Джен Беннет - Яростные тени

Хэдли согласно хмыкнула и продолжила шепотом:

– А я помню, как ты соблазнял меня лимонным пирогом.

– И сделал бы это снова, не задумываясь.

В груди Хэдли разлилось тепло. Она отвернулась.

– Значит, ты купил «Мрачный особняк», чтобы стать опекуном Стеллы?

– И для этого тоже. В семейном доме полно народу, у Уинтера и Аиды скоро родится ребенок, а Стелла немного побаивается мастиффа. И я давно уже хотел жить отдельно, деньги твоего отца дали мне такую возможность.

– Он рассказал сегодня о вашей сделке, а также упомянул, что ты уладил все с Левином.

– Твой отец помог: отдал поддельное основание амулета с настоящими документами. Если бы вещицу передал я, у Левина бы возникли подозрения, но доктор Бэкол убедил его, что платит ему за молчание о подделке крокодила настоящим артефактом.

– Милостивый боже. Папа обманул Левина? – пробормотала она.

– Доктор Бэкол хороший актер.

– Я не знала, что у него есть такой талант.

– Теперь все счастливы: Левин считает, что ему принадлежит редкая историческая реликвия, твоей репутации ничто не угрожает, и Монк доволен. Адаму бы понравилось, что его последний шедевр помог исправить ситуацию. Он бы точно одобрил эту аферу.

Они посмотрели друг на друга, и Хэдли засмущалась. Она отвернулась и потрепала рукав пальто.

– Не знаю, что сказать. Я чувствую, будто жила в другом мире, пока все это происходило.

– У тебя хватало своих дел. Поздравляю с должностью, ты ее заслужила.

Хэдли поблагодарила его, как тут их внимание привлек громкий стук молотка. Лоу махнул рукой, предлагая пройти дальше. Хэдли кивнула, и они двинулись в глубь дома.

– И что ты будешь делать? – спросила она, приноравливаясь к его шагам. – Теперь, когда у тебя есть Стелла, ты станешь отправляться на поиски сокровищ?

– Вообще-то я получил работу в университете Беркли. Буду вести полевые исследования на факультете антропологии и руководить небольшими раскопками для аспирантов.

– Станешь учителем?

Еще один сюрприз.

– Попытка не пытка. Я умею интересно рассказывать, это поможет во время уроков.

– Да, наверняка.

– Уинтер разрешил оставлять небольшую лодку на своем причале. Мне не придется садиться на паром до Беркли. Да и легче возвращаться домой к Стелле. Еще надо нанять слуг, найти няню и наставника по языку жестов. Но я начну преподавать в августе, поэтому для обустройства времени более чем достаточно.

Они остановились на пороге свежевыкрашенной и выложенной плиткой кухни. Новые холодильник и стиральную машину еще не установили, а в центре помещения стоял длинный стол.

– Ты все продумал, и сюда вскоре можно будет переехать.

– Через пару недель. Сделать надо многое, но Уинтер подергал за ниточки, чтобы нанять дополнительных работников.

Хэдли посмотрела на ножки стола, а потом наклонилась и вгляделась, не веря своим глазам.

– Талантливые рабочие. Они нашли способ прикрепить стол к черновому полу до того, как положили плитку. А теперь ломают голову, как обездвижить холодильник. Возможно, те, кто занимались твоей квартирой, смогут поделиться опытом?

– Лоу?

– Да?

– Я не… Почему?… Что ты делаешь?

Лоу повернулся к ней лицом и прошептал:

– Я пока еще не проработал все детали. Знаю, что на твое прощение надежды мало, не то, чтобы ты на него не способна, скорее я его не заслуживаю. И понимаю, что слишком многого прошу: принять не только меня, но и Стеллу. И я не жду, что ты переедешь сюда и станешь ей матерью. Сам я останусь для нее дядей – так проще.

– Лоу. – Хэдли недоверчиво покачала головой, подавила абсурдный ответ, а потом поняла, что не знает, что думать, а тем более сказать. Она опасалась, как бы Лоу не услышал, насколько быстро колотится ее сердце. – Я считала, ты махнул рукой на наши отношения. Полагала…

– Я уже упоминал, что знатно схалтурил, и переживал, что если явлюсь к тебе на порог лишь с извинениями, ты меня пошлешь куда подальше. Поэтому я собирался сначала со всем разобраться, а потом попытаться вернуть твое расположение. Притвориться, будто заболел, и мне осталось жить шесть недель. – Он говорил легкомысленно, но голос охрип от сдержанных чувств. Лоу робко коснулся пряди волос Хэдли, от чего у нее по рукам побежали мурашки. – А если бы это не сработало, я готов был загримироваться под кого-нибудь другого. Покрасить волосы, изобразить хромоту. Возможно, представиться важной шишкой: герцогом или богатым наследником, который любит охотиться в Африке. Обворожить тебя очаровательными беседами и роскошным кольцом, а открыться только после свадьбы, надеясь, что ты со мной не разведешься.

Она выдавила смешок.

– А если бы это не сработало?

– Если хочешь увидеть меня на коленях, я готов умолять. Я ошибался, и если придется всю оставшуюся жизнь доказывать, что я лучше, с радостью этим займусь.

Лоу стоял очень близко. Настолько близко, что Хэдли чувствовала запах его волос, одежды и знакомый аромат кожи. Она смотрела на воротник его рубашки, стараясь успокоиться, чтобы сердце не неслось впереди разрозненных мыслей. – Отсюда далеко до музея.

– В помещениях для слуг есть комната для шофера.

– Я не умею нанимать слуг.

– Тут нам поможет репутация моей семьи.

От эйфории у Хэдли задрожали ноги.

– И я не знаю, как Четвертый воспримет жизнь за городом.

Лоу не спеша взял ее за руку и начал снимать перчатку, шепча:

– Мы в пределах города, min kära, а Стелла обожает котов, так что, если ему захочется поохотиться на попугаев, она составит ему компанию.

– Лоу, – позвала она, сжав его пальцы, чтобы он не дергался.

– Да, Хэдли?

– Я могу простить ошибки. И мне плевать на все аферы и махинации. Хочешь заявить президенту, что ты – Папа Римский, мне без разницы. Я лишь прошу, чтобы ты не лгал двум людям.

– И кому же?…

– Себе и мне.

Он снял перчатку, взял ее руку в свои и, целуя костяшки пальцев, сказал:

– Мисс Бэкол, мы договорились.

Январь, 1929 г., год спустя

Хэдли, щурясь в утреннем свете, приблизилась к проводнику, заносившему багаж в ожидающий поезд. Станция Твин Пикс была переполнена путешественниками, которые приезжали и уезжали из Сан-Франциско, и Хэдли радовалась и переживала, потому, что теперь стала одной из них. Она мечтала об этой поездке с самого детства. В животе бунтовали бабочки, и Хэдли не переставая улыбалась.

– Я только сейчас заметил две разные фамилии, сэр, – говорил проводник необычно высокому мужчине с пшеничными волосами. Хэдли остановилась за ним, не привлекая внимания, чтобы выслушать ответ.

– А вы проницательный молодой человек, – заговорщически прошептал Лоу проводнику. – Да, это правда. Мы намереваемся сесть на пароход через Атлантику. Мисс Бэкол – известная журналистка, она составит мне компанию в путешествии, чтобы записать мои мемуары. Дальние страны, волнующие приключения и все такое.