Элизабет Биварли - Босс в подарочной упаковке

– Десятки идей, – сказала она и показала на планшет, лежащий рядом с ней на диване. – Я делаю заметки.

– Хорошо. Я тоже сделал кое-какие заметки. Потом сверимся.

– Дядя Грант! – встрял Хэнк, не давая Франческе возможности ответить. – Мы видели ту штуку, которая тебе нравится. В аквариуме. Она крутая!

Грант улыбнулся:

– Наутилус? И как он тебе?

– Мне кажется, он мне подмигнул.

Грант усмехнулся. Он подумал точно так же, когда впервые увидел наутилус, хотя это было невозможно. Тем не менее он ответил Хэнку:

– Это означает, что ты ему понравился. Он не подмигивает кому попало.

– Правда? – обрадовался Хэнк.

– Правда, – заверил его Грант. – Могу поспорить, что сейчас он рассказывает о тебе другим головоногим моллюскам, а они надеются, что ты скоро вернешься, чтобы на них посмотреть. – Именно так размышлял Грант, будучи ребенком. Он вспомнил об этом только в тот момент, когда Хэнк упомянул о подмигивании.

Хэнк посмотрел на Клару:

– Мама, мы пойдем туда завтра?

Грант тоже взглянул на Клару и увидел, что она уже на него смотрит. И хотя ее сын задал вопрос ей, она продолжала смотреть на Гранта. И она ему улыбалась. От ее улыбки у него чаще забилось сердце и в жилах забурлила кровь. Ее улыбка была отнюдь не сексуальной. Грант испытал неведомые ему прежде ощущения. И они ему очень понравились.

– Мы не сможем пойти туда завтра, милый, – сказала Клара сыну, по-прежнему смотря на Гранта и улыбаясь ему. – Твоя бабушка решила показать нам, где работает дядя Грант. Где работал твой дедушка. Но возможно, когда мы в следующий раз приедем в Нью-Йорк, мы сходим в аквариум.

В следующий раз, когда мы приедем в Нью-Йорк? Грант задумался над ее словами. Неужели Клара уже собирается уезжать? Ведь они только приехали.

Потом Грант вспомнил, что Клара и Хэнк приехали четыре дня назад. Она говорила, что пробудет с Хэнком в Нью-Йорке восемь дней. Сна чала Грант считал, что восьми дней для ознакомительного визита вполне достаточно. Он полагал, что воссоединение семьи должно проходить медленно и постепенно. Однако через четыре дня после приезда Хэнка и Клары Грант стал воспринимать их как членов своей семьи. Казалось, они всегда были частью семьи Данбартон. И их скорый отъезд теперь казался Гранту чем-то неправильным.

Они уедут в следующий понедельник вечером. И неизвестно, когда они приедут в Нью-Йорк снова.

– Ладно, – хмуро ответил Хэнк матери и снова стал раскрашивать картинки, но гораздо медленнее и с меньшим энтузиазмом.

– Вы хотите присоединиться к нам? – спросила Клара.

Когда она кивнула на книжки с раскрасками на полу, Грант понял, что она приглашает его прилечь рядом с ней и Хэнком и начать рисовать. Тем не менее она говорила очень серьезно, словно раскрашиванием картинок люди возраста Гранта занимаются постоянно.

– Хм, спасибо, – ответил он, – но я откажусь.

Не сдержавшись, он прибавил:

– Генеральные директора этим не занимаются.

– О, они этим занимаются. – Клара снова загадочно улыбнулась. – Просто они все раскрашивают в строгие цвета и не выходят за установленные рамки.

– Очень смешно, – сухо ответил Грант, хотя ее замечание в самом деле показалось ему отчасти смешным.

Он бы непременно улегся на пол и стал бы раскрашивать картинки вместе с Хэнком, если бы не важные дела. Например, следует заново изучить бюджет компании и сравнить свои пометки с замечаниями матери.

– Спасибо, – сказал он Кларе, – но мне нужно заниматься делами.

Вот так всегда. Гранту нужно постоянно что-нибудь делать и готовиться к работе на следующий день. Ведь такова жизнь генерального директора, у которого нет времени для забав, вроде посещения аквариума и раскрашивания картинок с животными.

– Вы двое развлекайтесь, – обратился он к Кларе и Хэнку, а потом повернулся к матери:

– Я буду у себя в кабинете. Приходи, когда будешь готова сообщить мне свои замечания.

Его мать кивнула:

– Дай мне еще часок.

– Отлично, – ответил Грант. Потому что это означало, что они будут на один час ближе к концу дня. На один час меньше останется до наступления завтра. На час ближе будут важные дела, которые необходимо сделать Гранту.

И на час меньше до отъезда Клары Истон из Нью-Йорка.

Впервые за очень долгое время Грант не захотел, чтобы день подходил к концу так стремительно.

Наступил вечер пятницы – пятый день пребывания Клары в Нью-Йорке. За эти дни она устала сильнее, чем за целую неделю физически трудоемкой и беспокойной работы в пекарне, несмотря на то что проспала в пятницу утром на пять часов дольше обычного. Потому что как только Клара проглотила последний кусочек бублика и допила кофе, Франческа поспешно вывела ее и Хэнка из дома. Клара и ее сын отправились на экскурсию по штаб-квартире компании «Данбартон индастриз», пока Франческа и Грант были на заседании совета директоров. Кларе пришлось признать, что экскурсия оказалась поучительной и удивительно интересной. Но после совета директоров Франческа снова увлекла Клару и Хэнка за собой – на этот раз на прогулку по Центральному парку, потом в зоопарк, на карусели и в Шведский коттедж, где они посмотрели выступление марионеток. Хотя Кларе, скорее всего, было бы лучше остаться в пентхаусе, потому что Франческа и Хэнк были так увлечены друг другом, что почти ее не замечали.

Клара все понимала. В самом деле понимала. Хэнк – единственный внук Франчески и единственное напоминание о Бренте. Франческа потеряла так много времени, поэтому пытается его наверстать и за неделю компенсировать три года жизни Хэнка, которые она пропустила. А Хэнк впервые стал центром вселенной для человека, который ни в чем ему не отказывал. Хотя Хэнк и Клара весело проводили время, она частенько была вынуждена отказывать мальчику либо из-за нехватки времени, либо из-за нехватки денег. Но Франческа была полностью в распоряжении Хэнка. И мальчик этим быстро воспользовался.

К тому времени, когда они вернулись в пентхаус, поужинав в таверне, Грант был в своем кабинете.

Клара поморщилась, вспомнив, как она обвинила его в бессердечии и расчетливости. Она не хотела его оскорбить. Она просто сказала не подумав. Ее вряд ли можно в чем-то обвинить, потому что она была взволнована, измотана и пекла печенье и кексы и старалась не замечать, до чего сексуален Грант Данбартон в футболке с V-образным вырезом и полосатых пижамных штанах.

Честно говоря, когда этот парень одевался как обычный человек, он выглядел необычайно чувственно. Она размышляла о его сексуальности, сидя в живописной библиотеке Данбартонов. Здесь Клара ощущала мир и покой, потягивая дорогое вино, которое, как она надеялась, поможет ей забыть о прелестях Гранта Данбартона. Не вышло. Она предположила, будто вино поможет ей расслабиться после очередного дня волнений о том, что сын предпочтет ее бабушке.