Линн Грэхем - Только сердце знает

– Ошибаешься. У меня есть все основания протестовать против нынешних условий содержания моего сына. Я буду только рад объяснить органам опеки свои опасения.

Джио угрожал ей. Он собирался подготовить жалобу социальным службам на недопустимые, с его точки зрения, условия жизни и ухода за ребенком. От чудовищной несправедливости Билли задрожала, щеки вспыхнули, глаза сверкнули зеленым пламенем.

– Может, ты сочтешь возможным объяснить мне суть претензий? Я, вероятно, не понимаю, в чем проблема!

– Ты живешь с проституткой и оставляешь ребенка на ее попечение. Я не потерплю этого, – отчетливо произнес Джио ледяным тоном.

Сраженная заявлением, которого совсем не ожидала, Билли опустилась на диван, словно разом лишившись сил. Как она могла предположить, что проведенное Джио расследование раскроет самый страшный секрет Ди. С убитым видом она прошептала:

– Она теперь работает барменшей и давно покончила с прошлым…

– Такие вещи не имеют срока давности. Порочной женщине не место рядом с моим ребенком, тем более в роли воспитателя.

– Никто не застрахован от ошибок. Люди меняются, начинают жизнь с нуля. Не будь таким снобом! – умоляющим голосом пролепетала Билли в ужасе оттого, что Джио не только узнал тайну кузины, но сделал жестокие выводы.

В юности Ди связалась с мужчиной много старше ее, вылетела из школы, подсела на наркотики и вышла на панель. Кузина была абсолютно откровенна, рассказав Билли все о своем прошлом, и вызвала огромное уважение тем, что, не щадя усилий, сумела обустроить новую жизнь для себя и близнецов.

– Рад за нее, но тем не менее не желаю видеть рядом с Тео, – непреклонно заявил Джио. – Откуда тебе известно, что она не вернулась к прошлому, работая в баре по ночам?

– Я знаю ее и то, как она ценит все, что сейчас имеет! – возмутилась Билли.

– Мой ребенок не останется в этом доме, – объявил Джио. – Вы оба немедленно переезжаете ко мне в отель и останетесь там до тех пор, пока я не решу все вопросы.

Пораженная неожиданным требованием, Билли уставилась на него.

– Нет!

– Откажешься – пеняй на себя, – предупредил Джио с угрозой. – Я использую все, что узнал о тебе, чтобы отсудить ребенка. Согласно закону органы опеки обязаны будут по моему заявлению начать собственное расследование.

– Ушам не верю! – воскликнула Билли в отчаянии, представив, как дотошные инспектора копаются в обстоятельствах их жизни и вытаскивают на свет все, о чем Ди хотела забыть, не заботясь о том, что ломают ее судьбу. – Ты шантажируешь меня и мою кузину!

– Я действую в интересах моего сына и забочусь только о нем, даже если при этом пострадает кто-то другой. Так будет всегда, чего бы это мне ни стоило, – твердо стоял на своем Джио.

– Откуда такая уверенность, если ты даже не общался с Тео?

– В его венах течет моя кровь. Он мой, он Летсос. Мой долг сражаться за него, пока он слишком мал и не имеет права голоса. – Джио взглянул на тонкий диск золотых часов, едва заметных под белоснежной манжетой. – У тебя есть пятнадцать минут, чтобы собрать вещи.

– Я отказываюсь покидать этот дом.

– Это твой единственный шанс избежать наказания за то, что обманула меня. Если сегодня я уйду отсюда без моего сына, то завтра обращусь в суд и отберу его у тебя, чего бы мне это ни стоило, – предупредил Джио безжалостно.

У Билли округлились глаза.

– Не стоит так торопиться.

– Почему же? Ты отняла у меня пятнадцать месяцев жизни моего сына. Тебя удивляет, что я не намерен ждать еще один день?

От этой тирады у Билли похолодела кровь, ее охватил леденящий страх. Джио был не просто зол – он едва сдерживал ярость. От человека в таком состоянии нельзя ожидать разумных поступков.

– Ты спятил? Мы нужны ему оба!

– Конечно… в идеальной жизни. А наш мир, позволь напомнить, не идеален.

– Когда ты собираешься заниматься Тео? – потребовала ответа Билли. – В твоем деловом графике нет места для ребенка. Он тебе не нужен. Для тебя он всего лишь трофей.

– Собирайся. – Он постучал пальцем по циферблату. – Возьми только самое необходимое на ближайшие сутки. Об остальном я позабочусь.

Билли не могла поверить, что он готов лишить ее всего самого дорогого в жизни из одного только каприза.

– Джио…

– Ни слова, – оборвал ее он. – Я требую сына. Ты проводила с ним столько времени, сколько хотела. Теперь моя очередь!

Вдруг Билли приняла неожиданное решение: она переедет в отель, чтобы у Джио было время и место общаться с Тео. Она решила, без особой уверенности, что такая уступка с ее стороны усмирит гнев и охладит его пыл. Билли никогда не доводилось испытывать на себе силу его ярости. Казалось, что вокруг рассыпаются искры, готовые в любой момент спровоцировать взрыв. Сопротивление только распаляло Джио. Если дать ему остыть, возможно, они придут к более разумному соглашению.

Билли достала из кладовки чемодан, отнесла в спальню и собрала немного вещей для себя и сына. Спустившись в кухню, сложила в сумку еду для Тео на первое время, потом написала записку, объяснив Ди, что случилось, и обещала позвонить.

– Ди не сможет выйти на работу сегодня, если я не останусь с детьми, – напомнила она Джио, надевая жакет и ежась под его оценивающим взглядом, Билли вдруг ощутила свою непривлекательность: непослушные светло-каштановые волосы никогда не сравнятся с прямыми платиновыми локонами Калисто, округлые бедра не идут в сравнение с ее узкими, мальчиковыми бедрами, а пышная грудь далека от достигнутого пластикой совершенства бывшей жены Джио. Такой Билли создала природа. Почти без косметики, ее лицо было самым обычным. Даже одежда не украшала ее: она специально решила не наряжаться для Джио, но теперь пожалела об этом.

– Для детей твоей кузины найму няню.

– Я не могу подвести ее, Джио. Ди так долго искала ночную работу, чтобы больше времени проводить с детьми.

– Сказал, что решу проблему, значит, решу! – рявкнул Джио, подхватывая чемодан и распахивая дверь, словно преодолевая очередную преграду к намеченной цели. – Поверь мне.

Шофер уже ждал на крыльце, чтобы забрать вещи. Билли пошла наверх за ребенком.

«Поверь мне». Самое интересное, что Билли не сомневалась в Джио. Он всегда говорил правду, даже если она не хотела слушать, и ни разу не нарушил обещания. Она взяла на руки теплого, сонного ребенка и зарылась носом в шейку, вдыхая восхитительный младенческий аромат, прежде чем начать одевать Тео. Даже охваченный яростью, Джио согласился, что ребенку нужны оба родителя, и не пытался разлучить ее с сыном. Угрозы предназначались лишь для того, чтобы заставить ее выслушать и выполнить его требования. Возможно, для общения с Тео ему будет достаточно двух дней, поэтому он решил увезти с собой и Билли.