Сьюзен Стивенс - Снова в его постели

– Кофе? – предложил Данте, направляясь в кухню. Вот уже второй день подряд они опаздывали к завтраку.

Они прошли мимо широкой витой лестницы из красного дерева, ступеньки которой были выстланы алой дорожкой, прибитой полосками латуни. Под лестницей стояло пианино.

1Ч а п с ы (чаппарахос) – кожаные штаны, надеваемые поверх джинсов.

– Ты играешь? – поинтересовалась Карина. Крышка была поднята, на ней стояли ноты. – До того, как собираешь цветы, полагаю?

– Я играю, когда выпадает свободная минута, но не распространяюсь об этом.

– Боишься, что команда тебя засмеет? – поддразнила она.

– Если это случится, то только раз, – одарил ее Данте мимолетной улыбкой. – Мама хотела, чтобы я научился играть, – неожиданно для самого себя признался он. – Она говорила, что это поможет мне расслабляться.

– И помогает? – Карина провела пальцами по клавишам.

– Да.

– Ты полон сюрпризов.

– То же самое я могу сказать о тебе, – заверил ее Данте.

Щеки Карины заалели под взглядом мужчины, во внешности которого было так много от варвара, но который на самом деле был утонченным человеком. Возможно, именно это делало его необыкновенно притягательным и интересным.

– У меня возникла одна идея.

– Какая именно? – с легкой опаской спросила Карина.

– Мне нужно расслабиться. Тебе это тоже не помешает.

«Расслабиться? – недоумевала она, следуя за ним. – Разве прогулки верхом ему недостаточно?»

Они вошли в зал с мраморными полами, журчащими фонтанами и плавательным бассейном.

– Ты хочешь поплавать? – спросила молодая женщина, хотя подобная перспектива ее не вдохновляла – по нескольким причинам.

– Я предлагаю поплавать нам обоим, – ответил Данте.

Ее худшие опасения подтвердились. Карина застыла от ужаса.

– По-моему, здесь тепло, – заметил он, и только тогда она почувствовала, что дрожит.

– Надеюсь, вода тоже теплая, – уклончиво ответила Карина.

У Данте брови поползли вверх.

– С каких пор тебя это стало беспокоить? Раньше ты ни о чем таком не думала.

Просто раньше у нее не было шрамов, которые нужно скрывать. Ее тело не только не справилось, когда она носила ребенка Данте, но и подвело ее как женщину. Найти утешение в объятиях другого мужчины, забыть Данте казалось ей естественным решением. Оглядываясь назад, Карина поняла, что все случившееся можно объяснить только одним: у нее был нервный срыв. Врачи были правы. Ей следовало обратиться за профессиональной помощью, а не пытаться справиться со всем одной. Она винила себя в том, что потеряла ребенка, и в том, что произошло потом.

– Прими душ, – услышала Карина голос Данте. – А затем присоединяйся ко мне в бассейне.

– Не могу же я плавать в джинсах и рубашке.

– Это не проблема. Для гостей у меня есть набор купальных костюмов.

– Вообще-то я не думаю, что это хорошая идея, – продолжая улыбаться, сказала Карина; тревога ее росла. – К тому же у меня столько работы…

– Плавание зарядит тебя энергией.

– Я не хочу.

– Это еще никому не вредило, – настаивал он.

Карина закусила губу, не зная, что делать.

– Давай же! – Данте подтолкнул ее к раздевалке. Из множества купальных костюмов, которые были не распакованы, Карина выбрала цельный купальник. Может, ей повезет и он не заметит…

Когда она вышла из раздевалки, Данте уже рассекал воду могучими взмахами рук. Его мускулистое тело отливало бронзой, и Карина застыла, любуясь им. Он был отличным пловцом. Словно почувствовав ее взгляд, он остановился и взглянул на нее. Сердце чаще забилось в груди. Карина поспешила подойти к краю бассейна, чтобы поскорее нырнуть. Чем раньше вода скроет ее тело, тем легче ей будет.

Выбор купальника удивил Данте – в раздевалке были вещицы гораздо симпатичнее. Но он не стал на этом зацикливаться. Пока Карина шла к бассейну, ее освещало солнце, и в волосах цвета эбенового дерева вспыхивали иссиня-черные искры.

Карина принялась заплетать косу. Данте хотелось попросить ее не делать этого, а позволить волосам рассыпаться по спине, как у русалки. А еще он не возражал бы, если бы она сняла купальник. Вряд ли русалки их носят.

Чувствуя его взгляд, Карина отступила в тень, однако Данте успел заметить, как вспыхнули ее щеки. Его тело отреагировало мгновенно. Ему страстно захотелось, чтобы Карина стала такой, какой была в безрассудной юности. Та Карина выбрала бы самое откровенное бикини и самое яркое. Унылый купальник – откуда только он взялся? – заставлял задуматься.

Он поплыл навстречу ей под водой. Ее роскошное тело в облегающем купальнике стояло у него перед глазами.

Когда Данте вынырнул, Карина по-прежнему возилась с волосами, а он вспомнил ощущение, которое охватывало его, когда он проводил пальцами по этой густой шелковистой гриве. Несмотря на все ее старания, отдельные локоны продолжали выбиваться из косы. Данте ушел под воду, чтобы спрятать улыбку, но появился на поверхности как раз вовремя, чтобы увидеть, как грациозно она спрыгнула с бортика.

– Как приятно! – вырвалось у Карины.

Данте было бы приятнее, если бы она позволила ему обнять ее.

– Наперегонки? – предложила она.

Он удивился и обрадовался:

– Фора нужна?

Карина презрительно фыркнула и без предупреждения поплыла к противоположному краю бассейна.

Данте нагнал ее без труда. Некоторое время он плыл рядом, но когда до бортика оставалась пара ярдов, вырвался вперед.

– Так нечестно, – запротестовала Карина. – Ты всегда так делаешь.

– А ты всегда на это покупаешься, – хмыкнул Данте.

И вдруг Карина брызнула водой ему в лицо.

– Ах, вот как? – угрожающе спросил он.

Она рассмеялась и снова брызнула. Данте не мог не ответить на вызов. Он утащил ее под воду.

Карина вынырнула, без труда вырвавшись из его рук, но он успел почувствовать дразнящее прикосновение ее грудей и ощутить тепло ее тела.

– Ты поплатишься за это! – пригрозила она, глядя ему в глаза.

– С удовольствием на это посмотрю.

Карина тут же нырнула, схватила его за ноги и попыталась утащить под воду. Данте легко высвободился, нырнул сам и вынырнул на поверхность, сжимая яростно сопротивляющуюся женщину в своих объятиях. Вряд ли можно вообразить более возбуждающее купание. Карина наконец выдохлась.

– Теперь можешь меня отпустить.

– Зачем? Разве тебе не весело?

– Тебе, конечно, весело.

– Мне казалось, нам обоим.

Она увидела, как изменилось его лицо, и замерла.

Намотав ее волосы на кулак, Данте заставил Карину откинуть голову, а затем невыносимо медленно, словно наслаждаясь каждой секундой, прильнул к ее губам.

Губы Карины раскрылись сами собой, позволяя его языку вторгнуться в глубину ее рта и вовлекая ее язык в необыкновенно эротичный танец. Данте не забыл, какой страстной, отзывчивой и самозабвенной она была в ту ночь. Он до сих пор помнил, как она стонала от удовольствия, как выкрикивала его имя, содрогаясь в конвульсиях экстаза.