Элизабет Биварли - Босс в подарочной упаковке

Кларе хотелось перечислить марки вин, но она вовремя сдержалась.

– Смузи и все, что не доел ребенок, – сказала она. – А также шоколадные батончики и вино.

Грант кивнул. Ей все еще казалось, что он ее поцелует. Клара произнесла:

– В самом деле, дайте мне десять минут, и ковер будет как новый. – Ну, это у вас не получится, – сказал он. – Этому ковру больше ста лет.

Клара закрыла глаза:

– Ого! Я окончательно расстроилась.

Он усмехнулся:

– Не стоит. Вы не представляете, сколько раз пачкался этот ковер. Мы с Брентом не были слишком аккуратными детьми.

Клара обрадовалась, когда выражение его лица изменилось при упоминании брата. Грант поднял с ковра еще несколько осколков, снова небрежно промокнул ковер несколько раз и закрыл пятно полотенцем, чтобы никто из приходящих в библиотеку не поранился. Потом он поднялся с пола и протянул руку, чтобы помочь встать Кларе. Но она сделала вид, будто не заметила его руки, и встала самостоятельно.

– Слишком аккуратных детей не бывает, – сказала она, когда оба встали на ноги. – Я не представляю, каково растить близнецов. Франческа наверняка выбивалась из сил с вами обоими.

Грант снова улыбнулся:

– По-моему, тот факт, что у нее и моего отца больше не было детей, о многом говорит.

Клара ждала, что выражение его лица снова изменится. Ведь он остался единственным ребенком Данбартонов. Вместо этого Грант, казалось, погрузился в приятные воспоминания своего детства. Он махнул рукой на кресло у камина, предлагая Кларе присесть.

– Я помню, как однажды мой отец сидел здесь и читал годовой отчет компании, когда мы с Брентом влетели в библиотеку. Я не помню, кто из нас за кем гнался. Отец попивал ужасно дорогой бренди, а Брент сбил его бокал со стола, и тот влетел в камин. Бокал разбился. Затем Брент попытался выдать себя за меня, чтобы переложить на меня свою вину.

– Вы вроде бы не особенно сердитесь на него, – заметила она.

Грант пожал плечами:

– Он поступил справедливо. Я выдал себя за него в школе неделей раньше, когда меня поймали в коридоре школы во время занятий без пропуска. Учителя часто нас путали. Но родители не путали нас никогда. Поэтому Бренту пришлось отвечать за разбитый бокал.

Клара хихикнула. – И часто вы выдавали себя друг за друга? – спросила она. Грант снова улыбнулся:

– Только тогда, когда мы были абсолютно уверены, что эта каверза нам удастся.

Клара верила, что Брент бывал озорным. Но она с трудом представляла Гранта непослушным ребенком.

Он кивнул на бар:

– Хотите, я налью вам еще вина? – Откупорив бутылку, он разлил в бокалы темно-красное вино. Он протянул бокал Кларе.

– Мама с Хэнком? – спросил Грант.

Клара кивнула, снова встревожившись. Впервые за все время Хэнк проводил больше времени с кем-то кроме нее. Первые два года жизни он проводил с ней в пекарне, играя. Все, кто работал там, присматривали за мальчиком. В два года Хэнк пошел в детский сад, но все равно был большую часть своего времени с Кларой в пекарне. В Нью-Йорке Франческа проводила с ним почти все время. И Клара по-прежнему с этим не смирилась. Но она не могла заставить себя запретить Франческе общаться с Хэнком. Ведь они нескоро вернутся в Нью-Йорк.

– Мы смотрели спектакль марионеток «Джек и бобовый стебель», – произнесла Клара. – Франческа сказала Хэнку, что это была любимая сказка его отца, и пообещала прочесть ее с ним, когда мы вернемся в пентхаус.

После упоминания о Бренте Клара ждала, что Грант снова погрузится в воспоминания о детстве, но он лишь сказал:

– Значит, пойдем в гостиную. Там тихо. – Секунду помолчав, он прибавил: – По-моему, вам нужно побыть в тишине.

Неужели это так очевидно? Однако Клара ответила:

– Спасибо. Я бы с удовольствием побыла в тишине.

Гостиная в доме Данбартонов была еще красивее, чем библиотека. Целая стена гостиной была занята окнами с потрясающим видом. Там же стояла сверкающая гирляндами и богато украшенная голубая ель. Мебель была элегантной и имела сочные оттенки драгоценных камней, а стены были выкрашены в темно-рубиновый цвет. Комната освещалась не только гирляндами на елке, но и пламенем камина.

Должно быть, Грант заметил, как пристально она смотрит на камин, потому что сказал:

– Миссис Уэстон всегда разжигает камин, прежде чем уйти. И мы уже не подкладываем поленья.

Клара снова удивилась образу жизни Данбартонов. Вероятно, когда-нибудь Хэнку тоже захочется так жить. С каждым годом ей будет все сложнее отрывать его от нью-йоркского образа жизни и заставлять возвращаться к скромному существованию в Джорджии. Присев на диван, Клара вдруг увидела, что под елкой нет ни одного подарка.

– По-моему, пора делать покупки, – сказала она. – До Рождества осталось только двадцать два дня.

Грант улыбнулся и поставил бутылку вина на столик рядом с собой.

– Не беспокойтесь. Мы давным-давно не обмениваемся подарками. Мы просто выдаем премию слугам, швейцарам и консьержам.

– Вы с Франческой не дарите друг другу подарки? – спросила она. Вопрос показался ему странным.

– Нет.

Вероятно, когда люди достигают определенного статуса и им больше ничего не нужно, они перестают обмениваться рождественскими подарками. Клара полагала, что такое возможно. Хотя Рождество – это не только подарки. Подарки под елкой не заменят любви и внимания. Подарки их символизируют. Вот почему даже в самых бедных семьях изо всех сил стараются положить какой-нибудь подарок под елку. Так проявляются любовь и забота к своим близким. Поэтому елка в доме Данбартонов, под которой не было ни одного рождественского подарка, показалась Кларе, мягко говоря, странной традицией.

– Почему нет? – спросила она, хотя твердила себе, что ее не касается, почему Грант и Франческа не обмениваются подарками. Но по непонятной причине ей было очень любопытно, отчего они этого не делают.

Казалось, Грант ничуть не смутился от ее вопроса. Он просто пожал плечами и ответил:

– Я не знаю. Мы просто этого не делаем с тех пор, как… – Он на минуту задумался, явно не в силах вспомнить, когда они отказались от этой традиции. – Я думаю, после того, как Брент ушел из дома. Он всегда покупал подарки для меня и мамы, поэтому и мы постоянно дарили ему что-нибудь. После того как он уехал, мы перестали этим заниматься.

Это означает, что, если бы не Брент, они отказались бы от подарков еще раньше.

– Но под елкой должны быть подарки, – возразила Клара. – Хотя бы несколько. Без них Рождество не Рождество.

Грант, похоже, нисколько не обиделся:

– Хорошо. Я прикажу тем, кто будет наряжать для нас елку в следующем году, чтобы они положили под нее несколько подарков в яркой упаковке, чтобы добавить праздничного настроения.