Лиз Филдинг - Я выбираю тебя

Салли взяла смартфон, посмотрела календарь.

— Двадцать пятого у меня свадьба… — Вот и предлог нашелся!

— Ну, если ты не можешь…

— Нет! — Они с Греймом знакомы не один год. И она хочет и дальше продолжать отношения с ним, а не заводить интрижку с мужчиной, который через несколько дней уедет. Не хватало еще поссориться с Греймом из-за кафе-мороженого. Она составит бизнес-план. Может быть, посоветуется с кем-нибудь еще. — Я успею.

Грейм кивнул:

— Я закажу машину, чтобы тебя отвезли домой.

Грейм всегда помнил, что у них с Салли большая разница в возрасте. Но сейчас ее разозлила его холодность. Она снова вспомнила, как безумно целовала почти незнакомого мужчину…

— Мне обязательно возвращаться? На следующий день мне все равно придется ехать в Лондон. — Мысленно она взмолилась: «Попроси, чтобы я у тебя осталась…»

— Грейм, чем ты тут занимаешься?

— Бэзил… — Грейм круто развернулся. — Извини… я тут разговариваю с Салли.

— Милая, я тебя не заметил, — извинился Бэзил. — Не спеши, я принесу пиво.

— Нет, мы уже поговорили, — сказал Грейм. — Салли, позвони мне после выходных, когда будет время. Тогда все и обсудим.

Александер договорился о встрече с бухгалтером Риа. Старшего партнера, который вел дела «Радужной радости», в самом деле увезли в больницу, а младший партнер, перегруженный делами и не способный справиться с Риа, очень обрадовался вмешательству Александера. Он договорился в банке о кредитной линии, по которой оплачивались все дальнейшие счета. «Радужная радость» снова откроется — пусть всего на месяц. Осталось разобраться с бухгалтерскими книгами, навести в них хоть какое-то подобие порядка.

Его помощник написал с Пантабалика: сезон дождей начался раньше, чем они ждали, и продвигаться дальше вверх по течению невозможно. Поэтому сейчас не самое худшее время для того, чтобы находиться в Англии. Кое-что можно сделать в лаборатории. Закончить статью, которую он готовит для журнала «Нейчер». В общем, дома у него тоже дела найдутся.

Приехав в «Радужную радость», он увидел распахнутую дверь. Пожилой продавец в канотье и полосатом блейзере беседовал с покупательницей, предлагая ей попробовать разные сорта мороженого. Она ушла, нагруженная сумками.

Александер поспешил представиться:

— Бэзил Эймери? Я Александер Уэст. Спасибо вам большое за помощь.

— Не за что, милый мальчик. Я просто наслаждаюсь, а вот что здесь делаете вы? Кажется, вы должны были поехать в «Крэнбрук-Парк».

— Должен? — Значит, Салли его ждет? Вчера, когда они прощались, у него сложилось впечатление, что она все поняла. Он ведь объяснил… Так почему день внезапно стал более солнечным? — Она не уточнила подробности.

— Правда? Это на нее не похоже.

— Наверное, во всем виноват я. Смена часовых поясов… — Он замолчал, потому что Бэзил отвернулся и крикнул в сторону подсобки:

— Лалли, дорогая, что именно говорила Салли о мистере Уэсте?

— Немного. Я спросила, не хиппи ли он, но тут пришел Грейм… — Из подсобки вышла элегантная дама. Судя по всему, она разменяла седьмой десяток, но фигура у нее оставалась великолепной. — Александер — это вы? — спросила она, на ее лице расцвела уже знакомая улыбка.

— Александер Уэст, — представился он, протягивая руку над прилавком. — А вы, наверное, бабушка Салли. Я заметил сходство.

— Нет, на меня похожа Эль. Салли пошла в мать, хотя в кого у нее такие волосы… — Бабушка пожала плечами.

— Зато улыбка у нее точно ваша.

— Правда? — Вид у бабушки сделался не польщенный, а озабоченный. — Вот незадача… Муж вечно сердился на меня из-за моей улыбки…

— Вчерашний пирог получился на славу, — вмешался Бэзил.

— Не сомневаюсь… К сожалению, вчера из меня получился бы неважный гость.

— Лучший, чем Грейм. Весь вечер брюзжал из-за нескольких собачьих шерстинок! — заметила Лалли.

Кто такой Грейм?!

— А все-таки жалко, что вы не носите бус, — продолжала она, — хотя в «Крэнбрук-Парке» вас бы не оценили. Молодым людям положено надеть белые теннисные рубашки или рубашки поло. — Она осмотрела его с головы до ног и покачала головой. — У вас такая есть? Одежда Бэзила не подойдет вам по размеру. У вас же талия.

— Всего на пару дюймов, — возразил Бэзил.

— Это очень важно, — улыбнулась Лалли. — Нельзя разносить подносы и одновременно придерживать спадающие брюки! — Она снова наградила его ослепительной улыбкой, и Александер понял, почему ее муж злился… — Ничего страшного. Одежду для официантов поставляют Джефферсоны. Загляните к ним и скажите, что вы из «Сладкого шарика». Они подберут все, что нужно.

К счастью, пришел покупатель. Обрадовавшись возможности бежать, Александер сказал:

— Только заберу бухгалтерские книги.

Александер не пришел. Салли его и не ждала. Она даже не хотела, чтобы он приходил. Он оказывает разрушительное действие на ее жизнь.

Вчера он вполне недвусмысленно дал понять, что продолжения не будет. Ну и хорошо. Глупо с ее стороны ждать, что он станет помогать незнакомым людям. Вчера он и так сделал для нее больше чем достаточно.

Все прекрасно. Она сама заменит Бэзила. И фотоаппарат захватила: надо сделать снимки для сайта. Пока не пришли гости, она выстроила свою команду студентов из местного колледжа перед миниатюрной копией романской церкви. Они стояли через одного, девочка — мальчик, вполоборота к объективу. Разноцветные платья с пышными юбками цветов мороженого прикрывали довольно бледные ноги юнцов, не успевших загореть. К сожалению, сейчас уже поздно посылать парней в местный солярий. Но, как только приедут знаменитости, на ноги официантов никто и не взглянет.

— Ну-ка, улыбочку! — скомандовала Салли, проверяя кадр.

Она отсняла с полдюжины снимков, но, когда уже собиралась отправить ребят немного отдохнуть, голос у нее за спиной сказал:

— Погодите. Я тоже щелкну.

Она круто развернулась. Рядом с ней стоял фотограф из местной газеты.

— Вы неплохо умеете выстраивать кадр. Кто вы?

— Салли Эймери из «Сладкого шарика». — Она посмотрела на его пропуск с именем. — Мы угощаем гостей чаем с шампанским. А вы откуда… Тони?

— Из журнала «Селебрити». Вы не возражаете, если я встану на ваше место?

— Нет, если разместите в журнале наш снимок.

— Хотя такие вопросы решает редактор, симпатичные девушки всегда производят хорошее впечатление. — Фотограф улыбнулся. — Мороженое? — Он оглядел ее платье и понимающе кивнул: — А вы какое символизируете — фисташковое или мятное?

— Ни то ни другое. Огуречное.

Салли непроизвольно дернулась, когда ей на плечо легла чья-то властная рука.

— Александер… — Спокойно, спокойно, одернула она себя. — Вы опоздали. Чуть фотосессию не пропустили.