Тара Памми - Черное сердце

Раздражение покинуло принца. На смену ему пришло чувство стыда, на которое он только был способен. Он был в тысячу раз хуже, чем мог себе представить, если допускал, что Зохра тянулась к нему ради его поддержки.

Айан вырос там, где принято возвышать мужчину и принижать роль женщины. Но, несмотря на это, он никогда не смотрел на женщин свысока. Да и как он мог, если с детства видел спокойную мудрость матери и острый ум Амиры?

Но сила Зохры поражала принца до глубины души. Он смотрел на нее и понимал, что она заслуживает куда большего, чем он ей давал. Зная, в каком отчаянии она пребывала все эти годы, слыша, с какой болью она говорит о своем прошлом, что он мог ей предложить? Собственные припадки самобичевания и нежелание жить полной жизнью?

Он отдалился от Зохры, погрязнув во мраке собственной боли, вместо того чтобы быть с ней рядом. Да, принц был с ней на всех церемониях и государственных праздниках, но он ни разу ни о чем не спросил у нее как муж, не успокоил ее как любовник. Он даже не всегда хотел встречаться с ней глазами.

Потому что боялся, что в его глазах она увидит правду.

И все же сейчас она лежала в его постели. Значит, искала встречи с ним. Значит, хотела разделить с ним его кошмары. Зохра искренне пыталась помочь ему, а он проклинал ее за это. Наверное, и впрямь пришло время меняться. Внутри нарастало желание быть с ней, трогать ее, знать, что он нужен ей.

Сняв через голову длинную тунику, принц присел на кровать. Он выключил прикроватную лампу и лег на свою половину. Как приятно было видеть ее спящей. Айан убрал с лица принцессы локоны шелковых волос.

Опершись на локоть, он провел подушечками пальцев по ее губам. Приятная, знакомая боль внутри нарастала с силой грядущей бури. Принц глубоко вздохнул.

Он давно понял, что с ней все будет именно так. По-другому и быть не могло. Слишком велико удовольствие находиться рядом с ней.

Своенравная принцесса стала ему и спасением, и чистилищем.

Зохра проснулась оттого, что рядом дрогнуло крепкое тело Айана. Он дышал на нее своим теплом, и сон как рукой сняло. Принцесса включила лампу в тот самый момент, как он вытянул вверх руку. Она крепко зажала ее в своих ладонях, холод его кожи передался ей. Горячие слезы застлали ей глаза. Повернувшись к нему, она прижала руками его плечи к подушке. Сердце колотилось в ее груди бешеной птицей.

Пот выступил на лбу принца крупными каплями. Так же как в ту ночь, много недель назад, Зохра провела по нему ладонью. Затем стала шепотом успокаивать принца. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем конвульсии прекратились и тень сошла с его лица. Одну ладонь принцесса положила на щеку Айана, другой вытерла собственные слезы. Она взяла его руку и стала целовать кончик каждого пальца. Зохра могла поклясться, что чувствовала его боль как свою.

И вдруг глаза принца открылись.

Защищаясь от его гнева, Зохра закрылась руками. Он смотрел на нее долго, но лицо его не выражало никаких эмоций. Губы были как прямая линия. Догадаться, о чем он думает, было невозможно.

Принц ничего не говорил. Вместо слов он притянул ее к себе. Дыхание его еще было прерывистым от напряжения в кошмарном сне. Когда он крепко прижал жену к себе, она едва не растаяла. Сердце ее наполнилось радостью. Этот жест означал, что он понимает причину ее прихода. И в этот раз он не стал оспаривать ее право быть здесь.

Она прижалась к нему так близко, как только могла. Рука его тяжелым весом лежала у нее на талии. Оба дышали в унисон. Зохра не чувствовала ни рук ни ног, словно уснула странным летаргическим сном.

Принц провел рукой по ее предплечью, по талии, вверх и вниз, снова и снова. Он уткнулся лицом в волосы принцессы, и она чувствовала сверху его теплое дыхание. Уже то, что он держит Зохру в объятиях, подпитываясь энергией и силой от ее присутствия, наполняло Айана необъяснимой, молчаливой радостью.

Ей было не нужно его слов, даже признаний в любви. Ей просто хотелось провести с ним всю оставшуюся жизнь; быть с ним независимо от того, хочет он этого или нет; учиться у него тому, что на самом деле значит честь и долг; помочь брату стать таким же достойным и сильным мужчиной, как Айан.

Она вытащила его руку у себя из-под талии и уткнулась щекой ему в ладонь. Слезы вновь подступили к глазам принцессы, но уже по другой причине. Она не знала, сколько они так пролежали, и ей было все равно. Дыхание Айана согревало, прикосновения успокаивали. Принцесса сама боялась дышать, чтобы не нарушить тишину момента. Ей было страшно, что эта сказка закончится и на смену ей снова придет суровая реальность.

Но вот взгляд принца изменился, дыхание его ускорилось. Он провел ладонью по ее обнаженной руке, по тонкой талии, покрытой шелковой пижамой. Другая рука проскользнула вверх, пока длинные пальцы принца не оказались на ее груди. Зохра застонала и податливо выпятила грудь вперед.

Она не заметила, как осталась без пижамы. Просто в один момент горячее, словно печь, тело Айана оказалось над ней. Зохра не будет спрашивать, что ему снилось. По крайней мере, не сейчас.

Проснувшись утром, принцесса сразу обратила внимание на тягучую боль между бедер. Она посмотрела на высокие окна и поняла, что почти полностью рассвело. В какой-то момент она сбилась со счета, сколько раз Айан будил ее поцелуями, поглаживаниями, прикосновениями. Его страсть к ней в эту ночь не имела начала и конца.

И каждый раз она отдавалась ему вся, удивляясь, на какие наслаждения способно ее тело.

Поняв, что принца нет рядом, Зохра встала с кровати. Ноги отказывались слушаться, руки с трудом поднялись, чтобы затянуть волосы в хвост. Она медленно натянула пижаму и почувствовала его запах. Принц был где-то рядом.

Айан действительно сидел в кресле в комнате отдыха. Руки его лежали на бедрах, туловище подано вперед. Он явно был напряжен. Несколько минут Зохра стояла за прозрачным занавесом, трепещущим от предрассветного бриза.

Прошло две недели с тех пор, как она оставила его в пустыне и уехала в Сийад. Две недели она оплакивала смерть отца, помогала Саире и Вазиму справиться с бедой. Откуда-то даже взялись силы общаться с отцовской родней. Айан приехал несколькими днями позже и смог присутствовать на всех важных церемониях.

Однако с момента приезда он ни словом не обмолвился с ней. Погрязшая в собственном горе, Зохра не возражала. Его молчаливого присутствия рядом было достаточно. По крайней мере, она знала, что Айан подхватит ее, если она вдруг упадет без сил.

И все же что-то изменилось в их отношениях. Но как ни старалась Зохра понять, что именно, ответ ускользал от нее, как песок сквозь пальцы. Она боялась, что принц вновь отдаляется от нее. Именно поэтому в ту ночь она легла в его постель, игнорируя запрет Айана находиться с ним после заката. У нее словно выросли крылья: она провела с ним всю ночь, и он не попросил ее уйти. И вдруг опять это молчание, натянутая тетива между ними. Зохра, вероятно, издала какой-то звук, потому что принц вдруг посмотрел в ее сторону. И подпрыгнул с кресла, как будто она была бомбой, готовой взорваться в любую секунду.