Сьюзен Стивенс - Снова в его постели

– Святая, – откликнулась Карина. – Жалко, что мне не удалось узнать ее лучше. Я встречалась с ней всего несколько раз, но моя мама часто говорила о сеньоре Баракка.

– Извините, я вас задерживаю, – помолчав, сказала Ники. – Мария покажет вам вашу комнату. Да и мне пора собирать вещи – я скоро уезжаю.

– Уезжаете? – Карина была разочарована.

Она совсем неожиданно встретила на ранчо человека, с которым можно подружиться.

– Да. – Ники делано вздохнула. – Данте придется самому заботиться о себе. Хотя я подозреваю, что обожающий его персонал не допустит этого и позволит ему отыскать новых приемышей.

– Приемышей?

Всего за пару минут на Карину обрушилось столько информации, что ей требовалось время разобраться.

– У Данте грандиозные планы на будущее, – пояснила, точнее, еще больше запутала ее Ники и скрылась в холле.

Карина опешила. Все предубеждения в отношении Данте Баракки перевернулись с ног на голову.

– На вашем месте я бы воспользовалась остатком дня для себя, – донесся до нее громкий голос Ники. – Зная Данте, я не сомневаюсь, что он постучит в вашу дверь с петухами. Не забывайте, что все веселье начнется завтра, так что наслаждайтесь, пока можете, тишиной и покоем.

Голова у Карины закружилась.

Экономка привела ее в необыкновенно красивую гостевую комнату. Мария раздвинула портьеры, и Карина увидела, что большой балкон выходит на пастбище, на котором резвятся жеребята и щиплют траву кобылы.

Разве не этого ей хочется больше всего?

Если не считать ответы на многочисленные вопросы.

На кого больше похож Данте? На холодного эгоистичного отца или на мать, добрую женщину, приведшую в свой дом ребенка любовницы мужа?

Она попробует разобраться с этим позже, решила Карина, поскольку Мария поддержала Ники и посоветовала ей отдохнуть. Она даже предложила принести ужин в комнату.

– Не откажусь, – улыбнулась Карина. – Спасибо.

Остаток дня она провела за лэптопом. После чего последовали горячая пенная ванна и ужин. Можно было ложиться спать. Сон ей не помешает, а завтра она начнет складывать кусочки пазла в единую картину и разберется наконец, каким человеком стал Данте Баракка.

Карина закончила принимать душ следующим утром, когда услышала топот копыт. Схватив пару полотенец, она прикрылась ими и босиком прошлепала к окну. Чтобы сразу же отпрянуть назад. Данте гарцевал на лошади. Ее сердце пустилось вскачь, отметая все благие намерения. Не важно, что они стали взрослыми людьми и десять лет жили каждый своей жизнью. Не важно, что Данте – ее клиент. Имело значение только то, что он под ее окном и при этом хорош, как никогда.

– Привет, Карина!

Поняв, что ее заметили, она вернулась к окну, постаравшись придать себе невозмутимый вид, словно для нее в порядке вещей видеть таких красивых и сексуальных мужчин. Взгляд, который Данте бросил на нее, заставлял предположить, что он способен одной только силой воли вытащить ее из окна и усадить перед собой в седло. Ладно, пусть смотрит, решила Карина. Он может даже флиртовать с ней, если захочет, но это не значит, что она должна отвечать на его авансы. Она будет вести себя в высшей степени профессионально.

– Доброе утро. Ты хочешь мне что-то сказать? – вежливо спросила она.

– Да. Спускайся.

Карина растопырила пять пальцев, показывая, сколько ей нужно времени.

– Я не могу напрасно тратить целый день, – нахмурился Данте.

За пять минут она зачесала волосы назад, надела бриджи и рубашку. Она была аккуратна, собранна. Готова.

Ко всему.

Данте выглядел настоящим гаучо. Его непослушные черные волосы удерживала кроваво-красная бандана, золотые серьги блестели на солнце. На нем были изрядно поношенные кожаные штаны, а рисунок мышц на груди подчеркивала черная майка. Разве можно было это не заметить? Даже если бы Карине удалось не думать о нем, ее тело подчинялось своим законам. Когда она присоединилась к нему во дворе, ее затвердевшие соски натянули ткань на груди.

– Ну, готова наконец? – С ленивой улыбкой оглядев ее с головы до ног, Данте вручил ей поводья лошади.

Она знала этот взгляд, поэтому ответила взглядом, который прямо говорил: «Ты напрасно тратишь время». Она не спит с клиентами, какими бы важными они ни были. Никогда это не практиковала.

Пусть Данте самый желанный плод в этих краях, но она должна думать о нем, как об испорченном плоде. Тогда она будет в безопасности. Либо так, либо ее сердце снова разобьется.

– Ты еще не забыла, как это делается?

Карина запрыгнула в седло.

– Кое-что помню.

Она на секунду закрыла глаза, вдохнула свежий, чистый воздух и пообещала себе, что ничему не позволит испортить ее пребывание на ранчо. Ее ждала верховая прогулка по пампасам, и Карина собиралась в полной мере насладиться ею. Она соберет всю необходимую информацию, а затем вернется домой, чтобы продумать организацию Кубка – в одиночестве, в приподнятом настроении и с нетронутым сердцем.

Данте пустил лошадь галопом, на скаку высказывая пожелания. Карина убедилась, что на его ранчо все устроено по высшему разряду, однако весьма смутно представляла, в какую сумму ему это обошлось. Ясно одно: все было о-очень недешево. У ее брата была огромная, прекрасно оборудованная конная база, но у Данте все было на качественно ином уровне. Он создал комфортные условия для лошадей, игроков и конюхов. Гейб рассказал ей о ветеринарной клинике и тренировочных полях, а сама она видела плавательный бассейн поистине олимпийского масштаба.

– Да уж, в размахе тебе не откажешь, – с кривой улыбкой прокомментировала Карина, когда они наконец остановили лошадей.

– Не одобряешь?

– Не мне тебя судить.

– Тем не менее ты судишь, – усмехнулся Данте.

Не дожидаясь ответа, он развернул лошадь, послал ее в галоп и через несколько секунд был уже далеко. Данте походил на падшего ангела в своей темной одежде, разве что крыльев не хватало. А охотницей выступала она. Карина пришпорила свою лошадь и быстро поравнялась с ним.

– Куда теперь? – спросила она.

Данте повернул голову и вздернул бровь:

– Смотрю, ты не разучилась ездить верхом.

– Я никогда от тебя не отставала, – вскинулась она.

– Раньше ты не была такой подозрительной.

– То же самое я могу сказать о тебе.

Данте, казалось, сидел не на лошади, а в кресле – настолько он был расслаблен. Держа поводья в одной руке, он почти незаметно сдвинулся в седле, но этого оказалось достаточно, чтобы его вороной конь снова вырвался вперед.

Карина пригнулась к шее своего коня, понукая его. Да, скакать верхом было так же непередаваемо прекрасно, как и раньше.

– Наконец-то, – бросил Данте, когда она его догнала.

– Твоя лошадь крупнее, – возразила Карина с гордостью, которая была присуща ей в юности, когда они постоянно соперничали друг с другом.