Мира Лин Келли - Линия жизни

Николь разбила пирамиду и загнала в лузу шестерку. Биток аккуратно остановился у бортика позади четверки. Отлично! Мэв наблюдала, нетерпеливо постукивая ногой по ножке стула. Николь опять склонилась над столом, готовясь к следующему удару.

– А ты делаешь успехи!

Николь остановилась и подняла голову:

– А? Что?

– Да ничего, – пренебрежительно отмахнулась Мэв, поджимая губы – явный признак того, что на уме у нее недоброе.

Трудно поверить, сколько стычек произошло между ними за минувшую неделю. Но тем не менее. Неделя с тех пор, как она ощущала горячие губы Гаррета на своих губах, тяжесть его тела…

– Ты наконец правильно держишь кий – конец крепко лежит у тебя в ладони, а средняя часть скользит между пальцами. Сразу видно, что практиковалась…

Николь открыла рот от изумления и покраснела. Краска медленно заливала ее шею и лицо, и она ничего не могла с этим поделать. И промазала.

– Ах, черт! – воскликнула Мэв. – У тебя же вся позиция рассыпалась.

Николь снова наклонилась, сосредоточилась…

– Целься точнее.

Конец кия снова ушел в сторону.

– Мэв!

– Что? Что я такого сделала? – с довольным видом возразила подруга. – Разве я виновата, что у тебя такая реакция?

Николь дождалась, пока она приготовится, облокотилась на стол и сказала:

– Знаешь, Мэв, удар в пуле – это еще не все. Кий тоже имеет большое значение. – Лицо Мэв исказилось от ужаса.

– Хватит, Никки!

– Нет, ты послушай. Недавно мне попался просто замечательный кий. Сейчас я тебе расскажу все по порядку. Началось с того, что я…

– Перестань! – взвизгнула Мэв.

Раздался стук шаров: восьмерка ударила единицу и двойку, и боек скатился в лунку.

– Черт, я проиграла, – буркнула Мэв.

– И поделом тебе, мошенница! – Николь торжествующе откинула волосы за спину.

– Ну да, ну да, – ворчала Мэв, которая с трудом переносила поражения и всегда стремилась взять реванш. Впрочем, дулась она недолго. Вскоре улыбка и хорошее настроение вернулись к ней. – Что тебе принести из бара?

– На твой выбор.

Мэв вдруг поднялась на цыпочки и театрально вытянула шею.

– А кого я вижу возле стойки? Гаррет? Николь так и обмерла. По спине побежали мурашки.

– Эй, Никки, может быть, Гаррету будет интересно услышать рассказ о том замечательном кие. Поделись с ним своими ощущениями. Кстати, он не откажет, если ты попросишь у него помощи в практике.

И с этими словами Мэв отправилась в бар.

Нет, не может быть! Его здесь нет.

Но Мэв не обманывала ее. Поскольку Николь не сразу отважилась поднять глаза, то сначала она увидела ботинки, затем ноги в коричневых брюках карго, обтянутый серой футболкой мощный торс. Затем лицо. Он смотрел на нее с полуулыбкой, вопросительно приподняв одну бровь, точно ожидал ответа на некий вопрос.

– Ага, – усмехнулся Гаррет. – Мэв в своем репертуаре.

Николь издала вздох облегчения, только сейчас почувствовав, что сдерживает дыхание. Может быть, все обойдется.

– Точно.

– А вы и вправду говорили о киях или…

Нет, не обошлось. Раньше она не подозревала, что можно поперхнуться чужими словами, но ей это удалось. У нее было чувство, что она проглотила ожерелье из каменных букв, которые забили ей рот и горло, так что она не может сделать вдох.

«Нужно соврать что-нибудь, – подумала она, чувствуя, как его взгляд выжигает дорожку на ее горячих щеках, на шее, спускается на грудь… – И все будет хорошо».

Николь сунула руку в карман, вынула пару четвертаков и ответила, нервно подбрасывая монетки на ладони:

– Ну да, мы обсуждали пул – шары, кии, все такое.

Гаррет лишь криво усмехнулся:

– Вот как? – Он шагнул к ней, приобнял ее за талию, наклонился и хрипло шепнул ей в ухо: – А что еще вы обсуждали?

На нее пахнуло ароматом чистой мужественности: запах мыла, кожи и еле уловимый запах стружки.

– Да… ничего.

Она попятилась и едва не упала, но он крепко держал ее.

– Ну это враки, – рассмеялся Гаррет, хитро подмигивая ей, – ишь как ты раскраснелась.

После этих слов Николь почувствовала, что время поворачивает вспять. Флирт, томление, приступ страсти – как в ту ночь. Лестница, объятая сумерком, темные тени. Его губы, руки, тело… его имя.

Гаррет.

Николь зажмурилась, отчаянно пытаясь сосредоточиться на настоящем.

– А что ты здесь делаешь?

– Меня Джесс пригласил. – Он кивком указал на столик поодаль, где сидела их компания. Пока они с Мэв играли в пул, подтянулись новые люди. – Я не ожидал встретить тебя здесь.

Получается, что он хоть и не избегает ее, но и не ищет встреч. Конечно, ведь она девушка на одну ночь.

– Я тоже не ожидала. – А иначе причесалась бы получше, накрасилась и надела бы платье. Но не затем, чтобы эти большие руки лезли к ней под юбку. Нет!

Николь встряхнула головой.

– Но я-то не собирался приходить, – продолжил Гаррет, – это Джесс меня вытащил. Я могу спокойно уйти, если тебе неудобно.

И вдруг позади раздался ледяной голос Мэв:

– Разве я тебе не говорила, что Никки все равно, здесь ты или нет. – Мэв сунула ей высокий бокал с ромом и колой. – Не будь таким занудой, Гаррет!

Не совсем так, но где-то недалеко от истины. Хорошо, что Мэв догадалась ему это объяснить. И судя по смеющимся глазам Гаррета, он нисколько не обиделся на выпад своей младшей сестренки.

– Как прошла твоя поездка в Денвер? – спросил он, поворачиваясь к ней.

– Нормально, – она пожала плечами, – как обычно. На следующей неделе я туда возвращаюсь.

Слушая их диалог, половину из которого она уже знала наизусть, Николь мысленно недоумевала: ну как можно было не узнать Гаррета? Она ведь не раз видела его фотографии в старых альбомах Мэв.

Впрочем, большинство фотографий были сделаны давно, чуть ли не в детстве, и оттого, наверное, он ей и показался незнакомым.

Пока он разговаривал с Мэв, Николь поняла одну важную вещь: находиться в компании Гаррета не так сложно, как она вначале опасалась. Его свободное и непринужденное поведение показывало, что он не хочет причинить ей неудобств. Увидев ее, он по-дружески поздоровался, и все… Никаких намеков на то, что произошло между ними неделю назад.

Мэв не обманула ее, говоря, что ее брат – большой мастер общения. Можно, наверное, счесть благом полученный у него урок.

Гаррет стоял спиной к бару и смотрел на Николь у бильярдного стола, где она готовилась совершить удар. От напряжения у него пересохло горло и язык прилип к нёбу. Она сделала шаг в сторону, плавно нагнулась, оперлась рукой о стол, шире расставила ноги… Все мужчины в баре вожделенно глазели на нее, но только он один знал, каково это – быть у нее между ног. Он знал, что чувствует ладонь, ласкающая ее живот, и язык у нее во рту. И Гаррет им завидовал, потому что они могли хотя бы думать, что в реальности это все не так хорошо, как рисует их воображение. А он не мог.