Дженнифер Хейворд - Поцелуй, обещающий рай

Фрэнки почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она заморгала, чтобы не дать им пролиться, и сделала то, чему учил ее отец – прислушалась к своей интуиции и, может быть, к чувствам, которые она начала испытывать к Харрисону.

Фрэнки кивнула:

– Я согласна. Давай продолжим.

Его глаза потемнели.

– Я знаю, что такое честь, Франческа. Я постараюсь сдержать обещание, данное Леониду, но решение о дальнейшей судьбе «Сибериуса» будет принимать совет директоров.

«Хорошо бы ему удалось сохранить свою честь незапятнанной», – подумала молодая женщина.

Харрисон не мог уснуть. Наступало утро. Косые солнечные лучи освещали стены небоскребов. В Харрисоне горел свой огонь – огонь эмоций, грозивший его сжечь.

Проведя три, может, четыре беспокойных часа в постели, он встал. Мысли крутились в мозгу, как белка в колесе. Ему предстояло принять множество решений, которые должны были задеть многих людей.

Он смотрел, как раскаленное солнце прорезает легкую дымку, поднимаясь все выше и выше. Сегодня Леонид Аристов либо поможет ему стереть империю Антона Марковича с лица земли, либо погубит его план. Чтобы все прошло как по маслу, он должен убедить Леонида в том, что на самом деле маловероятно.

Это терзало Харрисона. В тридцать три года его совесть неожиданно проснулась, и у него не было сомнений по поводу того, почему это случилось именно сейчас. Франческа. Она напомнила ему о том, что мир не делится только на черное и белое, и что один неблаговидный поступок не исправит десятки добрых дел.

Но этот случай станет исключением. Леониду придется распрощаться с компанией в том виде, в каком она существует. Если сделка состоится, он не позволит Антону Марковичу соскочить с крючка.

Харрисон прищурил глаза. Вот Франческу он контролировать был не в силах. Она не побоялась высказать свое мнение. Женщина, чьи поцелуи разбудили в нем эмоции, которые он считал давно умершими…

Харрисон никогда не позволял себе вспоминать Сюзанну, потому что он поступил так, как должен был поступить после смерти отца. Он заставил себя сосредоточиться на спасении компании, ради которой отец жил. И ему пришлось пожертвовать своей давней подружкой. Двадцатипятилетний молодой человек вынужден был быстро стать мужчиной.

Сюзанна была умной молодой женщиной. Она работала финансовым брокером, и ее не радовала перспектива жить с вечно занятым мрачным парнем. Разве можно ее в этом винить? Она встретила другого мужчину, который был не так скуп на проявление чувств.

– Я мечтала, чтобы ты позволил мне стать близким тебе человеком, – грустно призналась она. – Но ничего не вышло. Я только даю, а ты только берешь. Мне нужно больше.

С того времени его душа словно заледенела. Это неплохо работало, пока в его жизни не появилась Франческа Массериа.

Харрисон провел рукой по взъерошенным волосам и нахмурился. Поцелуи в машине доказали, что он не разучился чувствовать. О нет, он живой человек, которому вовсе не чужды эмоции, как считает его брат. Но… Франческа – его подчиненная. Она слишком невинна для потрепанного жизнью мужчины. Однако выкинуть ее из головы он не в силах…

Более того, он заставил ее поступиться принципами ради достижения своей цели.

Солнце поднималось все выше. Вместе с этим росла и его тревога. Во властных структурах началась подготовка к предвыборной кампании. От него требовали решения. У Харрисона раскалывалась голова. Чтобы выставить свою кандидатуру как независимую на пост президента, ему придется оставить бизнес. Это означало, что предстоит полностью изменить свою жизнь. Как он может принять решение сейчас, когда его стрела вот-вот поразит мишень – Антона Марковича?

Харрисон мрачно усмехнулся. Кто-то, может, скажет, что он будет дураком, если не воспользуется сложившейся ситуацией. Но политика никогда не входила в круг его интересов. Его дед был конгрессменом. Его отец хотел стать губернатором. Харрисон видел, что перемены необходимы, но способен ли он стать преобразователем?

Его мозг готов был взорваться, и Харрисон отправился в тренажерный зал. В шесть тридцать он уже был в офисе. К его удивлению, Кобурн пришел еще раньше.

– Ты еще не привык к смене часовых поясов? – поинтересовался Харрисон.

– И тебе доброе утро. Блондинки там отпадные.

Харрисон покачал головой. Прошлую неделю его брат провел в Германии, встречаясь с производителями автомобилей, использовавшими детали, которые выпускала их компания.

– Постарайся быть не таким предсказуемым, – вздохнул Харрисон, ставя кейс на стол.

– Я подумаю, – серьезно кивнул Кобурн. – Кстати, все более-менее заинтересованные в политике люди, только и делают, что обсуждают тебя.

– Потому что у них нет другой, более интересной темы.

Кобурн откинулся на спинку кресла:

– Я видел ваши с Фрэнки фотографии. С каких это пор ты начал водить своих личных помощниц на такие мероприятия?

– Она говорит по-русски, – коротко ответил Харрисон.

– Неплохое на ней было платье. – Кобурн не скрывал свой интерес.

– Да, она была потрясающа.

– Сногсшибательна, – согласился Кобурн. – Но ты, Харрисон?

Его брат приподнял бровь.

– Давно я не видел тебя таким. Ты не увлекся Фрэнки?

– Она мне очень помогла. Это все.

– Думаю, – протянул Кобурн, и в его голубых глазах вспыхнул огонек, – нам стоит пригласить Фрэнки на вечеринку на Лонг-Айленде. Она может прийти в том же платье.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему нет? – возразил Кобурн. – Она достаточно хороша, чтобы посетить прием у Аристова, но недостаточно хороша для твоих друзей по Йелю?

Харрисон нахмурился:

– Дело не в этом. Просто Фрэнки моя подчиненная.

– В прошлом году ты приглашал Тессу.

– Потому что она проработала со мной два года.

Потому что его помощница была замужем…

– Ну, тогда ее приглашу я, – заявил Кобурн. – Она моя подчиненная и заслуживает, чтобы ее пригласили.

Харрисон скрестил руки на груди:

– Тебе не кажется, что ей будет некомфортно в обществе людей, которых она не знает?

Его брат пожал плечами:

– В Хайгейте она тоже никого не знала. Кроме того, рядом буду я.

Харрисон ощутил легкое беспокойство.

– Тебе не с кем пойти?

– Абсолютно. Я позабочусь, чтобы Фрэнки получила удовольствие.

Это заявление Харрисону совершенно не понравилось.

– Ты собирался держаться от нее подальше.

Я и собираюсь. Но это не значит, что она не заслужила приглашения. – Кобурн поджал губы и посмотрел на брата. – Если, конечно, ты сам не хочешь с ней пойти. Или ты будешь сопровождать бедную, обделенную вниманием Сесили?

– Я не виделся с Сесили несколько месяцев.

– Я и говорю, бедная Сесили. – Кобурн подмигнул. – Но в любом случае мама захочет выяснить, придешь ты один или со спутницей.