Джен Беннет - Яростные тени

– Тогда твое заявление застало меня врасплох.

А на самом деле, Хэдли вонзила ногти в бедра, стараясь управлять своими эмоциями, опасаясь, что Мори снова попробуют убить старика.

Невидящие глаза уставились куда-то поверх ее плеча.

– Я признаю свою вину. Надо было сказать тебе до ужина, но я задумался о другом. Ни одному отцу не хочется разочаровывать дочь. Я повел себя как трус, и мне правда жаль.

Великий доктор Бэкол извинился? Хэдли захотелось осмотреться, чтобы убедиться, не обращается ли он к кому-то другому. Она глубоко вздохнула и проглотила обиду.

– Извини, что вышла из себя. Я не собиралась заходить так далеко.

– Я в этом не сомневаюсь. И, надеюсь, ты не злишься на мистера Магнуссона. Если Лоу займет мое место, уверен, он поймет, какой у тебя огромный талант. И, возможно, ты станешь временной начальницей, пока он будет проводить полевые экспедиции.

Временной. Хэдли закатила глаза. Какие бы чувства ни бурлили в ней по отношению к Лоу, она заставит его исполнить обещание отказаться от поста, что бы там ни думал отец, она будет сидеть за его столом уже в феврале.

– Я не держу зла на мистера Магнуссона.

– Рад слышать, дорогая. Если тебе придется с ним тесно работать в ближайшем будущем, лучше вам обоим вести себя профессионально. Я знаю, что иногда это сложно. Возможно, тебе лучше сосредоточится на будущих семинарах, чтобы сдерживать эмоции.

– Да, разумное предложение.

Надо постараться убедить свои сердце и разум, которые тайком вызывали очень непрофессиональные мысли и чувства к Лоу.

Через пятнадцать минут после возвращения Хэдли в свой кабинет, красотка мисс Тилли просунула голову в дверь.

– Ой, вы уже закончили разговаривать с отцом? Я не знала, сколько продлится эта встреча… доктор Бэкол попросил не прерывать, так что я сказала вашему посетителю, что вы заняты.

Ее сердце екнуло.

– Какому посетителю?

– Мистеру Гинну.

А, Оливеру. После прощания у особняка Флада, она даже не подозревала, что он придет к ней так рано. И такое поведение обеспокоило Хэдли в связи с их беседой о ее духах.

– Мистер Гинн сообщил, зачем приходил?

– Нет, – ответила секретарша, протягивая Хэдли маленький сверток. – Но он был ужасно разочарован, что вы не могли с ним встретиться. Жаль, что никто так не тоскует по мне. Он попросил отдать вам вот это.

Когда секретарша ушла, Хэдли открыла впопыхах нацарапанную сложенную записку, которую сунули под веревку, обвязывающую сверток.

«Надеюсь, вы почерпнете кое-что из четвертой главы. У меня есть еще информация. Давайте встретимся, когда будете готовы к разговору».

В коричневой упаковке оказалась маленькая обернутая кожей книга. Не напечатанная, а написанная от руки. «Верования арабского и египетского народов». Дата – 1895 год, имя автора неизвестно.

Хэдли поспешно пролистала книгу до нужной главы: «Ифриты, духи, джины».

Кто-то подчеркнул карандашом несколько отрывков.

«В Аравии бунтарский класс инфернальных духов, будто бы сотворенных из дыма и пепла… одни полагают, что такие существа живут в преисподней, а другие верят, что их призвали из загробного мира».

Преисподняя. Хэдли перевернула страницу.

«Они очень похожи на духа, которого боялись египтяне: шеут или «тень» – одна из пяти частей человеческой души. В волшебных преданиях объясняется, что эти создания созданы Сетом, который отделил шеутов у тысячи мертвых душ, когда те двигались по египетской преисподней – Дуату, миру Осириса, а затем выпустил их на египетскую пустыню. Теперь эта легенда считается местной версией мифа про Темного жнеца, цель которого – собирать нетронутые души живых и тащить их в преисподнюю».

Темные жнецы. Откуда Оливер взял эту книгу? Кто ее написал? Хэдли понятия не имела, что в египетской мифологии тень отделяли от других частей души. Хотя нельзя не признать, что шеуты немного напоминали ее Мори. Но как Оливер сумел связать одно с другим, видев ее духов всего несколько секунд? Ей хотелось его расспросить. Однако, с другой стороны, ее сдерживал приказ отца держать свое проклятье в тайне. Стоило бы отдать книгу и прекратить с Оливером все общение.

Голоса в коридоре и знакомые шаги прервали ее размышления.

– Если не возражаете, я перекинусь словечком с мисс Бэкол, пока вы докладываете ее отцу о моем приходе. – Лоу сначала заглянул в дверной проем, а потом уже вошел. Он снова оделся в аккуратную кожаную куртку и держал в поврежденной руке шляпу с рисунком елочкой.

Боже милостивый, какой франтоватый мужчина. Один его вид заставлял ее сердце выделывать безумные кульбиты. Неужели он был таким красивым в субботу? Вряд ли.

– Мисс Бэкол, – с улыбкой поздоровался Лоу.

– Мистер Магнуссон, какой приятный сюрприз.

Он оглянулся через плечо в коридор, а потом подошел к столу, у которого она стояла.

– Правда? – прошептал он. Его глаза блестели от полускрытого заразительного веселья и хорошего настроения.

– Что «правда»?

– Мое неожиданное появление тебе приятно?

Она было улыбнулась, но пришлось подавить порыв.

– Наверное, правда.

Лоу и сам ослепительно ухмыльнулся. Хэдли затрепетала и прижала руку к животу, будто могла физически успокоиться.

– Зачем ты здесь?

– Твой отец оставил сообщение. У меня еще дела, поэтому я решил заскочить и поговорить с ним лично, а заодно… – Он осмотрел ее блузку и юбку. – Ну, заодно повидаться с тобой, – закончил он, хитро вскинув бровь.

Ее охватило жаркое молниеносное желание. Хэдли неловко переступила с ноги на ногу, стараясь размеренно дышать.

Лоу снова оглянулся через плечо и наклонился еще ближе.

– Мой приятель достанет список до завтра. Не хочешь ли встретиться за обедом и сверить его с рисунками наших каноп?

– Да, – выпалила она слишком охотно. Кашлянула и снова заговорила потише: – Да, можно договориться. Ладно, хорошо, разумеется, я могу с тобой встретиться.

О боже. Она лепечет как идиотка.

Дверь сотряс громкий удар – знак внимания ее коллеги Джорджа. Его раздражающее утреннее приветствие – оглушительный удар портфелем о дверной косяк. И Хэдли всегда подскакивала в кресле и испытывала искушение послать Мори в коридор, чтобы стукнуть шутника этим чертовым портфелем по голове.

– Кто это был, черт побери? – спросил Лоу.

– Моя самая большая ошибка, – ответила Хэдли, когда мисс Тилли зацокала на каблуках к ее кабинету.

Во время краткого разговора с доктором Бэколом, Лоу навесил ему лапши на уши о розысках перекладин. Он не только не упомянул об участии Хэдли, но также придумал совершенно другое направление поиска. Никакой поэзии, каноп, колумбария и Мрачного особняка. Лоу утверждал, что просто расшифровал набор символов и следовал туда, куда они вели. Бэкол был только рад позволить ему действовать самому. А Лоу с удовольствием взял бы себе его деньги.