Кейтлин Крюс - Согрей мое сердце

«Так было всегда, – напомнил ей негромкий голос в голове. Предупреждая ее. – Ты забыла? Ты прожила шесть месяцев в его тени. Шесть месяцев – и ты забыла, кто ты, откуда…»

– Замерзла? – заботливо спросил Тео, и Холли велела голосу в голове заткнуться. Его губы изогнулись в улыбке, он посмотрел на нее. – Ты вздрогнула.

Это именно то, что ей нужно, твердо сказала себе Холли, мысленно пролистывая прекрасные, как открытки, мгновения этого дня, откидывая голову назад и встречаясь с его взглядом. Она страдала без Тео. Ее место рядом с ним.

Только рядом с ним.

Ничто другое не имеет смысла.

Потому что, несмотря на мерзкий поступок четыре года назад, она не такая, как ее мать. Она не сбежала с другим мужчиной, и не важно, что она позволила Тео считать так в то время. Ведь она вернулась. В ней нет ничего от матери.

И она никогда не станет такой, как мать.

– Если ты продолжишь хмурить брови, – заметил Тео обманчиво мягким голосом, от которого каждый волосок на ее теле пришел в боевую готовность, – я буду вынужден заключить, что установившийся сегодня между нами мир лопнул по швам. Не знаю, как ты, Холли, но я не вполне готов взглянуть в лицо тем вещам, на которые нужно взглянуть.

– Звучит зловеще, – бросила Холли как можно небрежнее.

– Нисколько, – возразил Тео. – Сугубо реалистично.

Он взял ее за руку, лениво перебирая пальцами кольца, которые на нее надел четыре года назад. Как будто снова заявлял свои права на нее или на ее руку, а может, просто вспоминал прошлое. У Холли не было уверенности, что она хочет знать правду. Когда Тео снова взглянул на нее, в его темных глазах застыла решимость, губы были плотно поджаты.

А вот Холли готова не была.

Реализм ей требовался меньше всего. Сегодня они вместе, Тео теплый, живой и настоящий, а она до сих пор так сильно его хочет, что от этого все внутри переворачивается.

– Я хочу танцевать, – заторопилась Холли, пока он не успел что-либо сказать. – Мы ведь в Барселоне, верно?

Темные глаза Тео сверкнули.

– Верно.

– Тогда я хочу танцевать до рассвета, а потом кувыркаться с тобой в постели в другом безумном танце и, вполне возможно, захочу повторить все завтра. А потом еще повторить. – Холли обвила руками его шею и не отпускала застывшего Тео, продолжая льнуть к нему, позволяя искорке желания проскочить между ними. Она не отпускала Тео, потому что боялась, потеряв его, навсегда выпасть из этого мира. И в этот раз у Холли были сомнения, сможет ли она вернуться назад. – Как тебе такая реальность?

Руки Тео нежно обхватили ее бедра. Его черные глаза словно заглядывали ей в душу. Холли обнаружила, что задерживает дыхание, ожидая, что он скажет что-нибудь жестокое, отметая ее предложение, но – и это было невероятно – его рот смягчился.

Женщине показалось, что ей даровали помилование. Облегчение затопило ее.

– Как пожелаешь, agapi mou , – спокойно отозвался Тео. – У тебя два дня.

И хотя в его интонации трудно было уловить настоящее чувство, впервые он произнес эти слова без саркастической, насмешливой нотки, к которой Холли уже привыкла.

Моя любовь.

Если постараться, то можно поверить, что Тео сказал это искренне. Словно он действительно ее простил. По телу Холли пробежала дрожь, такая сильная, что ее груди невольно коснулись его груди, а их колени соприкоснулись. В ней снова запылала страсть – неугасающая, всепоглощающая, неконтролируемая. Страсть заставляла женщину мечтать о том, в чем она боялась признаться самой себе.

Тео лишь улыбнулся, будто ему это было известно.

«Неужели для Тео и Холли наступил второй медовый месяц? Или это попытка привлечь жертву на мед, разлитый в городе, где все начиналось?»

Холли вздохнула, прочитав набранные крупным шрифтом строки в таблоиде, который лежал на прилавке киоска.

Прошло два дня, обещанных Тео. Два изумительных дня в прекрасной Барселоне, и большую часть этого времени они с Тео провели, поглощенные исключительно друг другом. Прогуливаясь по романтичным улицам, наслаждаясь божественной едой. Танцуя в клубах, как просила Холли, пока все не заканчивалось неодолимой смесью секса, ритма и музыки, моря и солнца. Тео доводил их обоих до экстаза.

Холли отвела взгляд от громкого заголовка и порадовалась, что надела солнцезащитные очки, достаточно большие, чтобы спрятать за ними большую часть лица. А вот спрятать Тео не представлялось возможным. Стоило ему появиться, как он тут же привлекал к себе взгляды и туристов, и местных жителей.

– Не понимаю газетной одержимости, – вполголоса заметила Холли, взяв его под руку, когда толпа стала гуще. – Ни за что не поверю, что в мире перевелись поп-звезды, вызывающе ведущие себя. Сколько людей жаждут внимания и славы! Почему бы папарацци не оставить нас в покое?

За завтраком Тео отвечал на электронные письма и всего лишь несколько секунд назад закончил телефонный разговор, общаясь со своим собеседником низким, выразительным голосом на греческом языке. Интонация его при этом отнюдь не отличалась дружелюбием.

Тео бросил на Холли взгляд, напомнивший ей о том, как он разбудил ее на широкой мягкой кровати в «Харрингтоне», овладел ею и довел до экстаза, прежде чем она успела проснуться.

Тео улыбнулся, когда при этом воспоминании она зарделась, и Холли опять подумала, что она незаметно может потерять себя. Она утонет в его черных глазах, растворится в нем и перестанет существовать как личность. Это всегда было так. И что-то в ней хотело этого.

Впрочем, пока еще ничего страшного не случилось.

– Сомневаюсь, что кому-нибудь есть дело именно до нас, – отозвался Тео. – Вряд ли. Если людей что-то и интересует, это отели, в которых мы остановились.

Холли заморгала от удивления:

– Почему?

В руке Тео завибрировал мобильный телефон. Он бросил взгляд на экран, но затем поднял глаза на Холли, несколько секунд изучал ее, после чего положил телефон в карман.

– А ты не догадываешься? – спросил Тео голосом, который заставил Холли подумать о различных собраниях, на которых он, как все говорили, доминировал, стоило ему войти. Если даже она, далекая от мира бизнеса, чувствовала в его тоне стальную волю, что уж говорить об остальных. И по какой-то причине этот Тео привлекал ее сильнее, чем тот парень, за которого она вышла замуж. Хотя вряд ли Холли осмелилась бы в этом признаться. – Я-то решил, что ты не случайно надумала остановиться в «Харрингтоне». Что ты хотела таким образом продемонстрировать свою поддержку Харрингтонов в их сражении с Чатсфилдами. То есть, как всегда, заняла позицию, противоположную моей.

Холли поняла, что замерла на месте, только когда Тео взял ее за руку и отвел в узкую улочку между двумя средневековыми зданиями в лабиринте старого города. Молодая женщина не понимала, почему ей тяжело дышать, словно она долго бежала.