Люси Монро - Согласна на все

– Например, женимся на дочери владельца холдинга, чтобы получить контроль над ним.

– Да.

– Спасибо.

– За что?

– Что не пытаешься врать.

Он кивнул:

– Учти, это будет брак в полном смысле слова, понимаешь?

– Ты имеешь в виду…

– Секс.

– И никаких интрижек?

Не то чтобы она считала его бабником или сама планировала пуститься во все тяжкие.

– Никаких. – Вик даже не пытался скрыть, какое отвращение вызывает у него эта идея.

Он не из таких парней. Он – внук русского человека, верного традициям, и никогда не сделает ничего, что разочаровало бы деда. Достаточно того, что этим занимался его отец.

Виктор рассказал Мэдди об этом и о многом другом, когда они были друзьями, и пусть он не заменил ей брата, в то время она не сомневалась, что может на него положиться.

А сейчас?

– Ты понимаешь, о чем я говорю, Мэдисон? – Он уже привычным движением обхватил ее затылок. – Я не Максвелл Блэк, мои дети появятся не из лабораторной пробирки.

– Конечно нет.

Они вышли из машины и направились к смотровой площадке. Вик нежно обнимал ее за талию, поддерживая под локоть. Мэдди радовалась, что выбрала подходящую обувь, а земля была сухой. Дойдя до одного из самых волшебных мест с видом на мост и Сан-Франциско, они остановились. Кроме них, здесь было еще несколько туристов, но они не могли слышать их разговор.

Вик стоял совсем близко, прикрывая ее от ветра с залива, создавая ощущение защиты. Какое-то время они молчали, после чего он заговорил:

– Мой дедушка впервые показал бабушке Сан-Франциско отсюда. Он пообещал, что у них всегда будут еда и крыша над головой.

– Он сдержал слово.

– Да. – Вик помолчал, потом продолжил: – Дедушка Миша привел сюда и моего отца. Он сказал Фрэнку, что тот может стать кем захочет, настоящим американцем. У него имя такое же, как у всех других мальчишек.

– Твой дедушка предоставил твоему отцу свободу быть тем, кем он хочет.

– Даже неудачником.

Мэдди не спорила с этим, зная, что Фрэнк Бек провел долгие годы скрываясь от ответственности. Только в последние шесть лет что-то изменилось, а до этого Фрэнк связывался с сыном только в случае крайней необходимости. Как правило – деньги.

– Твое рождение вряд ли можно считать его неудачей, – заметила она.

– Меня вырастили Миша и Анна.

– Неоспоримый успех.

– Дед привел сюда и меня, когда я был мальчиком. Фрэнку было все равно, но я дал себе клятву, взял обязательства по отношению к моим будущим детям. И эту клятву я сдержу.

– Не сомневаюсь.

Взгляд Вика потеплел, на его лице читалась решимость.

– Бабушка и дедушка не любили друг друга, когда поженились, но их брак – один из самых крепких, которые я когда-либо видел.

– Они посвятили себя друг другу.

– И своей семье, даже моему отцу.

– Это прекрасно.

– У меня в крови не только жестокость, но и преданность.

– Я знаю.

Вик положил свои большие руки ей на плечи:

– Я уверен, что у наших детей будут такие же черты.

– Без всякого сомнения.

Мэдди не могла скрыть, что ей не хватало дыхания. Даже сквозь одежду она чувствовала их связь, порожденную его прикосновениями.

– У них не будет выбора, с учетом того, что эти черты есть и у матери, и у отца.

– Я не жестока, – возразила шокированная Мэдди.

– Бумаги, которые ты сегодня подписала, свидетельствуют об обратном.

– Обычно я так не поступаю. Это была вынужденная мера.

– Жестокость не обязательно должна быть доминирующей чертой, – сказал Вик.

– И это тебя не беспокоит? – поинтересовалась она.

– Ты будешь сражаться за тех, кто заслуживает твоей преданности, и даже за тех, кто не заслуживает.

– Ты ожидаешь, что я буду преданной тебе.

– Да.

– А будешь ли предан ты?

Судя по выражению лица, вопрос его удивил.

– Ты сомневаешься?

– Шесть лет назад…

– Ты поцеловала меня, а я оттолкнул тебя.

– Это несколько упрощенное и не совсем точное изложение событий.

– Неужели?

– Я сказала, что люблю тебя. Ты заявил, что я слишком молода, и не просто оттолкнул, а вычеркнул меня из своей жизни. Наша дружба закончилась после одного-единственного поцелуя.

– Это было необходимо.

– Мы могли остаться друзьями.

– Нет.

– Почему?

– Ты была восемнадцатилетней девчонкой, тебя было сложно назвать женщиной.

– Но я была женщиной.

– Я знаю.

Она не могла понять послание, зашифрованное в его тоне.

– А еще ты была дочерью человека, которого я обожал и который доверял мне.

– К тому же он был твоим боссом, – язвительно напомнила Мэдди.

– Да, боссом. Президентом и владельцем холдинга, который я намеревался когда-нибудь возглавить.

– Вряд ли отношения со мной могли помешать достижению цели.

– Шесть лет назад – могли.

– Но не сейчас.

Теперь все по-другому. Брак с ней обеспечит Виктору успех.

– Не сейчас, – согласился он.

– Я любила тебя, и твой отказ меня ранил.

– Извини. Но в этом есть и хорошая сторона, – поддразнил ее Вик. Он улыбнулся, словно акула. – Тебе будет легко полюбить меня снова.

– Эмоции так не работают.

Мэдди была уверена, что влюбиться в этого мужчину, даже если они поженятся, будет не слишком умно с ее стороны.

– Разве? – Вик вытащил из внутреннего кармана пальто маленькую лакированную коробочку, помещавшуюся на ладони. – Моя бабушка привезла эту палехскую шкатулку из России, когда они с дедушкой бежали за границу во времена холодной войны.

– Она прекрасна.

– Это напоминание.

– О чем?

– О красоте, оставленной в прошлом, и о жизни, которую они надеялись построить. Дедуля всегда говорил, что бабуля была его Царевной-лягушкой.

На крышке была иллюстрация к русской сказке, в которой царевич Иван женился на трудолюбивой и прекрасной царевне, когда-то бывшей лягушкой. Магическая сила царевны позволила ей победить жен братьев Ивана.

Мэдди начинала понимать, почему бабушка Анна рассказала ей эту сказку, когда они впервые встретились.

– А я – твоя Царевна-лягушка?

Вик посмотрел на красочный рисунок на черном фоне:

– Возможно.

– Я не верю в сказки.

– Может, стоит поверить?

– Кажется, обещания твоего дедушки идут вразрез с русским пессимизмом.

Правда, Миша Бек никогда не был пессимистом. Человек, поменявший фамилию, чтобы легче адаптироваться в другой стране, явно отличался дальновидностью.

Мэдди встречалась с бабушкой и дедушкой Вика всего несколько раз, но полюбила их. Она всегда считала их идеальной семьей. Семьей, в которой она всегда нуждалась. И она не была уверена, что Вик сможет создать такую семью.

– Думаешь, я должна стать мечтательницей?

– Почему бы и нет? У тебя есть свои мечты. Я хочу, чтобы ты поверила в мои.

Для него это важно?