Люси Гордон - Благословение вечной любви

Марио нежно провел кончиками пальцев по ее лицу.

– Я всегда это знал, – сказал он. – А теперь, после того, как едва выдержал эту жизнь без тебя, знаю еще лучше. Я думал, что больше никогда не увижу тебя, и будущее представлялось мне лишь унылой пустотой. Но потом ты вдруг появилась снова, и жизнь вернулась ко мне. Для меня зажегся свет надежды.

– Для меня тоже. Но иногда я боюсь надеяться.

– Лучше не надеяться вообще, чем надеяться, а потом видеть, как все рушится.

– Нет, я в это не верю. Самое прекрасное случается, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Нужно всегда готовиться не только к худшему, но и к лучшему, чтобы потом… о, Марио, Марио!

Он прильнул к ее губам, заставив замолчать.

– Будь моей, – прошептал он. – Скажи мне, что ты – моя.

– Я всегда была твоей. И всегда буду твоей.

– Ты и правда так думаешь?

– Да… да!

– Скажи это снова. Заставь меня в это поверить.

– Я твоя – вся твоя – только твоя.

– Навсегда. Я не позволю тебе уйти. Предупреждаю: я – тот еще собственник. – Со мной тебе не придется переживать об этом, – заверила его Наташа. Вместо ответа Марио вновь одарил ее поцелуем, на который она ответила со всем своим пылом.

Проходящая мимо них компания молодых людей разразилась одобрительными выкриками и хлопками.

– Здесь слишком людно, – сказала Наташа.

– Да, пойдем домой.

Они проскользнули обратно в отель, оставшись незамеченными. Это порадовало Наташу. То, что происходило сейчас, касалось только их двоих.

Марио дошел с ней до апартаментов, но потом остановился у двери, неуверенно глядя на Наташу.

– Не уходи, – попросила она, сжимая его в объятиях нежно, но решительно.

– Наташа, ты серьезно?

– Да, я не шучу.

– Но неужели ты не понимаешь, что… если я останусь… Я не должен оставаться.

– Нет, должен, – прошептала она. – Я говорю, что должен, и не позволю тебе уйти.

Ей было больно видеть, каким напряженным и уязвимым казался Марио. После всей вражды, кипевшей между ними, он не мог поверить, что она наконец-то открыла ему свои объятия и свое сердце.

– Поверь мне, – тихо произнесла она. – Жизнь продолжается. Ничто не стоит на месте.

– Ты хочешь сказать, что что-то действительно изменилось?

– В каком-то смысле. Я научилась быть более понимающей. Я всегда была уверена, что права, но теперь я чувствую себя другим человеком. И мне еще многому предстоит научиться.

Наташа переступила порог комнаты и протянула руку.

– Войди, – пригласила она. – Войди со мной, останься со мной.

Марио все еще не мог в полной мере осознать смысл сказанного Наташей, но вложил ладонь в ее руку и последовал за ней.

– Да, – сказал он. – Возьми меня с собой. Позволь мне остаться.

Его губы прильнули к ее губам, заставляя Наташу радоваться сердцем, душой и телом. Ее охватило блаженство, к которому примешивалось неистовое чувство собственничества. Она хотела Марио – и даже мысли не допускала, что будет как-то иначе. Она ждала, ждала нестерпимо долго, и теперь была решительно настроена наслаждаться своим завоеванием.

Когда дверь закрылась, отгораживая их от внешнего мира, Марио привлек Наташу в свои объятия. И все же сомнение и замешательство по-прежнему метались у него в голове.

– Я не верю, что это происходит наяву, – прошептал он. – Я мечтал об этом так долго, так безнадежно…

– Не бывает ничего безнадежного, – отозвалась Наташа. – Я тоже мечтала. Мечты сбываются. Давай верить в это.

– Да, пока ты в моих объятиях, я буду в это верить.

Наташа наклонила к себе голову Марио, неистово целуя его и наслаждаясь его страстным откликом. Он увлек Наташу к постели и, мягко толкнув, опустился следом. Почувствовав, что Марио готов сорвать с нее одежду, Наташа сама расстегнула пуговицы, приглашая его исследовать ее тело.

Он принял приглашение, поначалу неуверенно, лаская ее нежно, почти робко. Но стоило его рукам обнаружить мягкую гладкость ее кожи, как прикосновения стали требовательнее, пламеннее, заставляя Наташу трепетать всем телом. Она потянулась к Марио, занявшись его пуговицами, и вскоре его рубашка распахнулась, позволяя Наташе в свою очередь изучать его.

Когда-то давным-давно, в Венеции, она мечтала об этом. Но злой рок разбил ее мечту. Теперь наконец желанный момент настал, и это было все, чего она хотела. Марио проявлял нежность робко, словно боялся прикоснуться к ней.

Наташа понимала его состояние. В глубине ее души радость боролась с недоверием и страхом, что вот сейчас она очнется ото сна. И Марио ощущал то же самое. И все-таки это происходило наяву. Их сердца и разум стали одним целым, а теперь и их тела должны были соединиться.

Марио прижался лицом к ее лицу. Наташа привлекла его ближе, отчаянно желая, чтобы этот момент никогда не кончался.

– Да, – прошептала она. – Да.

– Да, – эхом отозвался он. – Наташа, ты уверена?

– Я уверена во всем – уверена, что хочу тебя… Марио еле заметно улыбнулся:

– А ты уверена, что я хочу тебя? Или мне попробовать тебя убедить?

– Меня не нужно убеждать. – Она улыбнулась в ответ. – Но не позволяй мне останавливать тебя.

– Все, что ни пожелаете, мэм. – И Марио с неистовой силой обрушил на нее свои ласки.

Марио сорвал с нее остатки одежды, потом сбросил свою. Он сжал Наташу в объятиях, скользя губами по ее рту, лицу, шее, и спустился ниже, чтобы осыпать поцелуями ее груди. Она несколько раз восторженно вздохнула, наслаждаясь бушевавшим внутри чувственным штормом и в нетерпении ожидая момента, когда он овладеет ею. И этот момент настал – момент, которого она так желала.

Когда неистовое возбуждение стихло, они тихо сжимали друг друга в объятиях и привыкали к новому миру, в котором вдруг оказались. Постепенно они провалились в безмятежный сон, мирно лежа вместе, пока за окном не забрезжил рассвет и не наступил новый день.

Марио лежал, уткнувшись лицом в ее шею, но потом поднял голову и взглянул на Наташу.

Она перехватила его взгляд, полный нежного обладания, которое заставило ее сердце радостно замереть.

– Наташа, – прошептал Марио, словно пытаясь поверить, что это действительно была она, что его мечта сбылась. – Я хотел этого с самого начала. Но распрощался с надеждой. А потом вдруг случилось то, что превзошло самые смелые мои фантазии. Почему?