Галина Емельянова - Ангел Любви (Сборник)

— Малыш, что было не так, — потом. — Сука!

Может и правда. Я просто не хочу привыкать: растворяться от нежности, таять от поцелуев, и плавиться в огне оргазмов.

В окно стук, открываю дверь машины, на колени падают капли с бутонов алых роз.

— Вам.

В голосе усталость. Видно всю ночь провел, с какой-нибудь очередной дурочкой.

Что-то говорит.

— Я заворожу обманом денег и подарков, сломаю тебя шелковой плеткой ревности.

Замучаешься ломать. Уже ломали, запирая в клетке, кормя суррогатом жизни до тошноты. Мимо проходила жизнь. Пусть без Любви, но настоящая.

Наконец расслышала:

— Тут недалеко кафе, очень милое место.

Есть хочется до колик.

Бежим, держит надо мной зонт, сам весь промок, что называется до ниточки.

Ем горячие чебуреки, смотрю, как в чашке с куриным бульоном плавает половинка яйца. Жизнь в миниатюре.

Сначала будешь радоваться — секс без обязательств.

Потом тебя будет мучить вопрос: раз уходит, со мной что-то не так. Сломаешься. Нет, это не месть, это всего лишь самозащита.

Кидаю вещи в сумку.

— Будет, так как ты скажешь, ты только скажи как!

Ухожу.

— Ты приползешь ко мне на коленях.

Не дождешься, у меня амнезия. На всех — хороших, плохих, разных.

Я никогда не смотрю им в глаза, чтобы не помнить.

— С аварии еду. Тайфуны в Подмосковье, кто бы мог подумать.

— Вы из МЧС?

— Нет, из «Мосэнерго».

— Ночной Дозор?

— Я тоже люблю Дозоры!

— А я, нет.

— А что Вы любите?

Красные флажки кричат — замолчи!

Вот так палятся. Раскрывают все коды. Обрастая памятью чужих привычек, нравиться — не нравиться.

Не приручаюсь.

Усталая улыбка. Нежность, доброта — брр, гадость, не верю.

Допускаю непростительную глупость — поднимаю глаза от небритых скул.

В его взгляде Сострадание. Любовь — болезнь, но у меня был хороший доктор. Девочка выздоровела.

Дождь не кончается.

— Ну что, к тебе?

Удивлен.

Уснул, ничего не требуя, не тела ни душу. Прижался к спине, целует в плечо.

Нет, не пробьешь на ласку, я бронтозавр, я носорог!

Я зверь, Вот сейчас встану и уйду, в дождь.

Но сил подняться нет, проваливаюсь в сон.

Теплые носки, чай с малиной. Любовь забота — и этот номер не пройдет. Но так щекотно в носу.

— Я просто от температуры всегда плачу.

— Я тоже.

Мужчины плачут не от боли. Когда любовь-вселенная, вдруг обрушивается на них, они прячут слезы благодарности, за то, что это, случилось именно с ними.

Но рабами чувственности нам не стать. Безжалостно режу по живому, когда еще во влажной истоме пребываем оба. Ты счастлив, а я уплываю на остров. Мой остров — одиночество, моя душа — крепость.

Просыпаюсь за полдень.

Постель пуста. На цыпочках, чтобы не услышал, в коридор.

— Где туфли?

— Они расклеились от дождя. Отнес в ремонт.

— Откуда такая забота?

— У меня была уже одна такая. Уходила, приходила, когда вздумается.

— Женщина — кошка?

— Нет, просто кошка, серая такая, самая обычная. Ходил с ней к ветеринару, отморозила уши. И роды принимал. И так десять лет.

— Где она?

— Умерла. У тебя глаза, зеленые, может ты и есть, она?

Никому и никогда, до этой встречи, не рассказывала о той, первой любви.

Протянул руку, в раскрытой ладони ключи.

— Я буду ждать, потому что люблю.

Наш сто тридцать седьмой день.

«Мы создадим с тобой пространство Любви. Любовь подарит нам крылья, чтобы там парить. Но надо открыть Душу, чтобы мы услышали музыку друг друга. И конечно дать Надежду, что это раз и навсегда. Будет легко, или тяжело — без этого, я не смогу уже, как бы там ни сложилось у нас. Ты моя жизнь, моя душа.

Пусть будет много, много Любви, вокруг тебя и в тебе».

Дверь в клетке захлопнулась, но за спиной у нас крылья.

— Варя, есть прекрасный вариант, отдохнуть на даче и сдать квартиру внаем. — Антонов ворвался в гримерку как ураган. — За дачу плачу я.

— А с чего такая доброта, соскучился? — Варя смотрела в зеркало и оно ей явно не симпатизировало. Усталое лицо актрисы в провинциальном театре.

Антонов друг с давних времен. Любитель — Любимец кордебалета, а по профессии зубной техник, стал в театре и продюсером, и спонсором, и просто плечом. Для таких как она одиноких и гордых.

— Ну тебе надо отдохнуть после вояжей и у меня конечно шкурный интерес.

— Ну как же без него, ну рассказывай Яго ты наш.

— У меня есть друг, вот такой парень, но одинокий.

— Закодированный или собирается кодироваться?

— Ничего подобного, старинный друг, с детства. Нас трое было. Два Сереги и я. Те в армии вместе служили. Вернулись, женились все замечательно. Бизнес, сначала машины гоняли по молодости из Европы, а потом и за недвижимость взялись.

И так знаешь вовремя взялись. Тут и доллар подскочил и метры квадратные. У ребят все в шоколаде. Да только у одного детей нет совсем. А у другого жена лечилась, и удачно, да при родах умерла. Дите слава богу живое. И вот Ленка, жена второго Сереги так жалела друга, ну вообще все по честному. Ушла. Уехали в Германию, Серега мой остался. Младшему брату дела передал и живет на даче лет пять уже. Рантье, прозывается его теперешняя жизнь. Ты понимаешь, кого я к нему только не возил. И девочек балетных и просто хороших и даже профессионалок, ну ты понимаешь. Ни в какую.

— Левушка, но я то что могу, Я далеко не модель и вообще полное отсутствие желаний.

— Варечка, ну ты же актриса, ты талантливая актриса, что бы там не случилось в театре. Я и квартирку твою выгодно сдам, и дачу оплачу. Представляешь, ты зимой в шубке легкой невесомой. Да все сдохнут от зависти.

— Да уж, жить надо, чтобы завидовали, это твой принцип Лева, а не мой.

— Варя, ну пожалей мужика, ведь хороший парень, а гибнет.

— Ладно иди Антонов, я подумаю.

Все наконец-то тишина и пустота. Труппа вся в отпуске.

Конечно, она согласилась, ни потому-что была уверена в своих женских чарах, просто от чего бы ни отдохнуть за городом. Может и случиться что-то. Нереальное.

Синоптики обещали дождь. Но было пасмурно, тихо и прохладно для летнего дня. Варин план трещал по швам. Ведь если бы она промокла под дождем это бы выглядело убедительнее и жалостливее.

Сойдя с электрички, она честно следовала самой же придуманной сценарию, то отдалялась от нужного дома. То приближаясь к нему. Ей уже два раза предлагали снять комнату. Правда за такие деньги, что Варя пожалела Антонова. Дороги нынче прелести дачной жизни.

Забор у нужного дома был высок и ничего не видно. Ее усталость уже давно выглядела натурально, когда как награда за, пошел дождь. Вернее не пошел, а рухнул с небес. Даже если бы у нее был зонт, он бы ее не спас. Кофта намокла и вытянулась в самых неожиданных местах, платье прилипало к ногам и от этого мурашки побежали по коже.