Лиз Филдинг - Я выбираю тебя

— Наверное, лекарственные растения куда важнее, чем редкие сорта орхидей.

— Гораздо важнее, — согласился он, но тут же расплылся в широкой улыбке. — Зато они далеко не такие эротические!

— Наверное, когда вы едете по главной улице, вас провожают взглядами, — сказал Александер два часа спустя, когда Салли открыла задние дверцы микроавтобуса, чтобы загрузить туда мороженое.

— На это и расчет, — ответила она, любуясь работой Джели. Микроавтобус был черный; на обоих бортах в рамочке из шариков ванильного мороженого красовалось название фирмы: «Сладкий шарик». В верхнем углу взрывался разноцветный салют, переходивший на крышу. — И вам нетрудно будет ехать за мной. — Она открыла морозильник.

— Ехать за вами? — он взял у нее большой контейнер.

— Домой… — Они снова оказались в опасной близости друг от друга. — К ужину? — Опасно близко! Стоит ей пошевелить пальцами, их руки соприкоснутся. Если она дотронется до него, он снова ее поцелует…

— Как наши успехи? — спросил он.

«Наши»…

— Еще два похода — и все, наверное.

Пока он загружал последние порции, Салли сходила за сумкой, осмотрела кухню, проверяя оборудование, включила охранную сигнализацию.

— Где вы припарковались?

— Нигде. Машину забрала Риа, а я вчера так устал, что не поехал домой. Сюда я пришел пешком.

— Пешком?! — От дома Риа до центра добрых две мили; простые смертные вызвали бы такси.

— Мне нужно было размять ноги.

— Ну да, наверное, для человека, который целыми днями прорубается сквозь заросли в джунглях, поход от дома Риа — просто легкая прогулка!

— Я срезал путь по берегу. Прогулка по берегу реки на рассвете — хорошее начало дня.

— И москиты с летучими мышами не портят удовольствия.

— Если хотите увидеть летучих мышей, погуляйте там вечером, — посоветовал он. — Нетопыри так и снуют вниз-вверх, когда ловят насекомых.

— В сумерках нетопырей можно увидеть и в нашем саду. — Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх. — Может быть, сегодня вам повезет.

— Мне повезет?

Александер заметил, как она вспыхнула, и сразу же у него сладко заныло внизу живота. Какое-то время оба молчали. Потом Салли сняла с вешалки жакет и накинула его на шелковую кофточку. Наверное, хотела отвлечь его внимание от своих форм. Поздно! Ее образ отпечатался в его подсознании. Даже если бы она надела мешок из-под картошки, он бы все равно видел голые гладкие плечи и упругую грудь, которая просвечивала сквозь тонкий шелк.

Салли села за руль. Александер не сдвинулся с места.

— В чем дело? Только не говорите, что не доверяете женщинам-водителям!

— А если так, вы пустите меня за руль?

— А вы как думаете? — улыбнулась она.

Женщины-водители в целом его не волновали. Зато его очень взволновала одна конкретная женщина-водительница. Сегодня утром он точно знал, что будет делать. Закроет «Радужную радость», разыщет Риа, убедит ее, что все проблемы решены. Несколько дней будет разбирать бумаги, которые накопились в его отсутствие, а потом вернется на Пантабалик и продолжит искать одно редкое растение, за которым он охотится уже не первый месяц. Аборигены слагают об этом растении песни. Александеру иногда казалось, что неуловимое растение — просто миф. А может быть, местные жители нарочно прячут его, боясь, что чужаки, украв его, лишат его силы.

Проведя совсем немного времени с Салли Эймери, он не только забыл обо всем. Все, к чему он стремился раньше, совершенно обесценилось. Салли окутала его своими ароматами, красками, заразила воодушевлением. Он не мог работать из-за ее улыбки, разящей наповал. Растрогала взглядом, наполненным сожалением о чем-то утраченном. Воспоминанием, которое он нечаянно в ней пробудил. Что-что, а это он умеет…

— Не будьте таким сексистом, — с улыбкой посоветовала она. — Уверяю вас, водительские права я нашла не на дне коробки с кукурузными хлопьями.

— Ну конечно, — ответил Александер. — Всем известно, что женщины получают водительские права в обмен на купоны от стирального порошка!

— Александер Уэст, вы невыносимы! — расхохоталась она.

— Да неужели? И как вы собираетесь с этим справляться?

— Я? — Она смотрела на него; глаза в тени казались темными и блестящими.

— А кто? Здесь, кроме нас с вами, никого нет.

Она слегка округлила губы, манящие и мягкие. Стоит нагнуться, и он опять поцелует ее… И снова разгорится пламя, которое весь день тлеет в нем. Он представил, как они вдвоем посидят в сумерках в саду, будут нюхать цветы, слушать вечернюю песню черного дрозда, наблюдать за летучими мышами…

Что значит «повезет»? Он хочет не просто поцеловать ее. Ему хочется притянуть ее к себе, увести в тихое место и заснуть, сжимая ее в объятиях. Проснуться с ней рядом и видеть, как она вот так на него смотрит.

— Александер Уэст, когда-нибудь кто-нибудь примет вас всерьез… и попадет в большую беду, — шутливо предупредила она.

— Вы так думаете? — Ему казалось, что в беду попал он сам. Пора бежать, пока он не наделал глупостей, о которых потом пожалеет. Он устало провел руками по лицу. — По правде говоря, я чувствую себя неважно, — сказал он. — Усталость накопилась… Боюсь, я усну, упав лицом в пирог вашей бабушки.

Салли повернула ключ в замке зажигания.

— Вам нужно поесть, — сказала она, пристегиваясь. Она понимала, что играет с огнем, и все равно тянулась к спичкам, не в силах устоять. — Вы спасли огуречное мороженое, и я должна хотя бы угостить вас чем-нибудь вкусным. А еще вы спасли мои ногти! — Она вскинула голову, и вдруг до нее дошло. Он не хочет ехать к ней домой вовсе не потому, что устал или не доверяет женщинам за рулем. Он просто пытается вежливо отказаться от приглашения, которое она ему навязала!

Она такая. Все организует, любит руководить… По-другому и нельзя, если хочешь, чтобы дело было сделано. Но сейчас все иначе.

Весь день они пикировались, прикасались друг к другу, даже поцеловались. Они не дети. Оба понимают, как легко перейти грань, из-за которой нет возврата.

У нее впереди вся жизнь. А у него, наверное, кто-то есть. Его кто-то ждет. Он отнесся к ней снисходительно и помог ей, но на большее рассчитывать нечего. Тот поцелуй ничего не значил. Стараясь справиться с разочарованием, она сказала:

— Ну да… обидно будет, если подливка попадет вам в глаза. И потом, совершенно очевидно, что вы должны хорошенько выспаться.

— Спасибо, — с кривой улыбкой ответил он.

— Не за что. Садитесь! Я подвезу вас к дому Риа.

— Не нужно. Вам не по пути, а мне нужно расслабиться. Не привык целыми днями сидеть за письменным столом.

Ей было по пути, но, несмотря на горячее желание подвезти его домой, накормить и уложить спать под свое пуховое одеяло, чтобы он целые сутки нежился в тепле и уюте, она не стала настаивать.