Кейтлин Крюс - Согрей мое сердце

– Довольно.

Такую интонацию Холли слышала впервые. Резкую и вместе с тем властную, напоминающую о том, каким человеком стал Тео за эти годы. Каких высот он достиг в отцовской компании и как в процессе этого стал достойным сыном достойного отца. Ее снова затрясло. Она несколько раз потерла ладони друг о друга, чтобы согреться. Тео стоял, сжав губы.

– Тео…

Но Холли не знала, что говорить.

– Я сказал достаточно. – Преодолев разделявшее их расстояние, он взял ее за руку. Когда она машинально попыталась высвободиться, его пальцы только сжались. С губ женщины сорвался удивленный вздох. – У тебя два варианта: пойти самой, или я потащу тебя на буксире, agapi mou . В моем теперешнем настроении мне все равно, что ты выберешь.

Холли нашла в себе силы последовать за ним на подкашивающихся ногах.

Тео продолжал крепко сжимать ее руку. Она сказала себе, что это ничего не значит. После нее эти руки обнимали бессчетное количество женщин, может, и сегодня вечером тоже – до того, как она нашла Тео. Если ему известны такие укромные местечки, как тот альков, значит, он уже использовал их по назначению, разве что не с ней.

От осознания этого к ее горлу подступила тошнота.

Все ее вина. Она сама создала такую ситуацию, она одна. Холли очень хорошо помнила, в какого человека превратился ее отец, как сломило его то, что мать их покинула, хотя он ни разу не пытался отправиться за ней. Она приписала себе такой же грех и в ответ получила такую же реакцию. Она все сделала сама.

Но понимание только ухудшало все. Или, может, это заставляло ее ненавидеть саму себя? Впившиеся в ее предплечье пальцы Тео не помогали успокоиться и разобраться в случившемся.

– Я могу взять такси, – сказала Холли, когда до нее дошло, что Тео идет к своей машине, возле которой стоит шофер.

Она чуть не проглотила язык, когда Тео повернулся и испепелил ее взглядом.

Наверное, сейчас лучше всего сесть в машину, а потом сообщить водителю, где она остановилась. Ни к чему начинать спор или пытаться скрыть название отеля.

– Тео, – снова начала Холли, когда они отъехали от тротуара. – Я хочу попытаться…

– Моя мать умерла, когда мне было всего двенадцать лет, – спокойно произнес Тео, не дав ей договорить.

Холли не поняла, что означает внезапная смена темы.

Тео сидел рядом с ней, но казалось, что их разделяют миры. Его тренированное тело в элегантной одежде было напряжено. Гнев исходил от мужчины почти осязаемыми волнами. Его взгляд был устремлен в окно, но Холли понимала, что он разговаривает не с собой, а с ней.

– Я знаю, – негромко произнесла она. – Мне очень жаль.

– Фраза, которую уместно пробормотать в таких случаях, – кивнул Тео. – Проблема в том, что так принято говорить, если произошла трагедия, но моя мать слишком увлекалась алкоголем и таблетками, и я полагаю, что для семьи стало огромным облегчением, когда она перешла в вечность.

Глаза у Холли расширились.

– Я понятия не имела.

– Отец говорил всем, что она проиграла в борьбе с внезапной и тяжелой болезнью. Я допускаю, что в некотором смысле так оно и было. – Тео говорил спокойно, словно делился с ней не семейными тайнами, о которых Холли прежде не слышала, а чем-то незначительным.

Он молчал очень долго, и она решила, что его откровения закончились. Однако Холли не понимала, почему она натянута как струна. Наконец Тео повернул к ней голову, и она от страха вжалась в сиденье.

– У моего отца было полно романов, целый легион любовниц, что было известно всем. Каждая драгоценность, которую он преподносил моей матери, была взяткой, извинением за то, что он не удержался и овладел очередной женщиной. Это в конце концов ее и сломило. Драгоценность за драгоценностью, любовница за любовницей… Отец не прекращал медленно убивать ее. А мать носила все эти побрякушки – доказательство вины моего отца и его беспечности. Она погибла из-за непрекращающейся череды его предательств.

Холли не могла шевельнуться. Огни ночного города плясали на их лицах, то высвечивая, то погружая их в темноту, пока машина неслась по улицам. Холли не нужен был свет, чтобы видеть глаза Тео, горевшие мрачным огнем, и кривую усмешку его сжатых губ.

Она прошептала его имя – или ей это только показалось, – но в любом случае он никак не отреагировал.

– А сегодня ночью, – все тем же убийственно-ровным тоном продолжил Тео, – ты превратила меня в моего отца.

Холли не могла вздохнуть.

– Я думала, что ты им восхищаешься. Мне казалось, ваши отношения изменились.

Белые зубы Тео сверкнули в темноте, но его улыбка больше походила на звериный оскал.

– Я говорил, что он крутой бизнесмен. – Взгляд Тео скользил по ее фигуре, и это причиняло Холли почти физическую боль. Она боялась, что он оставит на ней шрамы, которые дополнили бы те, что остались у нее от их короткого брака. – Но я никогда не считал его хорошим человеком.

Остаток пути они провели в тяжелом молчании.

– Я тебя провожу, – безапелляционно заявил Тео, когда машина затормозила у дверей отеля «Харрингтон», возвышавшегося над средневековыми зданиями. Он даже не взглянул в ее сторону.

Холли сглотнула:

– Мне кажется, это лишнее.

Наверное, ей лучше вернуться в Даллас, к своему одинокому, унылому существованию. Все это было ужасной ошибкой, но ее можно исправить. Она вылетит завтра утром, первым же рейсом. И прекратит глупые игры с деньгами Тео – детскую попытку привлечь его внимание. Она продолжит жить своей жизнью, какой бы та ни была. Все, что ей нужно сделать, – это уехать.

– Я не спрашивал у тебя разрешения, Холли.

– Давай сделаем вид, что ничего не было? – предложила она, стараясь не замечать его жесткости и притворяясь, что все произошедшее сегодня вечером не повлияло на ее способность ясно мыслить. – Мы разведемся и продолжим жить. Начнем с того, что ты не станешь меня провожать, потому что это всего лишь жалкая пародия на нормальное свидание.

– Менее чем час назад ты оказалась на небесах. С помощью моих рук, – колко заметил Тео. Холли снова почувствовала, какая она маленькая по сравнению с ним. – И однако же, в твоем понимании, проводить тебя до номера – значит зайти слишком далеко?

Холли ничего не ответила. Она не доверяла себе. Выбравшись из машины, она позволила Тео сопровождать ее в лобби, хотя и не была уверена, что ему требовалось разрешение. Как можно его остановить? Как прекратить все это? Неужели решение оставить его четыре года назад неминуемо должно было привести к тьме и отчаянию сегодняшнего дня?

Даже при мысли об этом к ее горлу начинала подступать тошнота.

Они молчали в кабине лифта, молчали, пока шли по коридору к ее номеру. Холли посмотрела на Тео, когда вытащила ключ. Он ответил ей пристальным взглядом. В его глазах горел мстительный огонь, руки были засунуты в карманы брюк.