала таких ожиданий, за исключением немногочисленных случаев, когда ей, что называется, «попадала шлея под хвост». При этом она не уставала жаловаться мне, «какие же они все свиньи и негодяи», и как же они ее «достают своими извращенными предложениями»!

Самое занятное состояло в том, что моя чудная подруга пользовалась успехом у мужчин самых разных типов, темпераментов и национальностей. В свое время она полгода прожила в Индии, во дворце у сына одного местного раджи, который всерьез намеревался на ней жениться. Однако Ксюша отнюдь не собиралась становиться «любимой женой» или «украшением гарема». Бросив своего индийского принца, она сбежала обратно в Россию с одним из наших туристов — кстати, сыном богатого еврейского банкира.

Благодаря этому знакомству у нее появилась возможность слетать на недельку в Париж, где тоже не обошлось без пикантных приключений. Однажды, стоя в переполненном лифте, поднимавшемся на Эйфелеву башню, она вдруг почувствовала жадную мужскую руку, уверенно ощупывавшую ее бедра и пытавшуюся забраться сзади под ее короткую белую юбку. Оглянувшись назад, Ксюша увидела блестевшие неуемным вожделением глаза молодого французского лифтера.

— Это был такой мужчина, — восторженно рассказывала она, — что я и сама мгновенно возбудилась!

Французский и английский языки Ксюша знала сравнительно неплохо, поэтому объясниться с сексуально-озабоченным французиком не составило для нее ни малейшего труда. В результате эту ночь счастливый лифтер провел в ее гостиничном номере, а на следующее утро опоздал на работу, будучи не в силах оторваться от Ксюши, занимавшейся с ним «французской любовью».

— Потом он сказал, что я делала это гораздо лучше, чем урожденные француженки! — хвасталась мне эта развратная глупышка.

— Наверное, он имел в виду парижских шлюх, — ехидно уточнила я, чтобы хоть немного привести ее в чувство. — Я удивляюсь, как ты вообще ухитряешься хоть кому-то отказывать!

— Как тебе не стыдно такое говорить! — И она обиженно сощурила свои близорукие серые глазки. — А что же мне — изображать из себя святую невинность?

Это был типичный для нее пример женской логики, то есть метания из одной крайности в другую — если не шлюха, то обязательно невинность. Я искренне пыталась ее урезонить как могла, но Ксюша была неисправима.

Ей удивительно везло на всевозможные приключения, объединенные главной темой — как, кто и когда пытался ее соблазнить. Выражаясь несколько грубее, Ксюша постоянно ухитрялась влипать во всевозможные истории, а мне, как лучшей подруге, так же постоянно приходилось ее из них вытаскивать. Если же меня в тот момент не было рядом, то на следующий день я вынуждена была мчаться к Ксюше, чтобы выслушать плаксиво-покаянный рассказ об очередном случае, и в который уже раз заставить ее поклясться самой искренней на свете клятвой: «Такого никогда больше не повторится!» Такого действительно больше не повторялось, поскольку неизменно возникало другое — и еще похлеще первого!

Все мои попытки воспитать в ней твердость характера или хотя бы научить решительно порывать с мужиками оказывались тщетными.

— Знаешь, дорогая, — не раз, со смехом говорила я, — скоро количество твоих бывших и нынешних поклонников достигнет такой цифры, что ты сможешь заполнять ими Малый зал консерватории, причем придется задействовать даже откидные места!

Однако Ксюша по-прежнему откровенно трусила топнуть ногой и заявить пусть даже самому плюгавому представителю презренного мужского племени: «Пошел вон, кретин!» Вместо этого она предпочитала обращаться в бегство на манер трепетной лани.

Однажды она заехала ко мне в издательство именно в тот момент, когда я работала с Феликсом Знаменским, который, как я уже упоминала, обладал аналогичным свойством — постоянно угождать во всякого рода переделки. Как назло, меня вызвали к главному редактору, поэтому пришлось на короткое время оставить их одних. Вернувшись, я обнаружила, что они успели познакомиться и теперь оживленно обсуждают проблемы органной музыки — Знаменский оказался большим ее любителем.

Ох, как же мне не хотелось отпускать Ксюшу вдвоем с ним, какие энергичные знаки я ей только не делала! «Оставь в покое этого козла, он тебе не пара!» Все было тщетно — моя подруга ни на что не реагировала, целиком поддавшись обаянию «маститого литератора». С каким же тяжелым сердцем я смотрела им вслед: один невезучий чудак это еще только несчастье, но два невезучих чудака — это уже катастрофа!

К счастью, их зарождавшийся роман закончился на удивление быстро. Уже через неделю Ксюша позвонила мне и самым обиженным тоном высказала следующую претензию:

— Зачем ты меня познакомила с этим сексуально-набожным идиотом?

Ругалась она очень редко, поэтому я сразу поняла, что произошло нечто необычное. И мое предположение полностью оправдалось — по словам Ксюши, после двух встреч Знаменский пригласил ее к себе домой, где:

— …Повел себя весьма странно. Нет, сначала все шло, как обычно, — мы немножко выпили и поболтали, но затем он вдруг предложил мне раздеться догола, встать на колени друг против друга и помолиться.

— Ну а ты что же? — с трудом выговорила я, заранее давясь от смеха.

— Я подумала, что это какая-то продвинутая сексуальная игра, и согласилась. Но он вдруг принялся столь усердно молиться — и это с уже возбужденным достоинством очень приличных размеров, — что я немного испугалась. А затем вдруг задал совершенно дебильный вопрос: «Почему ты не спросишь, что это за штука, которой у тебя нет, а у меня есть?» — И показал рукой на собственный член! Нет, ну ты представляешь — я должна была сделать вид, что никогда в жизни не видела мужского члена!

— А дальше он предложил тебе загнать дьявола в ад?

— Как это ты догадалась? — искренне удивилась Ксюша. — Да, именно после этого предложения я решила, что он псих, быстро оделась и убежала.

Моему восторгу не было предела!

— Классику надо читать, милая моя, — отсмеявшись минут пять, соблаговолила объяснить я. — Он же писатель, вот и решил инсценировать с тобой одну из новелл «Декамерона», в которой повествуется о том, как некий монах-отшельник по имени Рустико учил юную простушку загонять дьявола в ад. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что он имел в виду под тем и другим?

— И только-то? — разочарованно спросила Ксюша, но со Знаменским больше не встречалась.

Последний по времени случай из ее многочисленной практики был еще более показателен. Ксюшу пригласил в ресторан «Пекин» какой-то малознакомый поклонник и, после того как они изрядно выпили, повел себя откровенно по-хамски. Бедняжка тщетно пыталась его урезонить, а когда этого не получилось, просто подхватила свою сумочку и дала деру. Однако поклонник тут же выскочил из ресторана и погнался за ней.