Kim Pritekel - Outcome (ИСХОД) 2

– Знаешь, сколько раз, сколько долбаных, чертовых, проклятых раз я пыталась сказать тебе? Ты думаешь, я просто так спрашивала, хочешь ли ты поехать в Калифорнию? Энди, я хотела, чтобы ты поехала со мной.

Я наконец повернулась к ней полностью. Мои боль и страх вытеснил гнев, мое излюбленное оружие.

– Зачем? Чтобы я жила по соседству? Чтобы мы виделись с тобой субботними вечерами? Что, жить не можешь без моих печенек?

Она зажмурилась, и по ее щекам потекли слезы.

– Зачем ты так? Энди, я пытаюсь предложить тебе жизнь, в которой есть я. После всего, что ты сказала и сделала, я думала, ты этого хочешь. Извини, если мне показалось.

– Хейли, я очень хочу, чтобы в моей жизни была ты. Но на каких условиях? Так, чтоб это тебя устраивало? Я тебе не кукла, с которой ты возишься, пока тебе хочется, а потом аккуратненько запихиваешь ее в маленький кукольный домик, когда наигралась.

– Так вот как ты думаешь обо мне? – она сделала еще шаг и оказалась вплотную ко мне, так что мы чуть не соприкасались лбами. – Энди, ты думаешь, это все, на что я способна?

– А на что ты способна? – я зажмурилась, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у меня из груди.

Хейли помолчала, потом прерывисто выдохнула и покачала головой.

– Я… не знаю.

Я тяжело вздохнула и отступила на шаг, наконец нашла нужный ключ, вставила его в дверцу и открыла замок.

– Пожалуйста, по крайней мере, подумай об этом.

Я подняла взгляд на нее. Она смотрела на меня умоляющими глазами.

– Пожалуйста?

Все, что я смогла, это кивнуть. Я влезла в джип и захлопнула дверцу, оставляя снаружи холод, оставляя снаружи Хейли и весь окружающий мир.

Вырулив со стоянки, я остановилась перед выездом на главную дорогу. Налево, домой или? Я быстро включила правый поворотник и нажала на газ.

Я сжимала руль и пыталась не расплакаться, но быстро сдалась. Слезы хлынули рекой.

Она хочет, чтобы я поехала с ней. Но ради чего? Оставить дом, семью, бросить здесь дочь, отказаться от карьеры? Конечно, в Калифорнии полно исследовательских лабораторий, но десять лет я строила свою жизнь здесь. Все, чего я добилась, все, чего достигла – все было здесь.

А на другой чаше весов была Хейли.

За всю мою жизнь никто не затронул меня так, как она, никто не мог утверждать, что покорил меня, что завладел моим сердцем. В душе я гордилась тем, что ни у кого не было власти надо мной, никто не был способен сломать меня.

И вот появилась Хейли.

Она перевернула мой мир. Она переворачивала его каждый божий день. Черт возьми, даже сейчас, когда я думала о ней, у меня внутри разливалось тепло, мое сердце принималось петь, а уголки рта сами собой приподнимались в улыбке.

Я поневоле вспомнила Бунзена. Без разницы, что бы он ни натворил, что бы он ни разодрал, даже если он внезапно решил использовать кухонный пол в качестве отхожего места, ему всегда было достаточно помахать хвостиком, лизнуть меня разок-другой-третий-надцатый – и все.

То же самое было и с Хейли. В моих глазах она была безупречна. Ей я могла простить все.

Солнце пробилось из-за облаков, и снег засиял, отражая его свет. Я отогнула солнцезащитный козырек, чтобы вытащить темные очки, засунутые за резинку, и замерла, увидев фотографию Кендалл. Она улыбалась мне, и в ее зеленых глазах сияли юность и невинность. Их недавно фотографировали в школе, весь их четвертый класс. Она подарила мне фото, и я засунула его сюда.

Я остановилась на обочине, вытащила фотографию и долго смотрела на нее. Моя девочка еще такая маленькая, ей всего десять лет. Безусловно, я доверяла Винсу и Мишель Торрини. Я доверяла им так же, как доверяла бы своей собственной матери. Я знала, что Кендалл в хороших руках, иначе я бы ни за что им ее не отдала. О ней будут хорошо заботиться, ее будут любить, как это и было в первые десять лет ее жизни.

Я смогу часто видеться с ней, и Хейли ее любит. Она не будет возражать, когда Кендалл приедет погостить.

Я закрыла глаза, отложила фотографию и сжала руль. А что, если нет никаких «нас»? Хейли ничего не сказала о нас с ней вместе. Она только сказала, что хочет, чтобы я поехала с ней. Так какого же черта ей от меня надо? Чего она хочет на самом деле?

Господи, я не знала, что мне и думать. Я ненавидела неопределенность.

Я прошла вестибюль и направилась вниз к лаборатории. Я знала, что глаза у меня красные от недосыпа и хуже того, я их едва не выплакала прошлой ночью. Чертовы слезные железы! Если бы они не выполняли нужную физиологическую функцию, я бы их удалила.

Почти всю ночь я нервно расхаживала по дому и думала, думала… У Бунзена голова закружилась, пока он сидел и смотрел, как его чокнутая хозяйка мечется вперед и назад, назад и вперед.

Ничего стоящего я так и не надумала, но я понимала, что мне нужно что-то ответить Хейли и чем быстрее, тем лучше.

Я постаралась выбросить эти мысли из головы, толкнула дверь в лабораторию и немедленно наткнулась на Саманту.

– Слава богу, Энди, ты здесь! У нас ЧП.

– Что такое?

Встревожившись, я бросила ключи и бумажник на ближайший стол и поспешила вслед за коллегой к распечаткам результатов. Я быстро пролистала их, пытаясь обнаружить проблему.

– Как это случилось? Почему?

– Ночью охладитель вышел из строя. Тот, в котором были образцы.

Я пристально посмотрела на нее.

– Нет, – выдохнула я. Она кивнула. Она выглядела так, будто сейчас расплачется. – Подожди, дай подумать. Где они?

Сэм поспешила в заднюю часть лаборатории, куда она переставила чашки Петри с образцами. Я схватила их, быстро подставила под ближайший микроскоп и вгляделась в окуляр. Нет, не может быть. Этого просто не может быть!

– Надо торопиться, Энди. Оставшиеся замороженные образцы тоже набирают температуру.

– Ты издеваешься? – я посмотрела на нее, но она только покачала головой.

– Хотела бы я издеваться.

– Черт! – я встала. – Эти уже не спасем. Проверь остальные.

Я в ярости рванула в кабинет, схватила телефон и набрала добавочный номер руководителя отдела, доктора Билла Джонса.

– Доктор Джонс, – прозвучал в трубке плавный спокойный голос.

Это подействовало на меня, как красная тряпка на быка.

– Вы должны оторвать свой зад от стула и заказать нам новые холодильные агрегаты на те деньги, которые нам обещали в начале года, Джонс! – рявкнула я.

Это было давней вялотекущей проблемой – наше оборудование часто выходило из строя преждевременно. И хотя всем лабораториям было обещано увеличение финансирования, новый финансовый год еще не наступил.

– Прошу прощения?

– Это доктор Андреа Литтман, и вы только что обошлись нам в тысячу потерянных человекочасов и сорвали исследование стоимостью миллион долларов, доктор. Наши холодильные агрегаты отказали в третий раз за последние полгода!