Виктория Паркер - Заменить тобой весь мир

– Жарко. – Она двумя пальцами оттянула ворот туники с длинным рукавом.

– Тогда закрой окно. Я включу кондиционер.

– Я бы предпочла просто надеть что-нибудь полегче.

Черная одежда здесь совсем неуместна, да и близость Лукаса вносила свою лепту.

– Я уже договорился о твоем визите в бутик. Клаудиа протяжно выдохнула. Ну почему, почему она на все это согласилась?

Она вздохнула. Ладно, в конце концов, это всего-навсего одежда, а не холерная палочка.

– А потом погуляем, сегодня, насколько я пом ню, рыночный день.

Клаудиа снова застонала:

– Тебе не обязательно все это делать. Просто дай мне немного времени привыкнуть к полным регалиям.

– И не надейся.

Ей показалось, или он действительно улыбнулся?

– Дай людям шанс привыкнуть и присмотреться к твоему внутреннему свету и очаровательной улыбке.

Клаудиа удивленно моргнула:

– Внутренний свет? Кажется, тебе пора проверить зрение.

– Если его и нужно кому-то проверять, то только тебе. Может, тогда наконец-то поймешь, что не стоит смотреть вдаль через очки для чтения.

– Знаешь, чем дальше, тем сильнее ты меня пугаешь.

Лукас ослепительно улыбнулся:

– Не надейся, что тебе удастся вечно прятаться. – Он одним движением сдвинул очки ей на лоб. – Ты и так отлично все видишь, они тебе даже в качестве ободка не нужны. Не мешай людям любоваться янтарным огнем твоих глаз.

Янтарным огнем?

– И как у тебя только получается? Ничего не упускаешь из виду, и меня действительно пугает эта дотошность. Неужели меня так просто читать?

– Нет. Ты словно закуталась в многослойный кокон, и мне один за одним приходится снимать с тебя его слои.

Снимать слои? Она бы предпочла, чтобы он прямо сейчас снял с нее всю одежду. Ну или с себя свою собственную. Потому что, несмотря ни на что, она все равно хотела к нему прикасаться и чувствовать его прикосновения. Всего одним поцелуем ему удалось разбудить в ней ранее неведомое желание, и она, как наркоманка, отчаянно стремилась заполучить следующую дозу.

Клаудиа сосредоточилась на темно-синих глазах с расширенными зрачками, и последние сорок восемь часов куда-то исчезли, и она снова чувствовала, как он сжимает ее в жарких объятиях. Губы, руки, язык… А что бы она почувствовала, поцелуй он ее в шею? Или в грудь? В живот? Каково это – ощущать внутри себя мужчину?

Чувствуя, как по животу разливается сладкое томление, она слегка поерзала на сиденье и крепко сжала бедра.

– Далеко нам еще?

– Минут десять. Или девять.

Целых девять минут рядом с Лукасом? Да к концу дороги от нее останется лишь растекшаяся лужица неудовлетворенного желания. Потерев брови, она снова оттянула высокий воротник туники.

Подавшись вперед, Лукас пробежался пальцами по панели управления, понижая температуру в салоне на четыре градуса, правда, с тем же успехом он мог бы ее повысить. Потому что стоило ей лишь взглянуть на его длинные пальцы, как она сразу же представила, как они ласкают ее и так уже возбужденное до предела тело, и ее обдало новой волной жара.

– Тебе плохо? Может, укачало?

Плохо? С головой у нее плохо. Сколько можно? Да и вообще, куда делась родившаяся с первого же взгляда ненависть? И когда? Неужели вчера, когда он вывел ее из дворца? Или еще раньше, когда его губы жадно ласкали ее собственные? Или даже до того, когда она смотрела, как он изо всех сил старается найти общий язык с Бэйли?

– Клаудиа, ты меня слышишь?

– Да, мне плохо. Очень плохо.

Ладно, ненависти не осталось, но что же пришло ей на смену? Нужно расставить все по местам, ни на секунду не забывая, что она ему не нужна. Но как же неприятно осознавать, что ей удалось отпугнуть мужчину одним-единственным поцелуем… А если подумать, она ведь по большому счету ничего не знает об этом человеке. Ему каким-то непостижимым образом удавалось обнажать ее, даже не прикасаясь к одежде, но сам он оставался для нее загадкой.

– Я прикажу остановить машину.

– Не нужно, просто… Это нервы, всего лишь нервы. Едем дальше.

Они сидели совсем близко, и Лукас не сводил с нее пронзительного взгляда.

– Dios , как же сложно находиться с тобой рядом. Одна бесконечная агония.

Вот оно! Но как же все-таки больно…

Она слегка отстранилась:

– Точно, агония.

Сама она сгорает от желания, а ему одно ее общество противно.

Лукас сдавленно зарычал:

– Клаудиа, посмотри на меня! – Дождавшись, пока она выполнит приказание, он глубоко вдохнул. – Как же с тобой сложно. Скажи, что ты сейчас чувствуешь?

– Агонию. – Слово скользнуло с языка прежде, чем она успела его прикусить.

– Si , агонию. Как и я.

Невольно взглянув на его бедра, Клаудиа задохнулась, увидев плотно натянутые на промежности брюки. Не может же он…

– Понятно, – выдохнула она еле слышно.

Снова схватив ее за подбородок, Лукас заставил ее посмотреть себе в глаза.

– Ничего ты не понимаешь, Клаудиа. По-твоему, я мог так жадно тебя ласкать и ничего при этом не чувствовать?

– Я подумала… может, ты со всеми так целуешься…

Лукас закатил глаза:

– Ценю твою веру в мои таланты.

– И ты отстранился. Буквально оттолкнул меня!

– Si . – Он резко убрал руку. – Чтобы спасти свой рассудок и твою честь. Потому что еще секунда – и я бы уже не смог остановиться.

– Так тебе все-таки понравилось?

Лукас устало потер лицо:

– И теперь я, кажется, кое-что понял. Скажи, что ты видишь, глядя в зеркало?

Покачав головой, она чуть-чуть отодвинулась.

– Вот именно об этом я и говорю. Тебе не нравится то, что ты там видишь.

Клаудиа закусила губу. Зачем так на нее давить? По правде говоря, она уже даже и не помнила, когда последний раз по-настоящему разглядывала свое отражение.

– Но почему? Я, не переставая, задаю себе этот вопрос, потому что ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал.

От удивления Клаудиа даже рот приоткрыла.

– Что, ничего отвечать не станешь? Похоже, я наконец-то отыскал второй способ заставить тебя замолчать. Нужно запомнить на будущее.

– Прошлый вариант мне больше понравился.

Лукас грустно рассмеялся:

– Даже не мечтай.

– А почему бы и нет? Если мы оба этого хотим… Почему бы просто не…

– Я сказал – нет! И не смотри на меня так!

– Как?

– Этими знойными глазами, да еще так надув сексуальные губки. Я… – Зарычав, Лукас откинулся на спинку сиденья.

У нее сексуальные губы?

– И что в этом плохого?

– Плохо то, что, даже несмотря на твою красоту, мне нельзя к тебе прикасаться. И дело не только в моей должности при дворце. Дело в моем образе жизни. В моих правилах. Ты совсем не слушала, что я вчера говорил? Я просто занимаюсь сексом. Без каких-либо обязательств и осложнений.

– Неужели? – Эта мысль почему-то ее взбудоражила. А она еще никогда не делала ничего будоражащего.