Барбара Уоллес - Запомни: ты моя

– Прости. Ты так расстроилась, когда увидела эти заголовки, что я хотел уберечь тебя от дальнейших огорчений. – Нико сорвал с лозы виноградину и размял в пальцах. – Мне больно это видеть.

Он произнес это так ласково, что гнев у нее немного утих. Но лишь немного.

– Нико, в твои обязанности не входит защищать меня от статей в газетах.

– Согласен – только от папарацци, – ответил он.

Луиза поморщилась. Он загнал ее в угол. Она пользуется его домом, чтобы защититься, так что ее негодование звучит более чем лицемерно.

– Хочешь, я вернусь к себе в палаццо?

– А ты хочешь вернуться?

Она поддела землю носком сандалии. Что ответить? Нет. Ей нравится знать, что он рядом. А это значит… что ей следует вернуться к себе.

– Я не знаю.

– А! – Он подхватил с земли рабочую сумку и пошел вперед среди рядов виноградных лоз.

Она пошла следом. К счастью, работники перешли на другой участок.

– И это все, что ты мне скажешь?

– Луиза, ты не пленница. Ты можешь делать то, что пожелаешь.

Она уловила обиду в его голосе. Но проблема в том, что она хочет того, что ее пугает. Она хочет надежности, той надежности, которую ощущала в объятиях Нико.

«А как же насчет причин, по которым ты приехала в Италию? Может, стоит попробовать самой со всем справиться?»

– Ну и что написано в заголовках? – спросила она.

– Неужели ты не прочитала об этом онлайн?

– Нет. – Щеки у нее горели. Конечно, просмотреть газеты онлайн не трудно, но она так возмутилась, что даже не стала включать компьютер. – Я вместо этого пошла искать тебя.

– Ну, ты не много пропустила.

– Думаю, что пропустила, а иначе ты не забрал бы газеты. Расскажи.

– Правительство Галенсии обеспокоено тем, что ты можешь вовлечь королевскую семью в сомнительные вложения капитала.

– Кристина мне про это сказала.

Но это не все, потому что Нико уж очень упорно отводит взгляд, изучая виноградные листья. Он тяжело вздохнул и произнес:

– Там также напечатано интервью с моей прежней невестой.

Такого ответа Луиза не ожидала. Она догадывалась, что газеты продолжат копаться в их с Нико романе, но представить не могла, что они переключатся на прошлое Нико. Единственное, что она смогла произнести, было:

– Я не знала, что ты был помолвлен.

Он пожал плечами:

– Это было давно.

– Она сказала о тебе что-то отвратительное?

– Да нет, она была на удивление тактична. Флориана вообще… очень хороший человек.

Если это так, то почему она его бывшая невеста? Луиза нарисовала себе образ очень хорошей женщины, которой Нико мог сделать предложение. Красивая? Без сомнения. И остроумная. Чтобы быть с ним рядом, необходимо быть остроумной. И другие вопросы крутились в голове. Что удержало их от брака? Судя по его помрачневшему лицу, можно догадаться, что это было не его решение, во всяком случае – не только его.

Луиза дотронулась до его руки.

– Прости, если это всколыхнуло неприятные воспоминания.

– Не все созданы для брака.

Ответ прозвучал обреченно, вокруг рта обозначились складки. Ей стало больно за него.

– Мы иногда выбираем не того человека, – сказала она, думая о собственной ошибке.

– Да, такое бывает. Я, пожалуй, пойду. Надо проверить уровень сахара на этих участках. – Он отодвинулся и взял сумку.

Может, разговор на другую тему поможет убрать грусть с его лица?

– Виноград достаточно созрел для сбора? – спросила она.

– Вот ты мне и скажешь. – Он сорвал виноградину и прижал к ее губам. Сладкий сок полился ей в рот. Его пальцы на ее губах…

– М-м-м, вкусно.

– Если содержание сахара достаточно, я прикажу старшему мастеру начинать сбор на этом поле уже завтра. Когда закончим здесь, на других плантациях – твоих – урожай дозреет.

– Значит, созревание происходит не одновременно?

– Виноград на северной стороне виноградника всегда созревает раньше. Там склон холма, солнце падает целый день. Карлос называл виноград с северного участка любимцем природы, поскольку впитывает в себя больше солнечного света.

– Любимец природы?

– У него были названия на все плантации. Были даже scontroso — строптивые, – потому что там виноград созревал медленно.

Луиза улыбнулась:

– Карлос был интересным человеком.

– И очень мудрым. Он родился виноделом.

И его плантации погибли бы, если бы не Нико. Луизе стало стыдно.

– Я понятия не имела о существовании Бертонелли, – сказала она. – Моя мать никогда не говорила о семье отца. – И об отце тоже. Джеффри Харрисон был лицемер и лгун, о котором лучше не говорить.

– Не переживай так. Я никогда не слышал, что у Карлоса есть родственники в Америке.

– Крепкие семейные узы, – с горьким сарказмом усмехнулась Луиза.

– Поверь мне – семейные узы не всегда настолько замечательны. И могут очень мешать. Как, к примеру, младшие сестры, которые считают, что ты обязан их развлекать, потому что они беременны и им скучно.

Кого он обманывает? Визит Марианны его не разозлил – совсем наоборот, – и они оба это знают.

– Я бы отдала все на свете за брата или сестру, – сказала Луиза. – Большую часть жизни я провела только с мамой. Мы с ней шутили, что остались вдвоем против целого мира.

– Представляю, как она расстроилась, прочитав нападки на ее дочь в прессе. Ты с ней разговаривала?

– Нет. Она… м-м-м. – Как объяснить, что она испортила единственные настоящие отношения в жизни? Конечно, можно опять обвинить Стивена, но на этот раз винить надо только себя. – Я не хотела ее обременять подробностями.

– Ты думаешь, что твоя мать не знает о том, что происходит? – спросил он.

– Уверена, что знает, но… Мы с ней какое-то время не общались. Вроде наметились изменения в лучшую сторону, и я не хочу все снова испортить… дурными новостями.

Нико кивнул, сунул руки в задние карманы и медленно пошел вдоль ряда виноградных лоз.

Луиза пошла следом за ним, и несколько минут они прошли молча.

– Карлос научил меня ценить искусство виноделия, – сказал Нико, вернувшись к их предыдущему разговору. – Он не давал мне забыть, что наше занятие имеет вековую историю, и поэтому мы обязаны делать хорошее вино.

– А твой отец? Он ведь тоже был виноделом? – Странно, что Нико так предан своему соседу, а не человеку, который его вырастил. – Карлос и его учил тоже?

– Мой отец производил вино, но не так успешно, как это делал Карлос. Он был… как бы это сказать? Он отвлекался на многое другое.

Отвлекался? На что? Луизу разбирало любопытство, но она прикусила язык.

– На мою мать, например. На других женщин. Не беспокойся – мама в долгу не оставалась, – неожиданно пояснил он.

– Они до сих пор вместе?

– У них то, что называется яростные отношения. Они расходились и мирились столько раз, что я не могу сосчитать, и каждое примирение сопровождалось клятвами, что они жить друг без друга не могут. И действительно не могли… год-два. Потом снова начинались бои.