Кэтти Уильямс - Вопреки разуму

– А я теперь буду навсегда наказана за мою сегодняшнюю честность? – быстро парировала Сара. – Ты же сам четко определил границы нашего брака, ясно дав понять, каким он будет для нас на самом деле.

Сара презирала себя за последние крупицы надежды на его ответ. Надежды на то, что он скажет о ее неправоте, о том, что дело не только в ребенке.

Увы, красноречивое молчание Рауля лишило Сару и этой надежды.

– Я играю по твоим правилам, Рауль. И нахожу, что они меня вполне устраивают. Думаю, ты изначально был прав. Секс, много секса чудесным образом позволило мне освободиться от тебя!

Сара увидела, вернее, почувствовала, как Рауль закаменел, и пожалела о своих словах. Но они уже были произнесены, и ей оставалось лишь ждать хоть какой-то его реакции. Она тщетно пыталась возродить в себе гнев, сошедший на нет и оставивший вместо себя разочарование и смятение.

– То есть секс, оказывается, это все, что тебе было нужно? Да?

– Да, конечно… – Сара вдруг начала заикаться, сбитая с толку его вопросом. – Как и тебе, Рауль. И еще ответственность перед Оливером. Ты сам говорил, что мы женимся ради ребенка, которому нужны оба – отец и мать, живущие вместе. Призывал к здравому смыслу.

– Я-то думал, что между нами существует нечто большее, чем просто физическое влечение, но, как видно, ошибся. – Рауль направился к двери.

Сара смотрела ему в спину, лихорадочно пытаясь осознать то, что он только что сказал.

– Ты четко и ясно определила положение вещей, Сара. Всегда лучше заранее установить правила.

Голос Рауля был ровным и холодным как лед.

Скованная этим льдом, Сара несколько минут лежала неподвижно. Она перебирала в голове каждое сказанное Раулем слово, хотя ее мысли путались, сердце неистово колотилось, а тело покрылось липкой испариной страха. Собственная обнаженность служила безжалостным напоминанием о ее фиаско в попытке спровоцировать Рауля на занятия любовью.

Куда он пошел?

Самоконтроль был второй натурой Рауля, и видеть его потерявшим самообладание стало для Сары настоящим потрясением.

С коротким всхлипом и в полной панике она сбросила с себя одеяло и заметалась по комнате в поисках одежды. Быстро натянув спортивные брюки и старый джемпер, сохранившийся с юношеских времен, когда она играла в школьной хоккейной команде, Сара выскочила из спальни.

В доме было темно и тихо. Ее родители никогда не были полуночниками и наверняка уже уснули в своей спальне, что в конце коридора. Дверь в комнату Оливера была приоткрыта, и Сара, движимая привычкой, заглянула в нее, чтобы убедиться, что с сыном все в порядке. Сбросив одеяло, ребенок лежал поперек кровати и сладко посапывал.

Не включая свет, Сара на ощупь спустилась по лестнице. Ее глаза постепенно привыкли к темноте, и она по очереди проверила кухню и гостиную.

Ее охватило нешуточное беспокойство.

Выйдя во двор, она почувствовала, как похолодало. Слава богу, машина Рауля была на месте. Она выглянула на дорогу, посмотрела в обоих направлениях… Возвращаясь к дому, она уловила неясный звук и пошла на него. Обойдя дом, Сара оказалась в саду с декоративной беседкой, увитой глициниями.

Войдя через арку в беседку, она сразу же увидела Рауля. Он сидел на скамейке, опустив голову и обхватив ее руками. На мгновение она замерла, потом медленно подошла к нему, сразу ощутив, как он напрягся, хотя и не поднял головы.

– Прости меня, – произнесла Сара с неловкостью.

Когда она уже отчаялась дождаться его ответа, Рауль поднял голову, посмотрел на Сару и пожал широкими плечами:

– За что? За честность?

– Я просто пыталась разумно подойти к нашей ситуации.

Рауль откинул голову назад и устремил взгляд вверх, намеренно не глядя на нее. В этой агрессивной демонстрации упрямства и непреклонности Сара угадала мальчика, маленького и несчастного, выросшего в приемной семье и рано научившегося скрывать свои чувства и эмоции.

Сара положила руку ему на лоб, уверенная в том, что он тотчас же отклонится. Но на удивление, Рауль не сделал этого, и она увидела в этом хороший знак.

– Я дал тебе то, что ты хотела, – сказал Рауль, по-прежнему не глядя на Сару. – Нет, не так. Я дал тебе то, что, я был в этом уверен, ты хотела. Разве тебе не понравился дом?

– Очень понравился. И ты знаешь это – ведь я говорила тебе об этом миллион раз.

– Я никогда не делал ничего подобного. Знаешь, я никогда не выбирал какие-либо вещи для другого человека. А для тебя я все выбирал сам!

– Я знаю. Ты хотел для Оливера всего самого лучшего.

– Не думаю, что Оливер в состоянии оценить по достоинству темно-зеленую печь «Ада» в кухне.

Сердце Сары пропустило удар.

– Что ты пытаешься мне сказать, Рауль?

– Пытаюсь? Мне казалось, все было очевидно с самого начала. – Он бросил на Сару взгляд и снова отвел глаза. А у нее внезапно стеснило грудь. – Я хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Может быть, поначалу я и не видел в этом необходимости, цеплялся за привычку быть свободным и независимым. Просто мужчиной. А у этого мужчины вдруг обнаружился ребенок. И мне потребовалось время для того, чтобы осознать, что эти свобода и независимость – совсем не то, чего я хочу на самом деле.

– Я не хотела связывать тебя, Рауль, – тихим голосом заметила Сара. – Но, как видишь, сделала это. Тогда, в Африке, мне казалось, что ты – самое лучшее, что могло случиться в моей жизни. Я строила воздушные замки, а когда ты бросил меня, мой мир раскололся вдребезги.

– Я сделал то, что в то время считал правильным.

– Теперь я это понимаю.

– Неужели? Я смотрю на тебя в кругу твоей семьи и представляю, как плохо тебе было после нашего разрыва. Ты выросла с чувством защищенности и понимания своего места в этом мире. У меня же ничего этого не было. Я никогда никому не позволял приближаться ко мне, а самому – доверяться кому бы то ни было, Сара. Даже когда мы встретились снова и я узнал о своем отцовстве, я продолжал упорствовать в этой своей привычке. С Оливером было по-другому. Он мой сын. Но что касается остальных…

– Я понимаю. Почему, как ты думаешь, мне так тяжело? Ты не представляешь, каково это – стоять перед закрытой дверью и гадать, наступит ли такое время, когда она откроется и ты впустишь меня за стену, которую выстраивал вокруг себя всю жизнь. – Сара вздохнула и отвела взгляд от Рауля. Ночь была безоблачной, на темном небе ярким пятном светилась почти полная луна. – Послушай! Ведь ты не единственный, кто боится, что ему причинят боль.

Рауль хотел возразить, что ничего он не боится, но потом передумал.

– Я столько лет думала о тебе как о человеке, разбившем мне сердце, что и после нашей новой встречи продолжала думать именно так. Да, теперь существует Оливер, и вопрос о том, что я могла скрыть его от тебя, даже не обсуждается. Но тебя я предпочла держать на расстоянии. А ты смотрел на меня так, что я не могла не думать о том, как сильно хочу тебя.