Тара Памми - Черное сердце

— Если у вас все, принцесса, позвольте проводить вас.

Невольная улыбка скользнула по лицу Зохры. Она смотрела на него, оценивала, изучала. В ее глазах читалась нерешительность. Что ж, Айан умел ждать. Пусть обдумает свои действия и уйдет, не сказав ни слова.

Зохра бросила взгляд на кровать, затем снова на принца.

— Вы уверены, что больше не повторится… — она не могла подобрать верное слово, — этого?

Не в силах совладать с собой, Айан схватил ее за плечи, прижал к стене.

— Послушайте, принцесса! — прорычал он. — Вы еще не моя жена. Да и то вы будете ею только для народа. Друг для друга мы так и будем чужими людьми. Поэтому не суйте свой нос, куда не следует. Можете быть уверены, я отвечу вам тем же.

Предсвадебная неделя была самой мучительной в жизни Зохры. Притом что день самой свадьбы выдался ярким и солнечным.

Принц Айан уехал в Дагар за день до Зохры и ее семьи. Даже отец невесты словно воспрянул духом в предвкушении свадьбы дочери.

Все казалось таким нереальным. Особенно то, что в какой-то момент ей стало интересно общаться с названым мужем. Но еще больше с королевой Фатимой, мамой Айана. Каждое утро она рассказывала Зохре о детстве принца.

Зохру поражал контраст между добрым, светлым мальчиком из этих рассказов и мрачным, готическим принцем, будущим ее мужем. В последние дни она не раз беседовала с ним по ночам. Такие разговоры с каждым разом все меньше походили на то, что было в ночь их знакомства. Теперь принц казался ей интересным, загадочным собеседником.

«Неужели он и впрямь ничего у меня не попросит? Какой мужчина не захочет переспать с собственной женой?»

На всех улицах гремели пиршества по поводу их свадьбы. Зохра поправила на запястьях браслеты — золото с серебром, — глядя в широкий плазменный экран на стене. По телевизору транслировались городские гулянья. Столица Дагара была щедро украшена, под стать самой невесте. Вот только люди на улицах казались куда счастливее.

Золотой с красным флаг Дагара с эмблемой меча на нем висел на каждой улице, на каждом магазине. В стране был провозглашен национальный праздник, объявлены выходные, чтобы все жители могли насладиться торжеством. Из окон и лавочек сыпались подарки: изящные шелковые ткани, ювелирные шкатулки ручной работы, сладости, о которых Зохра в жизни не слышала, — и все это в честь любимого дагарским народом принца.

Телевизионные трансляции, толпы людей на улицах, радость на лицах детей и взрослых — значимость этой свадьбы для Дагара сложно переоценить. Словно все люди мира в этот день обрели счастье. Все, кроме их двоих — главных виновников торжества.

— Зо, смотри! Вот он идет! — воскликнула Саира. В облегающем платье из бежевого шелка она была настоящей красавицей. Зохра так радовалась святой наивности сводной сестры. — Ух ты, Зо! Я и не знала, что он такой… красивый.

Не в силах удержаться, Зохра повернула голову.

Да, это был он. Во всей своей красе и славе, на широком экране телевизора. Камеры снимали его лицо крупным планом, и сердце Зохры замерло в груди. Словом «красивый» не описать мужчину, что вот-вот станет ей мужем.

Кортеж автомобилей, везущих принца и его семью, проследовал по главной улице, огороженной от толпы лентами и охраной. Отовсюду звучали возгласы и аплодисменты. Страна словно слилась в едином ликовании. Королева Фатима возле короля Малика, принц Айан напротив них. Он был одет в синюю военную форму, облегающую его подтянутое тело. Само воплощение силы и власти.

Зохра вглядывалась в экран с нескрываемым любопытством. Здесь было жарко, но по ее телу бежали мурашки. Айан выглядел как мужчина, знающий цену себе и своим действиям. Если бы не отстраненный взгляд.

Даже с экрана она различала напряжение в его плечах, крепко сжатые губы, неискреннюю улыбку. Да, улыбались только губы. Глаза оставались холодными.

Вот он стоит в окружении любящей его толпы, рядом с обожающими его родителями. Казалось, весь мир пал к ногам молодого принца. И все же она чувствовала, что в эту минуту он будто один в бесконечной пустыне, окруженный неприступной стеной.

Неужели никто, кроме нее, этого не замечает? Ведь глаза — это зеркало души. Может, она видит это, потому что была с ним в ту ночь, когда он бился в холодном поту от кошмаров.

Вздохнув, она отвернулась от экрана. Вот оно, доказательство его слов. Эта свадьба не для него, а для народа Дагара. Лишь чувство долга вынуждает его жениться на ней.

Кто мог предсказать, что осознание этого дастся ей так тяжело?

На пороге появился отец Зохры, одетый в темно-зеленую форму Сийада. До этой секунды она избегала встреч с ним. А поскольку отец то и дело был занят разговорами с королем Маликом и принцем Айаном, это было несложно.

Однако сейчас, в преддверии замужества, узел обиды и злости на отца как будто ослабился.

— Ты пришел проверить, не сбежала ли я? — съехидничала Зохра.

Саира неслышно ахнула. Она не понимала ненависти сестры к их общему отцу.

— Знаю, ты не рада этому браку, Зохра, — начал он. — Но не сомневался, что ты исполнишь свой долг.

Опять долги и опять обязательства. Они разрушили их семью, забрали жизнь ее матери, отняли у мужчины, которого она любила. Зохра посмотрела отцу в глаза:

— Я делаю это ради Саиры и Вазима. Хочу, чтобы сестра жила своей жизнью, а не потакала чужой воле.

Он вошел в комнату, и Зохра сложила руки на груди. Она словно защищалась от его натиска. Все годы, проведенные в Сийаде, она старалась избегать его, свести их встречи до минимума.

Тонкие губы отца сжались в прямую линию.

— Ты станешь королевой Дагара. Будешь иметь все, что захочешь. Станешь полновластной владелицей земли трех народов. Твое образование и ум послужат на славу Дагару, Зурану и Сийаду. Впереди великие свершения, перемены к лучшему, отказ от старых традиций. Тех самых, что ты так ненавидишь.

— Этот брак не для меня, а для будущего Сийада, — возразила Зохра.

Отец устало кивнул:

— Я счастлив, что Вазим и Саира что-то для тебя значат.

«В отличие от меня», — хотел было сказать он.

Зохра прочитала это в глазах отца. Но нет, она не чувствует себя виноватой. Слишком свежи воспоминания о том, как несколько лет назад он объявил, что самым главным для него является Сийад.

Узел в горле затянулся снова. Когда отец направился к ней, она невольно выпрямилась. Этот запах сандалового дерева. Сколько мрачных воспоминаний он навевал! Лучше бы он и вправду умер. Через сколько дней после смерти матери ей сказали, что он жив и у него другая семья?

Вся его жизнь с ее мамой была насквозь пропитана ложью.

— Я всегда удивлялась, почему ты оставил меня с собой, — сказала Зохра. — Мог бы отдать своему брату. Каждый твой последующий поступок доказывал, как мало я для тебя значу. Но теперь мне все ясно. Ты знал, что настанет день, когда я тебе пригожусь. И исполню твои обязательства перед страной.