Люси Эллис - Всё возможно

— Расскажи мне о том времени. — Ава невольно вспомнила фотографии из Интернета.

— По большей части я был поглощен тренировками, рекламными контрактами…

— Вечеринками и девушками, — закончила она за него.

— Да, этого тоже хватало, — согласился Жанлука, не скрывая. — Получив неограниченную свободу после стольких лет нещадной муштры, я пустился во все тяжкие, ты не представляешь.

— Представляю, — парировала Ава. — Так что там с твоим отцом?

— Он поставил мне ультиматум: сказал, что я должен быть его правой рукой на переговорах внутри банковской группы, имеющей, к слову, отнюдь не блестящую репутацию. Я же намеревался показать ему, что серьезно настроен на футбольную карьеру, и отказался, сославшись на то, что его партнеры — не больше чем шайка преступников. Тогда он отвесил мне смачную пощечину, — признал Жанлука с горечью. — Я был в ярости, высказал ему все, что накипело: про его постоянную ругань с мамой и другие вещи.

Жанлука повернулся на бок, и Ава увидела, как напряжены его мускулы.

— Он спокойно принял все обвинения и ответил лишь, что дает мне час на сборы в Неаполь, где состоятся переговоры. Конечно, я никуда не поехал, я остался, вовремя вспомнив о свадьбе, на которую и идти-то не собирался. Отличный предлог.

— Тогда мы и встретились… — прошептала Ава.

— Да, это была наша ночь, — подтвердил он.

С минуту они лежали недвижимо в абсолютной тишине.

— Обширный инсульт, — наконец выдавил Жанлука. — Ему было всего пятьдесят три.

— Мне очень жаль, — отозвалась Ава.

— Двадцать лет беспрестанного напряжения свели его в могилу. Дела в его банковской группе и впрямь обстояли неважно: коррупция, мошенничество, бог знает что еще. Когда все рухнуло, двое его партнеров сели в тюрьму.

— А ты отправился на службу, — закончила Ава.

— Я не знаю, как это объяснить. Ради доброго имени Бенедетти, ради семьи, ради того, что еще можно было спасти. Я отдал долг государству и принялся возрождать из пепла то, что отец разрушил.

— Вот почему мои звонки так и остались без ответа, — вздохнула Ава. — У меня было несколько номеров, но не один не дотянулся до итальянской армии.

— Ты правда звонила?

— Да, я даже оставила сообщение на автоответчике твоего офиса, но ты его, конечно, не получил…

— Что там было? — Жанлука застыл в напряжении.

— Мой телефон и адрес, — призналась она. — Какой же я была дурой, ждала все эти годы. Я думала, ты знаешь, кто я, и рано или поздно найдешь меня.

— Как я мог знать? Ты открыла мне лишь свое имя, и то я неверно расслышал. Эви.

Ава оторвала голову от подушки и непонимающе моргнула.

— Как ты сказал? — Она встала с кровати и дрожащими руками накинула банный халат.

— Куда ты? — Жанлука схватил ее руку.

— Мне нужно выпить чего-нибудь, и срочно.

Разнообразию напитков в его баре можно было только позавидовать, но Ава недолго думая потянулась к бутылке хереса.

Она была настолько поглощена собственными страхами, что совершенно эгоистично забыла о том, что могла та ночь значить для Жанлуки. А она все же что-то значила. Пойми она это тогда, разве были бы эти семь лет несчастья и одиночества? Рука ее дрогнула, и капельки хереса впитались в темное дерево дубового стола.

— Ава, — настиг ее низкий мужской голос.

— Прости меня, — отозвалась она, голосом тяжелым от переполнявших ее эмоций. Она хотела сказать еще что-то, но смогла лишь повторить едва слышно: — Прости.

Жанлука уже был рядом, мягким движением отобрав бутылку, он принюхался.

— Херес? Это никуда не годится, любимая.

— Прости, — снова пропищала она.

— За что?

— А как ты думаешь? За все, что я натворила.

— Такова наша жизнь, — просто ответил он. — Теперь мы будем больше ценить то, что имеем сейчас, не правда ли?

Он говорил о сексе, не о любви. Любовь она отвергла семь лет назад, не видя, что перед ней. Теперь уже ничего не исправить. Ава сделала неровный глоток.

Шикарный бальный зал был освещен тысячами свечей в хрустальных люстрах. Четыре сотни привилегированных особ разбились на мелкие группы среди этого великолепия. Ава была одной из них.

Она чувствовала себя маленькой птичкой в золотой клетке. В ее образе не осталось ничего натурального. Замысловатую укладку соорудил стилист, специально приглашенный из Парижа, макияж — дело рук миланского визажиста, даже аромат на ее коже был произведением искусства, специально созданный местным парфюмером по заказу Жанлуки.

— Тебе не о чем волноваться, — успокоил ее Жанлука, едва они вошли в широкие парадные двери. — Ты самая красивая женщина на этом балу.

В роскошном синем платье и оттеняющих его сапфировых украшениях она и впрямь чувствовала себя на миллион долларов. Вне всяких сомнений, наряд ее стоил не меньше этой суммы.

Аве было ужасно неудобно надевать серьги и кулон его бабушки, но Жанлука настоял. А заметив среди гостей бала Марию Бенедетти, она почувствовала себя еще хуже. Не принадлежащие ей бриллианты и сапфиры, казалось, прожигали кожу.

Все это взято взаймы. Даже мужчина, держащий ее под руку. Только чертово платье Ава оплатила собственной картой. Да, на эту сумму можно было слетать куда-нибудь на выходные, но когда она теперь снова соберется в отпуск? Она заработала эти деньги трудом и потом, собственным умом, а порой и жестокостью.

— Ты не предупреждал, что они будут здесь, — с упреком сказала она Жанлуке.

— Я сам не знал.

Один взгляд на его сжатую челюсть — и Аве стаю понятно, что он удивлен не меньше ее. Одно дело — познакомить Аву с друзьями, совсем другое — представить ее семье.

Как гром среди ясного неба, к ней пришло понимание: в их поспешном отъезде из Позитано не было ни грамма романтики — лишь холодный расчет. Он и не собирался знакомить ее с семьей.

Жанлука Бенедетти умел обольстить и ослепить женщину так, что та даже и не заподозрит, куда это все ведет. Да, он творил с ее телом такие вещи, что Аву бросало в краску при одной только мысли об этом, но он оставил себе путь к отступлению. Что бы ни происходило сейчас между ними, когда все закончится, Жанлука просто уйдет. Конечно, он не опустится до короткого сообщения или звонка, как ее бывший, но все же…

Конечно, это произойдет не в ближайшем будущем, страсть их пока слишком сильна, но это лишь страсть, и она не имеет ничего общего с любовью. Страсть не выдерживает испытаний временем или расстоянием. Ава вернется в Сидней, и неизвестно, будет ли он ждать следующей их встречи. Где гарантии, что у него тут же не появится другая?

Ава приказала себе не думать об этом, воспринимать происходящее как мужчина. Есть секс, а есть эмоциональная привязанность, и эти две вещи могут существовать отдельно друг от друга. Однажды Жанлука готов был предложить ей «полный пакет», теперь уже поздно.