Кейт Харди - Прекрасная пара

— Песня из «Завтрака у Тиффани» — моего любимого фильма с Одри Хепберн!

— Вы похожи на нее с этой стрижкой.

Хоть Полли знала, что ей далеко до красоты и изящества знаменитой актрисы, комплимент согрел ее — и смутил тоже. Она все еще пыталась понять, почему Лиэм вызывает у нее такие сильные и противоречивые эмоции. Может быть, они проводят слишком много времени вместе? Или копать следовало глубже? Ко всему прочему, ее преследовало чувство вины: за две недели она умудрилась начисто забыть, что чувствовала наедине с Гарри, за которого собиралась замуж. Полли была уверена только в том, что это не был бабах. Как хорошо было бы забыть о том, что она испытала! Тогда она не разрывалась бы между страхом и желанием пережить это еще раз.

Полли заметила, что Лиэм смотрит на ее губы, и у нее перехватило дыхание. Его слова о том, что вчерашний поцелуй ничего не значил, были ложью. Возможно, он хотел снова поцеловать ее, но тоже боялся…

Или она выдает желаемое за действительное?

Лиэм сделал над собой усилие:

— Для начала я буду считать такты. Раз-два-три, раз-два-три, давайте…

Полли споткнулась.

Подсказки Лиэма не помогали. Как в старые добрые времена, она путала ноги и не попадала в ритм.

— Ужасно, почему ничего не получается? — причитала она, пока Лиэм переключал музыку. — Неужели я так глупа, что не могу сосчитать до трех?

— Вальс сложнее фокстрота. Здесь важна концентрация, потому что надо помнить, с какой ноги делать следующий шаг.

Полли снова сбилась и налетела на Лиэма:

— Извините.

— Не извиняйтесь и даже не спрашивайте про мою спину, с ней все в порядке. Продолжим урок.

В конце занятия Полли совсем расстроилась, потому что Лиэм не предложил позавтракать вместе. Возможно, это к лучшему: на расстоянии легче побороть непрошеное чувство. Он всем своим видом показывал, что намерен держать их отношения в рамках «учитель-ученица». Полли не хотела давать ему повод отвергнуть ее. У нее все еще оставалась гордость.

В понедельник, войдя в студию, Аманда погрозила им пальцем:

— Знаете ли вы двое, что все только о вас и говорят? Весь Интернет гудит от споров, любовники вы или нет. Ну, признавайтесь.

— Нет, — сказал Лиэм.

— Вы целовались перед камерами национального телевидения.

— Это я потеряла голову от радости, что мы вышли в следующий тур, — поторопилась объяснить Полли. — Кроме того, кого я только не целовала: инструктора по вождению после экзамена на права, парня, который научил меня кататься на одноколесном велосипеде, а Майка, Дэнни и Чарли — вообще постоянно.

— Это правда, сама видела на прошлой неделе. — Но Аманда все еще выглядела озабоченной. — Если говорить серьезно, мне уже звонили репортеры. Что им говорить?

— Скажи, что я от волнения целую всех подряд, — сказала Полли. — Это ничего не значит.

Вальс не давался Полли. Утром в среду Лиэм начал беспокоиться. Он пробовал научить ее классическому повороту, потом обратному, более простому, но она упорно спотыкалась и путала шаги. Дела шли хуже, чем с фокстротом. Он понимал, что, если не включит в танец все обязательные элементы — проходы, вращения и пируэты, которых ждала публика, — за Полли никто не проголосует.

Он выключил музыку:

— Что-то не складывается.

— Да. А именно — все. — Полли подняла подбородок. — Я вижу только один выход.

— А именно?

— Я откажусь от участия в шоу.

— Что?!

— Вам нужно, чтобы вас заметили продюсеры Бродвея. Если мы провалимся, они заметят вас как человека, который не смог научить меня танцевать. Решат, что у вас нет педагогических способностей, вы не умеете работать с людьми или адекватно сопоставлять уровень танцора и хореографии, которую вы ему предлагаете.

— Всем известно, что я хороший постановщик.

Она подняла руку:

— Дайте мне договорить. В их глазах виноватым окажетесь вы, потому что люди не знают, насколько я не способна к танцам. За три дня с трудом освоила основной шаг, а повороты так и не получаются. Мне не хочется ходить на занятия, потому что я чувствую себя глупой и бездарной. Вальс мне не под силу. Если я откажусь от участия в конкурсе по личным причинам, виноват не будет никто.

— Типично женская логика, Полли. У вас не получается только потому, что вы паникуете и злитесь, вместо того чтобы сосредоточиться на танце.

— Неправда, я стараюсь. Просто папа был прав, когда называл меня слоненком.

Лиэм не мог понять, что злит его больше. Неуверенность Полли, истоки которой он начинал понимать? Ее намерение покинуть шоу? Или то, что он упрекнул ее в отсутствии концентрации, в то время как сам не мог думать ни о чем, кроме субботнего поцелуя? Поцелуя, который выбил его из всех возможных систем координат, потому что ничего подобного он не испытывал никогда. Даже с Бьянкой.

— Ваш отец говорил ерунду, — заявил он. — Вы останетесь в конкурсе, Полли Анна Адамс, но будете работать так, как никогда в жизни. И вы разучите вальс. Как следует.

— Вы не слышали ни слова из того, что я сказала. — Полли даже покраснела от возмущения. — Вы же видите, стараюсь изо всех сил, но этот дурацкий танец мне не дается. Я его ненавижу и отказываюсь танцевать.

— Даже не думайте.

Она сердито глянула на него:

— У вас есть предложение получше?

Лиэм ответил ей не менее свирепым взглядом:

— Да. Мы уходим.

Полли демонстративно захлопала в ладоши:

— Неужели вы поняли, что я права?

— Вы не правы, мы остаемся в конкурсе, просто уходим из студии.

— Если вы думаете, что ланч заставит меня передумать…

— Я приглашаю вас не на ланч. Вы сейчас поедете домой, возьмете сумку с вещами на одну ночь и паспорт.

— Это еще зачем?

— Затем, что это и есть мое предложение получше. Мы будем танцевать в другом месте.

— На поваленном дереве, как в «Грязных танцах»? Это может сработать. Я сломаю ногу и не смогу выступать в субботу.

— Никаких деревьев, я обещал. У вас есть паспорт?

— Да, но какое отношение это имеет к танцам?

— Скоро узнаете. А вальс вовсе не дурацкий, он легкий, летящий, искрящийся. — Лиэм с трудом удержался, чтобы не сказать: «Совсем как вы». — Вы будете его танцевать, Полли, хотите вы этого или нет. Я заеду за вами через час. Возьмите туфли. Если что-то изменится, я позвоню.

Полли подозрительно прищурилась:

— Что вы задумали?

— Хочу изменить ваше мировоззрение. Не спорьте. Смиритесь с тем, что я прав.

— Вы не правы.

— Я учитель, а вы — ученица. Это значит, вы делаете то, что я вам говорю.

Полли упрямо не двинулась с места.

— Хорошо, — добавил он. — Если у меня не получится, разрешаю вам придумать мне фант.

— Любой?

Лиэму не очень понравился блеск в ее глазах, но пусть лучше придумывает фанты, чем мучается сознанием собственной никчемности. Сейчас главное — доставить Полли туда, где она сможет поверить в свои силы.