Эрмина Блэк - Мелодии любви

Марго часто вспоминала эти слова и сравнивала их с рассуждениями Фенеллы о двух разных Кэри…

Марго выросла в семье строгих правил. Ее отец был врачом, в доме было полно книг, многие из которых она полюбила с самого детства. Маленькой девочкой она больше всего любила уединяться в своей комнате с книгой волшебных сказок. Как было бы здорово поговорить о книгах с Кэри, если бы не его обидные насмешки!

Когда Кэри оправился от операции, он наотрез отказался разговаривать по телефону и велел передать всем своим посетителям, что пока не желает их видеть. Может быть, общение со здоровыми людьми отвлечет его? Марго осторожно сказала об этом мистеру Вилльерсу, но тот возразил:

— Пусть поступает, как считает нужным. Только не давайте ему хандрить.

Нелегкая задача! Временами он становился таким желчным, оставаться рядом с ним было настолько невыносимо, что Марго на время уходила из палаты, жалея, что не попросила какую-нибудь другую сестру подменить нее. Но самое удивительное заключалось в том, что она и не хотела отдавать этого капризного, подчас отвратительного человека в чужие руки. Неужели причиной тому были те редкие минуты, когда Марго удавалось увидеть другого Кэри — Кэри, который умел смеяться и был простым, обычным человеком? Правда, он смеялся над ней, но, как знать, может быть, он когда-нибудь научится смеяться и над собой…

— Я замечаю, что Кэри ведет себя очень мило. Теперь ты понимаешь, как права я была, говоря, каким обаятельным он может быть, если захочет? — заявила однажды Фенелла.

— Ерунда! Он просто вспомнил о своих манерах, — возразила Марго. — Вероятно, он уже не испытывает прежней боли и меньше страдает.

Она казалась спокойной, но беспечные слова подруги нанесли ей ощутимый укол. Может быть обаятельным, если захочет… Значит, он чего-то добивается? И она имела глупость чуть ли не увлечься таким человеком! В эту минуту Марго жестоко корила себя. Но его улыбка, особый изгиб бровей, звук голоса… И как ее угораздило забыть слова Фенеллы и вообразить, что она и Кэри Реннингтон могут стать друзьями! Спустя мгновение она решила, что впредь будет скрывать свои истинные чувства под привычной маской сдержанности и не станет пытаться изменить их отношения.

После обеда Марго долго наблюдала за своим беспокойным пациентом. Вглядываясь в его четко очерченный профиль, она с удовольствием отметила, что болезненная худоба и бледность за последние дни сменились здоровым румянцем. Улыбка временами смягчала жесткую линию губ, приятно меняя его лицо.

Кэри пребывал в глубокой задумчивости. Внезапно, как будто ему подсказало какое-то шестое чувство, он повернулся и заметил ее.

— Для вас пришла посылка, думаю, это книга, которую вы заказывали, — смущенно пробормотала Марго.

— Благодарю вас.

Его лицо осветилось быстрой, неожиданной улыбкой, которая легко могла бы ввести Марго в заблуждение, не помни она так хорошо, что сказала ей Фенелла.

— Вы бываете в городе? — спросил Кэри. — Вот Фенелла никогда не упустит случая развлечься. Вы когда-нибудь присоединяетесь к ней?

— Не слишком часто, — ответила Марго. Начинался один из личных разговоров, а их она старалась избегать.

— Работа, работа и никаких развлечений? Скучная вы девушка, Мэг!

Да что это случилось с ее сердцем? Ведь для волнения нет никаких причин…

— Мне нравится такая работа, — сказала Марго и, опасаясь, что это прозвучало слишком сухо, поспешно добавила: — Завтра я собираюсь поехать на ужин. Вы знаете миссис Лангдон? Ее владения граничат с вашими.

— Еще бы, я отлично знаю тетю Анджелу. Она очень мила, но может быть и настоящим дьяволом. Так вы ужинаете у нее?

— Да, у Рейда. Миссис Лангдон только что вернулась из Марокко и говорит, что ее дом еще не готов к приему гостей — в нем слишком долго никто не жил.

— Да, я знал, что она уехала в Северную Африку. Ну что же, передавайте ей от меня привет и напомните, что по законам христианского милосердия она обязана навестить больного.

С тех пор как Кэри установил некое молчаливое перемирие со своей сиделкой, холод уступил место приятельским отношениям. Странно, какой приятной показалась ему эта перемена! А затем он заметил, что Марго обращается с ним с безразличной отстраненностью, совсем не похожей на прежнюю снисходительность, с которой она терпела его бесконечные придирки.

Какого черта она стала такой? — недоумевал Кэри. Неужели услышала о нем что-то такое, что возмутило ее пуританскую совесть или узнала то, что он предпочитал скрывать?

Заставляя себя сосредоточиться на книге, он перевернул несколько страниц, но перед его глазами вновь возникло лицо девушки: спокойный взгляд серых глаз — тех глаз, в которых он так часто видел жалость, поначалу больно ранившую его, мягко очерченные губы, словно созданные для смеха, нежных слов и поцелуев… Кэри вдруг понял, как часто в последнее время он вспоминает ее лицо, как часто в часы ее отсутствия ему кажется, что она стоит рядом. Затем ему вспомнились ее мягкие уверенные руки, и он испытывал почти безумное желание удержать их, сжать в своих пальцах… Руки, способные исцелить душу и сердце мужчины…

Он одернул себя. Глупец! Неужели жизнь так ничему его и не научила?..

Миссис Лангдон была давней знакомой мистера Вилльерса и часто развлекала сестер из госпиталя Сан-Антонио, устраивая для них вечеринки, особенно на Рождество. Общество молодых людей скрашивало ее одиночество.

Марго заканчивала одеваться, когда вошла Фенелла. Присев на край кровати, она одобрительно оглядела подругу и спросила:

— Это платье из нового магазина? Замечательно! Как говорят продавщицы, «ну прямо как на вас сшито, мадам!»

Она была права. Собранное мягкими складками, шелковое платье лавандового оттенка очень шло его обладательнице, подчеркивая ее серые глаза. Оно было довольно длинным — на «приемах» у миссис Лангдон требовались вечерние туалеты — со слегка завышенной талией и низким вырезом, обнажавшим шею и плечи. Туалет дополняла пара серебряных туфелек. Девушка надела свои единственные настоящие драгоценности — аметистовое ожерелье и серьги, принадлежавшие прежде ее матери.

— Признайся, ведь приятно наконец освободиться от больничной формы? — спросила Фенелла. — Должно быть, это белое платье и косынка тебе до смерти надоели.

— Нет, совсем нет, — возразила Марго. — Матушка говорит, что если сестре не нравится ее форма, она не имеет права быть сестрой!

— Могу ее понять, — усмехнулась Фенелла. — Ах, Марго, если бы Кэри увидел тебя в этом платье, он бы моментально прозрел! Тебе не мешает слегка изменить свой облик…

— К чему? — удивилась Марго. — Почему это мой «облик» нужно менять?