Кейтлин Крюс - Повторим нашу встречу

Но ее мысли были сейчас далеко. Они были рядом с мужчиной, чье грустное озлобленное выражение лица потрясло ее до глубины души.

И чем дольше Вайлет оттягивала возвращение – ходила от магазина к магазину, останавливалась, чтобы сфотографироваться с поклонниками, отобедала в ресторане, в котором шеф-повар выбежал петь ей дифирамбы, попутно восхищаясь ее итальянским, – тем больше Пейдж казалось, что женщина делала это нарочно, будто знала, что происходит между ее сыном и помощницей.

«Это называется чувство вины, – язвительно прошептал Пейдж внутренний голос, пока актриса флиртовала с шефом. – Вот почему ты здесь и работаешь на мать Джанкарло. Вот почему ты позволяешь ему так к себе относиться. Ты заслужила это».

Пейдж не хватало Джанкарло, он был вне досягаемости. Сейчас он не появится на улочках этого городка, поражая ее своей внезапностью, и не прижмет к стене без предупреждения, чтобы поцеловать.

– Хотя я привыкла к разочарованиям, – пробормотала себе под нос Пейдж, расплачиваясь за покупки Вайлет, а затем вызвав машину, у которой сразу же собралась кучка обожателей голливудской звезды.

– Что ты сказала, милая? – спросила Вайлет, усаживаясь на заднее сиденье автомобиля и очаровательно улыбаясь поклонникам.

Пейдж тут же изобразила дежурную улыбку:

– Ну как? Вы получили необходимую дозу внимания?

– Несомненно, – ответила Вайлет, любуясь видом городка из окна машины, которая уже тронулась в путь. – Джанкарло предпочитает уединение. Он не понимает, что люди питаются жизненной энергией из разных источников. Не все могут побегать по пустому полю и восстановить душевное равновесие.

Пейдж захлопала ресницами, удивившись ее бестактности, граничившей с грубостью.

– Просто вы – экстраверт. Я уверена, что ваш сын знает это. Как и то, что ваши с ним потребности имеют определенные различия.

– Скорее всего, – согласилась ее собеседница спокойным, безмятежным голосом, от которого Пейдж вздрогнула. – Но большинство самых интересных и достойных мужчин зачастую сами не знают, что им надо.

После этого они почти не разговаривали до самого прибытия в имение. Только когда водитель свернул на проселочную дорогу, ведущую к замку, Пейдж почувствовала, что снова может дышать полной грудью. Она сгорала от нетерпения, и ей плохо удавалось это скрывать, пока ей приходилось помогать заносить покупки Вайлет в ее комнату, а затем следить, как горничная разбирает эти вещи.

Когда наконец Пейдж освободилась и уже отправилась к своему коттеджу, то поняла, что именно снедало ее целый день в старинном прекрасном городке. Не только угрызения совести, но и леденящий душу страх. Она вновь подумала о том, что скоро этой сказке придет конец. Джанкарло хотел не только возмездия, он собирался лишить Пейдж всего, что ей дорого. Игра подходила к финалу. Она прочитала это в его глазах сегодня утром.

Добравшись домой, Пейдж заметила, что в его особняке не горел свет. Водитель сразу уехал, а ее будто пригвоздило к месту. Она отчаянно вглядывалась в холм, пытаясь заметить хоть малейшее движение или мелькнувшую тень. А вдруг это и есть конец? Что, если их поцелуй в саду был последним?

«Слишком рано, – взмолилась Пейдж, не представляя своей жизни без него. – Еще ведь слишком рано…»

Ее взгляд не отрывался от особняка, но вокруг было тихо и спокойно. Пусто. И даже прекрасный летний вечер не радовал Пейдж.

Когда Пейдж окончательно замерзла, то усталой походкой пошла в свой коттедж. Отсутствие Джанкарло стало для нее самым жестоким наказанием. Никакие его слова или действия не могли сравниться с этой болью. Она хотела взобраться на холм и явиться непрошеной гостьей. Но страх не позволил ей так поступить. Она не знала, как отреагирует Джанкарло. Подхватит ли он ее на руки и унесет в спальню? Или выкинет из дому, отчитав за наглость?

Было слишком много поводов для сомнения. Поэтому Пейдж решила лечь в свою одинокую холодную постель и постараться уснуть. Но неизвестность и неуверенность в том, что ее ожидает, не давали ей долго уснуть.

Через несколько часов той же ночью Пейдж проснулась в испуге, когда мужская фигура забралась в ее постель и заключила в объятия.

Джанкарло. Конечно.

Ее сердце вырывалось из груди от радости и облегчения. А ее телом завладело безумное желание – так часто бывало, стоило только этому мужчине оказаться рядом.

– Почему ты не пришла ко мне? – процедил он сквозь зубы. В его голосе слышалось плохо скрываемое недовольство и… желание. Его зубы легонько укусили тонкую женскую шею, и Пейдж содрогнулась от волны наслаждения.

Больше Пейдж не хотелось анализировать свои страхи. Будь что будет. Ничего не имеет значения, пока он здесь, пока обнимает ее и страсть вырывается на свободу, словно дикий зверь из клетки.

– Я думала, что ты лег спать пораньше. У тебя не горел свет.

На долю секунды ей показалось, что по его лицу пробежала тень испуга.

– Как вы провели день с моей матерью? – спросил Джанкарло, но он не собирался беседовать с ней по душам. Его темные глаза дико блестели в слабом свете восходящей луны, заглянувшей в окно. – Куча почитателей и море внимания, как ей и хотелось?

– Конечно. – Пейдж провела руками от его волевого подбородка до крепкой шеи, будто пыталась запечатлеть контуры его тела на своих ладонях. И если вдруг эта встреча окажется последней, то она запомнит Джанкарло до мельчайших подробностей. – Все всегда происходит именно так, как она запланировала. Ни один смертный не способен игнорировать главный бриллиант Голливуда.

Но Джанкарло не улыбнулся. Он повернулся так, что его твердеющая плоть упиралась Пейдж в живот, по которому тут же растеклось обжигающее тепло, несмотря на странную мрачную энергию, исходившую от Джанкарло. В ее сознании неожиданно всплыли слова, которые она не слышала уже много лет, но по-прежнему помнила. Слова, которые она выкинула из головы давно. Это были гневные тирады больного человека, лишившего ее всего. Лишившие ее Джанкарло. Но стереть их из памяти ей так и не удалось.

Терзающая пронзительная пустота, мучавшая Пейдж сегодня целый день, исчезла, заполнившись запахом Джанкарло, его прикосновениями, властностью.

Джанкарло – единственный мужчина, который прикасался к ней. Тот, кого она любила. Лишь языком своего тела Пейдж позволялось выразить свою любовь. Ее бедра опустились чуть ниже, а ноги обвили талию Джанкарло, приглашая овладеть ею.

– Возможно, когда ты был ребенком, все складывалось не так замечательно, – прошептала она, надеясь, что от его глаз скроются все те эмоции, которые написаны на ее лице. – Но мои отношения с Вайлет очень просты и никому из нас не в тягость. Мне платят, я со всем соглашаюсь, и все.