Ирина Кривенко - Доверенность на любовь

— Александр… — подчеркнуто-торжественно произнесла Оксана Лозинская.

Тот сразу ощутил разницу в тоне и поднялся. Сидеть в присутствии работодателя, да еще в такой позе он посчитал неприличным.

— Мне кажется, нужно врезать в двери надежный замок.

— Это разумное решение, но пока еще я не располагаю для этого нужными средствами. Вот когда получу какой-то аванс, то можно и замок купить.

— Ты сомневаешься, что я тебе заплачу?

— Нет, в этом-то я как раз и не сомневаюсь, иначе здесь ничего не будет сделано, — улыбнулся Александр Линев.

И тут Оксана вспомнила о дельном совете, данном ей Ксенией Сазоновой: «Лучше всего, — говорила ей агент по торговле недвижимостью, — это оформить доверенность на право распоряжаться деньгами человеку, который займется ремонтом твоей квартиры. По безналичному расчету часто можно купить лучшие и более дешевые вещи. Во всяком случае, Оксана, у тебя в руках всегда окажутся документы, по которым ты можешь оспорить сделку, если она не состоится».

— Ты согласишься, Александр, если я оформлю на тебя документы, и ты будешь распоряжаться моими деньгами?

— Так сказать, стану твоим душеприказчиком? — улыбка Александра сделалась шире.

— У тебя снова какая-то похоронная терминология, — попыталась пошутить Оксана, но голос ее дрогнул.

Впервые ей приходилось вручать в чужие руки свою судьбу, вернее, материальную ее часть.

— Что ж, если ты мне доверяешь и не боишься, что я улизну с твоими деньгами, то давай.

— Я знаю, где тебя найти, — пригрозила Оксана и собиралась было уже уходить.

— Погоди, — окликнул ее Линев, — ты хотя бы прихвати мой паспорт. Во-первых, пригодится, когда будешь оформлять документы, а во-вторых, пусть это будет залогом.

Оксана удивилась, как такое простое решение ей самой не пришло в голову, прежде чем его предложил Александр.

— Я побегу, — женщина махнула рукой на прощание и успокоенная тем, что работа движется в ее отсутствие, решила вплотную заняться финансовыми делами.

Оформление нужных бумаг заняло довольно много времени Оксана даже не предполагала, что это так сложно. Если бы деньги принадлежали ей, а так, ссуда, выданная под залог квартиры отца, требовала и его согласия на оформление доверенности.

«Боже, когда же это кончится? — думала Оксана. — Я погрязаю в бумажных делах, в договорах… В конце концов мне никогда не хотелось становиться прорабом на стройке».

Ее спасало только то, что ссуду ей выдал ее бывший одноклассник Владимир Константинович Скобелев, к которому она могла обращаться без лишних формальностей. Лозинская вспомнила, что последний раз рассталась с ним без особых любезностей, уверенная, что в его помощи больше не нуждается.

«Нет, теперь я со всеми своими знакомыми буду поддерживать подчеркнуто-любезные отношения. Может, когда-нибудь и пригодится», — думала женщина, набирая телефонный номер Вадима Скобелева.

Тот, как ни странно, оказался на месте и даже поднял трубку. Он сразу же узнал Оксану и согласился встретиться с ней.

— Нет-нет, ты теперь меня так просто не проведешь, — смеялся он в трубку и тут же закашлялся. — Мы с тобой встретимся не в конторе. Приходи в мой офис, и я угощу тебя великолепным обедом.

— Ужином, — уточнила Оксана, глянув на часы.

— Нет-нет, для меня это обед.

— А нельзя ли как-нибудь попроще?

— Э, нет, у меня не бывает времени, чтобы сходить пообедать и приходится давиться всяческой мерзостью.

— Но при чем здесь я?

— Я же не позволю тебе есть лишь бы что! И к тому же я должен блеснуть перед тобой своей гостеприимностью.

Делать было нечего, и Оксана согласилась. И уже через полчаса она лицезрела немного полноватую фигуру Вадима Скобелева, стоявшего на углу под самым светофором с чудесной розой в руках — длинный с листьями стебель и огромный полураскрывшийся бутон нежно-лилового цвета. Оксана в мыслях улыбнулась, вспомнив, каким неумелым ухажером был Вадим в школе. Ни одна девочка не хотела оставаться с ним наедине, когда они всем классом выезжали за город.

Однажды Оксана пожалела его и осталась. Они просидели битый час возле угасающего костра и говорили про всякую чепуху. После чего Вадим почему-то возомнил, что Оксана в него влюблена.

Вот теперь Скобелев выбился в люди, разбогател и мог позволить себе немного подразнить Оксану Лозинскую, которую, правда, по школьной привычке все чаще называл Раковой, по ее девичьей фамилии. Судя по радостному блеску в глазах Вадима Скобелева нетрудно было догадаться, он до сих пор уверен, что Оксана хоть немножко, да в него влюблена.

Такси, в котором приехала Оксана, остановилось не доезжая до светофора. И Вадим не успел подбежать, чтобы открыть дверку и помочь Лозинской выбраться из машины. Он строго-настрого запретил Оксане расплачиваться с шофером и, небрежно бросив: «Сдачи не надо», отпустил машину.

— Ну вот, наконец-то мы вновь встретились. А ты-то думала, что мы расстаемся надолго.

— Спасибо, Вадим, что согласился встретиться. Я понимаю, что у тебя сейчас не так-то много свободного времени.

— Что ты! Свободным время, проведенное с тобой, не назовешь, мы же собираемся говорить о делах.

— Тогда тебе придется съесть целый лимон, — зло улыбнулась Оксана.

— Почему?

— Чтобы улыбка твоя не была такой довольной, — рассмеялась она. — Ты смотришь на меня словно голодный кот на кусок сыра.

— Как на мышь, как на мышь, — погрозил ей пальцем Вадим и распахнул дверь кафе.

Администратор уже явно привыкла видеть в кафе Скобелева и тут же провела его за столик, стоявший немного в стороне от других. Вроде бы такой же самый, как остальные, только скатерть чуточку посвежее, побольше цветов в вазочке, рядом ширма, которой при желании можно отгородиться от зала.

— Садись, — пригласил Вадим, отодвигая стул. — Чувствуй себя как дома.

— Дома у кого? — уточнила Оксана.

— Чувствуй, как у меня в гостях.

— Так оно и есть, — согласилась женщина, беря в руки меню.

— Может, ты положишься на мой вкус? — усмехнулся Вадим Скобелев, ему явно хотелось блеснуть своим богатством и умением выбирать блюда.

Оксана почувствовала себя казанской сиротой по сравнению с этим ставшим не в меру самоуверенным мужчиной. Если бы она не знала его раньше застенчивым школьником, ходившим постоянно в коротковатых брюках, с вечно испачканными пластилином руками, может, она и испытывала бы к нему немного больше уважения. А теперь женщине хотелось его чем-нибудь уколоть, дать почувствовать ему свою былую власть над ним.

Когда блюда были заказаны, Вадим поудобнее развалился в кресле и с видом самодовольного буржуа произнес:

— Конечно, чисто из мужской солидарности я не должен был бы помогать тебе, все-таки я способствую разводу. Но, с другой стороны, нас с тобой многое связывает, — его глаза подернулись маслянистой пленкой.