Дженнифер Хейворд - Это и есть любовь?

– Гуи…

Обворожительная длинноногая блондинка прошла мимо них и встала в очередь за другими моделями. При виде ее Оливия почувствовала резкий удар изнутри. Этот вздернутый нос, высокие скулы, шелковистые волосы…

Петра…

Нет, Петра была мертва.

Бутылка воды выпала из руки Оливии.

Гуиллермо поднял ее.

– Это Наташа, – тихо сказал он. – Сестра Петры.

Молодая девушка была практически точной копией своей старшей сестры. Хоровод воспоминаний о вечере, когда Оливия последний раз видела лучшую подругу, пронесся в голове. Петра лежала в неестественной позе на кушетке. Ее лицо было белым как мел. Всегда яркие, выразительные глаза были пусты. Моментально вытащив из сумки телефон, Оливия стала отчаянно набирать номер службы спасения. Но было поздно.

Она не видела волнения, охватившего Гуиллермо. Она как будто уже ничего не видела.

– Лив! – Гуиллермо схватил ее за руку, когда Оливия развернулась и пошла в обратном от подиума направлении.

– Нет, – высвободилась она и зашагала еще быстрее. Куда угодно, только не туда. Оливия знала, что через десять минут Фредерик объявит ее выход. Его глаза округлились, когда она прошла мимо него.

– Лив, – окликнул он. – Куда ты?

Когда Оливия не ответила и не сбавила шаг, Фредерик догнал ее и схватил за руку:

– Какого черта ты делаешь?

Она высвободила руку и продолжила путь:

– Прости. Я не могу. Просто не могу.

В конце коридора она села на стул и опустила голову на колени. Громкие звуки начала шоу ударили в уши. Оливия приложила пальцы к вискам, чувствуя, как все вокруг темнеет. Она думала, что справится, но…

Это было сильнее ее.

– Лив, – нарушил темноту голос Рокко. – Что случилось?

Она лишь покачала головой.

Рокко сел перед ней на колени, обхватил пальцами ее подбородок:

– Посмотри на меня.

Оливия отдернула голову назад:

– Уходи.

– Нет. – Он снова схватил ее подбородок, на этот раз крепче. – Я не позволю тебе разрушить твою собственную судьбу. Скажи мне, что происходит.

Она снова высвободила голову:

– Я не могу этого сделать. После показа, который был здесь, в этом зале, моя лучшая подруга умерла от передозировки наркотиков. Она просто не смогла больше жить в таком режиме. Вот почему я ушла в тот вечер. Я просто не смогла выступать.

Глаза Рокко округлились.

– Прости, я не знал.

Глаза Оливии заблестели от слез.

– Я так ее любила. Она была такой сильной. Это я допустила то, что случилось.

– Ты ничего не допускала, – отрезал Рокко. – Это был ее выбор, а не твой. Ты ничего не могла изменить.

Оливия зажмурилась:

– Я не могу выступать. Скажи Фредерику, чтобы заменил меня.

– Нет, можешь! – воскликнул Рокко. Он схватил ее за плечи и принялся трясти. – Посмотри на меня!

Она открыла глаза, и их взгляды встретились.

– Тебе нужно просто пройтись по подиуму, – сказал Рокко. – Ты умеешь это делать. У тебя талант это делать, Оливия. Если ты сейчас не выйдешь, то все закончится. Коллекция, над которой вы работали с Джованни, никогда не увидит свет. – Его взгляд потемнел, выражение лица было суровым и сосредоточенным. – А люди должны это увидеть, Оливия. Твоя коллекция гениальна. Ты гениальна.

Одинокая слеза покатилась по ее щеке.

– Ты не должен так говорить.

– Я говорю то, что хочу сказать. – Рокко прижался лбом ко лбу Оливии. – Сегодня ты можешь избавиться от призраков прошлого. В тебе есть свет, и ты должна подарить его людям. Не позволь этим призракам победить.

Слезы потекли сильнее. Она уже проиграла им. В тот вечер она дала этим призракам победить. Но тогда на кону не стояла коллекция…

Голос ведущего объявил о начале шоу, и кровь застыла в венах Оливии. Она смотрела перед собой, но словно ничего не видела:

– Я не могу.

– Нет, можешь! Тебе просто нужно пройти по подиуму, Лив. Ничего больше. Ты делала это тысячу раз.

Оливия тяжело сглотнула. Его слова отражались в голове глухим эхом. Если она уйдет сейчас, то поставит крест на всем. На всем, что они сделали с Джованни.

– Четыре прохода, – продолжал Рокко. – Всего четыре раза в одну и другую сторону.

Она понимала, что должна это сделать. Ради Джованни. И ради себя.

– Хорошо, – чуть слышно сказала Оливия, утирая слезы. – Я выйду.

Словно из ниоткуда появился Фредерик. Она встала на бессильных ногах, крепкая рука Рокко обнимала ее за талию. Вдруг ей захотелось вцепиться в него изо всех сил и никогда не отпускать. Глядя в ее мокрые глаза, Рокко сказал:

– Я буду ждать тебя.

Оливия положила голову ему на плечо.

– Твой выход, – раздался голос Фредерика.

Она решила сосредоточиться на длинном освещенном подиуме, а не на толпе зрителей, сидящих на десятках рядов. Свет ударил ей в глаза, когда она вышла из-за кулис. Оливия уже забыла, как горяч свет от софитов. Под громкий, пульсирующий ритм музыки она зашагала вперед. Ее походка не была такой кокетливой и уверенной, как когда-то. Но в этом, казалось, есть какая-то загадка. Она прошла до конца подиума, поставила руку на бедро и едва не ослепла от вспышек фотокамер. Никто бы не смог так показать всю красоту этого платья. Аплодисменты были оглушительными.

Затем было еще три наряда и три выхода. На последнем круге она словно очнулась и поняла, насколько слабыми были ее ноги. Она не знала, как ей удалось устоять. «Осталось всего полминуты», – сказала Оливия сама себе.

Зрители стоя аплодировали уходящей за кулисы Оливии Фицджеральд.

Войдя за кулисы, она закрыла глаза, чтобы дать им отдохнуть после софитов и вспышек камер. Оливия не знала, чего теперь ждать, но все же ждала чего-то.

Кого-то.

Рокко обнял и прижал ее к себе. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Он так гордился ей в эту минуту.

Гуиллермо Виллануэва появился спустя минуту. Когда Оливия подошла к нему, сердце Рокко сжалось. Он хотел позвать ее, но имя так и застыло на его губах. Все его тело натянулось как струна, когда Оливия обняла своего бывшего возлюбленного.

Гуиллермо, вероятно, понял взгляд Рокко, потому что в следующую секунду его руки опустились. Повинуясь внутреннему позыву, Рокко направился к ней. Еще несколько шагов, и она снова будет в его объятиях. Едва уловив тонкий аромат ее духов, Рокко прижал Оливию к груди.

– Ты была великолепна, – прошептал он ей на ухо.

Утонув в его руках, Оливия хотела лишь одного – чтобы это объятие продлилось как можно дольше. Сейчас она казалась Рокко такой обессиленной, изможденной, что ему хотелось поднять ее на руки. Когда она, наконец, оперлась ладонями о его грудь и подняла голову, на лице Рокко была улыбка.

– Всего четыре прохода, – прошептала она. – Я это сделала.

Оставалось дать несколько коротких интервью и поехать на ужин, который Рокко обещал ее матери. Общаясь с журналистами, Оливия полностью следовала инструкциям Саванны: не давать четких ответов про свое исчезновение, а если будут вопросы о происшествии на злосчастном показе, все списывать на закулисное безумие.