Мари Секстон - Обещания

Мэтт прервал безмолвие:

— Спасибо, что привез меня сюда.

— Тебе спасибо, что согласился приехать.

Пришло время ставить палатку. Поначалу мы хотели взять каждый свою, но обе в джип не влезли, поэтому договорились, что устроимся в одной.

— А сейчас самая худшая часть, — заметил я, обнажаясь до трусов. — Главное, раздеться в темноте как можно быстрее.

— Ты с ума сошел? Холодно же.

— В спальнике теплее без одежды. — Я залез в мешок. — Ты греешь его, он греет тебя. Одежда будет только мешать. Но особенно паршиво — это если ночью приспичит отлить. Хотя все равно лучше раздеться, поверь. — Я уже застегнул молнию и тут же согрелся, чувствуя сонливость и позевывая. — Можешь оставить белье, если хочешь. Ты разве не бойскаут?

— Нет. Мы постоянно переезжали, я нигде не оставался достаточно долго. — Он снял свитер, а затем игриво изогнул бровь: — Наверное, это твоя уловка, чтобы увидеть меня голым.

Я усмехнулся:

— Ага. Нам предстоит такая студеная ночь, что единственная надежда согреться — залезть вдвоем в один спальник.

Мэтт рассмеялся и, по-моему, несколько натужно, хотя все же стащил через голову футболку. Мне оставалось только таращится. Все как я представлял: сильное мускулистое тело. Почти голая грудь без волос, но от пупка вниз по животу спускалась темная дорожка, исчезая под боксерами. Я мысленно представил, к чему вели эти густые заросли, и тут же вспомнил свою шутку про общий спальник. Гладкая кожа Мэтта прикасается к моей, я веду пальцами по волоскам на животе… К моему ужасу тело тут же отреагировало на эти фантазии соответствующим образом. Слава богу, я забрался в мешок до того, как Мэтт начал раздеваться.

Зачем продолжать себя мучить? Закрыв глаза, я услышал, как он, загасив фонарь, устраивается поудобней.

В тишине прошло несколько минут.

— Джаред.

— У?

— Спокойной ночи.

Пробудился я с каменным стояком — всю ночь мне снился Мэтт в ошеломляюще эротических сценах. Он уже вышел из палатки, поэтому я воспользовался уединением, чтобы как можно быстрее и тише облегчить столь затруднительное положение.

Одевшись и выбравшись наружу, я с удовольствием увидел, что Мэтт уже сварил кофе. Со своей знаменитой почти-улыбкой он протянул мне горячую кружку.

— Чему радуешься? — спросил я.

— Ты болтаешь во сне.

Черт. Конечно, я знал, что иногда говорю во сне. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, поинтересовался:

— И что я сказал? — Господи, только бы не о нем.

— Ты сказал: «Хотелось бы пройтись…»

— Пройтись? По чему?

— По какой-то «дорожке».

Я отвернулся, чтобы скрыть румянец:

— Вероятно, мне приснился поход.

Мы несколько недель осваивали легкие велосипедные маршруты, пока Мэтт как следует не приспособился к горному катанию. Хорошая физическая форма помогала ему там, где не хватало навыков. В конце августа мы решились на одну из самых сложных трасс.

В тот знойный день не намечалось даже легкого дуновения ветерка, чтобы нас охладить. Ручей пересох, обнажив каменистое русло, землю покрывала пыльная запеченная корка. Казалось, в лесу все замерло, кроме нас.

На полпути я услышал, как Мэтт позади меня свалился вместе с велосипедом. Обернувшись, с удивлением увидел, что он лежит на спине, но улыбается настоящей улыбкой от уха до уха. Словно солнце выглянуло из-за туч.

— Мать твою, больно.

— Ты в порядке?

— Жить буду. — Он со стоном поднялся. — Наверное, старею. Эй, посмотри, я коленку разбил. — Улыбка стала еще шире.

— Не научишься как следует, пока не расшибешься.

— Да неужели? Ты это вычитал в пособии для велосипедистов-мазохистов?

— Конечно. В третьем пункте.

Я воспользовался перерывом, чтобы собрать волосы в хвост — кудри так и норовили залезть в глаза.

— Кровь течет по ноге.

— Замажь грязью.

— Что? — Он рассмеялся и посмотрел на меня как сумасшедшего.

— Это поможет оставить кровотечение.

— И это тоже оттуда узнал?

— Думаю, это бейсбольные штучки.

— Хорошо, но если из-за занесенной инфекции у меня ампутирую ногу, я подам на тебя в суд.

— Соглашусь оплатить протез.

Взобравшись на гору, мы разглядывали простирающуюся долину. Мэтт повернулся ко мне с ослепительной улыбкой (второй за день), от которой у меня перехватило дыхание:

— Здорово, что я купил велосипед.

Остаток лета мы провели вместе. Не могу припомнить, когда последний раз испытывал подобное счастье. У меня появился друг. Порой мне очень хотелось, чтобы Мэтт стал для меня кем-то бόльшим, но все равно с огромным удовольствием проводил с ним время. Наконец-то я не был одинок. Лучшее чувство в мире.

Мы ходили в походы, играли в геокэшинг. Заглядывали в гости к Лиззи с Брайаном и ужинали вместе. Или просто сидели у меня на диване и под пиво смотрели телевизор. Иногда даже готовили ужин в моем доме, а потом мыли посуду. И все становилось все странней и странней.

Как-то я нашел в шкафу старую игру «Морской бой», мы несколько дней в нее рубились, пока Мэтт не заметил, что я мухлюю. В моей семье обман всегда считался частью веселья, но Мэтт, потрясенный моим пренебрежением правилами, отказался играть дальше.

Большинство вечеров и выходных он проводил у меня дома. Я знал, что позже Мэтт частенько отправлялся к Черри, но, верный своему слову, по-прежнему не планировал развивать «отношения без отношений». Со мной он об этом предпочитал не говорить. Пару раз я осторожно предлагал пригласить к нам Черри, но он смотрел на меня как на сумасшедшего. Я не настаивал.

— Я принес продукты, чтобы приготовить начос, — сообщил Мэтт, заходя на кухню и протягивая мне бутылку пива.

— Ты сделаешь начос?

Он послал мне почти-улыбку:

— Думал, это сделаешь ты.

Я бросил в него крышку от бутылки. Мэтт проигнорировал, глядя в телевизор:

— Отборочный тур. Зачем ты это смотришь?

— Все же лучше, чем совсем без футбола.

— Никогда бы не подумал, что геи интересуются футболом, — поддразнил он.

Я закатил глаза:

— Слыхал я такое и раньше, но еще никто не отозвал мой членский билет сообщества геев.

Мэтт рассмеялся и вернулся к телевизору:

— «Ковбои» против «Мустангов». Черт, видимо, на этот раз придется болеть за ваших «Мустангов».

Я удивленно усмехнулся:

— На самом деле? Ты меня сразил.

— Я всегда болел против «Ковбоев», чтобы позлить отца.

— Забыл, что он поклонник «Ковбоев». Придется мне к тебе присоединиться. Просто из принципа.

— Всего лишь на неделю. — Я точно знал, что он имеет в виду. Мы вели отсчет до начала регулярного чемпионата. Мэтт первый горячий поклонник футбола, которого я встретил, не считая моего отца и Брайана. — А через недельку мы увидим, как мои «Шефы» вынесут ваших «Мустангов» в одну калитку.