Линн Грэхем - Только сердце знает

– Прошу тебя не шуметь, – прошептала она. – Ди очень устала. Не хочу ее будить.

Она открыла дверь в комнату, где спали дети. Кроватка Тео стояла в углу. Джио тихо подошел и взглянул на малыша, мирно спавшего в гнездышке из смятых простыней и одеяла. Его сын. Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить невероятное фамильное сходство: кудрявые темные волосы, прямой нос, черты лица, как у отца. Невероятное, не испытанное доселе волнение охватило Джио. Его маленький мальчик перенес сложную операцию, когда его не было рядом! Любое хирургическое вмешательство опасно для ребенка. Сын мог умереть, а Джио даже не узнал бы о его существовании. Его снова затрясло от ярости. Не уверенный, что сумеет сдержаться, Джио повернулся и пошел назад к двери.

Билли настороженно наблюдала за ним: на высоких скулах выступили красные пятна, глаза метали молнии, рот сжат в твердую линию.

– Господи… я никогда не прощу тебя! – прорычал он на верхней площадке лестницы.

У Билли все перевернулось внутри. Неловко спотыкаясь, она спустилась за ним в гостиную.

– Не простишь за что? За то, что забеременела?

Возвышаясь против света могучим темным силуэтом, он раздраженно бросил:

– Я не так глуп. Чтобы сделать ребенка, нужны двое. Не думаю, что ты хотела заманить меня в ловушку, иначе сразу потребовала бы денег на содержание ребенка. Поскольку ты даже не пыталась связаться со мной, по крайней мере, не могу обвинить тебя в корысти.

– Хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за такое доверие?

– Нет, но я требую объяснения, почему ты не сообщила мне о сыне.

– Удивительно, что ты спрашиваешь об этом. Ты собирался жениться, – напомнила Билли.

– Это не оправдание, – заявил Джио. – Не важно, холост, женат, разведен, но я всегда буду в ответе за моего ребенка. Ты должна была сказать, что беременна.

– Не думаю, что ты хотел это услышать, – пожала плечами Билли, не понимая, к чему он клонит. – Однажды ты сказал, что моя беременность будет катастрофой и наши отношения на этом закончатся.

– Тоже не оправдание, особенно если учесть, что ты сама ушла от меня.

– Джио, у меня не было сомнений, что ты придешь в ярость и обвинишь во всем меня. Более того, я знала: ты не хотел, чтобы я родила от тебя! – крикнула Билли в отчаянии, потому что он отказывался понимать причину ее ухода.

– То, что ты хочешь и что получаешь от жизни, – две разные вещи, – цинично заметил он. – Взрослые люди должны это понимать.

– Спасибо за науку! – вспыхнула Билли. – Как ты смеешь насмехаться надо мной за то, что родила твоего ребенка? Если бы я сказала тебе тогда, ты бы настоял на аборте…

Джио холодно взглянул на нее:

– Из чего ты это заключила?

Чувствуя, как накаляется атмосфера, Билли пыталась подобрать нужные слова:

– Ну, это очевидно…

Джио поднял темную бровь:

– Разве я говорил, что потребую прервать беременность, если возникнет подобная ситуация?

Не зная, что возразить, Билли неуверенно заметила:

– Но ты предупреждал о том, что моя беременность не входит в твои планы. Отсюда я сделала вывод…

– Ошибочный.

– Значит, ты не стал бы требовать аборта?

– Именно так. Ты поторопилась со своими предположениями после единственного разговора на эту тему, – обвиняюще заключил Джио.

– В то время ты собирался жениться на другой женщине, с тем чтобы она родила тебе ребенка. Представляю, каким скандалом обернулось бы мое признание! – произнесла Билли с чувством. – Может быть, я не хотела сообщить тебе то, чего ты не хотел услышать. Может быть, у меня тоже есть гордость!

– Я бы не женился на Калисто, если бы знал о твоей беременности, – мрачно заявил Джио. – Мой ребенок для меня важнее.

Билли даже покачнулась от неожиданного признания.

– Не понимаю, – нахмурилась она.

– Ты действительно не понимаешь, что наделала? – разозлился Джио.

– Что я наделала? – завелась Билли. – Родила Тео, заботилась о нем, обеспечила всем, что ему нужно…

Глаза Джио загорелись ярким огнем, черты лица заострились: злость, кажется, достигла верхней точки.

– Не всем! У него нет отца…

– Если ты хочешь принимать какое-то участие в его жизни, я не против, пусть тебя это не беспокоит.

– Принимать участие? Ты соображаешь, что говоришь? – Слова Джио звучали в тишине, как удары хлыста. – Считаешь нормальным, что без моего ведома сыну сделали операцию? Ты растишь его в этой дыре, таскаешь с собой на работу. Он не будет знать язык предков, на котором говорит семья его отца, а ведь у тебя даже нет собственной семьи. Вот что я скажу: ты не сделала ничего, за что можно благодарить тебя!

Потрясенная уничижительной оценкой того, что она сделала для сына, не в силах скрыть негодование, Билли отшатнулась:

– Мой дом – не дыра…

– В моем понимании это так! – непреклонно заявил Джио.

– Откуда ты знаешь об операции? – спросила Билли, сбитая с толку неожиданным поворотом разговора, но тут же сообразила: – Шпионил за нами, так ведь?

– Почему операцию сделали только через шесть месяцев после рождения? – не смущаясь, продолжал допрос Джио. – Вывих бедра распознается раньше.

– В его случае было иначе. Кроме того, сначала пробовали другие средства. Похоже, тебе кое-что известно об этом.

– Конечно. Врожденный дефект передается в моей семье по генетической линии: этим страдала сводная сестра, одна из родных сестер, племянница и один из племянников. У мальчиков он встречается реже. Случай с Тео более убедителен, чем тест ДНК. – Джио сардонически улыбнулся: – Он Летсос во всем, кроме имени.

– Он – Смит! – подняла подбородок Билли.

Джио оглядел ее с головы до ног. Даже старые джинсы и ситцевая блуза не могли скрыть аппетитных женских округлостей Билли. Она манила, как мифическая сирена. Несмотря на злость и раздражение, Билли возбуждала его на каком-то базовом, первобытном уровне. Одного раза ему не хватило – он не утолил сексуальный голод.

– Отдай мне сына, – коротко потребовал Джио.

Билли побледнела.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал. Хочу получить моего сына, быть рядом с ним. Не так, как мой собственный отец, – он не удосужился вдаваться в дальнейшие объяснения, напомнив Билли, что драматические перипетии семьи никогда не обсуждались с посторонними.

– Как ты это представляешь?

– Отсужу у тебя родительские права, – выпрямился и угрожающе расправил плечи Джио. – Мой сын заслуживает лучшей доли.

Билли недоуменно свела брови, словно ослышалась, но, взглянув в яростные глаза Джио, покрылась испариной.

– Шутишь? Не хочешь ли ты сказать, что отберешь у меня Тео?

– Я не позволю ему здесь оставаться.

Удивление сменилось отчаянной злостью, придав Билли силы.

– Я – мать Тео, мне решать, и твое слово здесь ничего не значит.