Виктория Паркер - Сможешь соблазнить?

После он направился в гараж и, увидев ее, протянул своим бархатным голосом:

– Что скажешь, крошка? По-моему, я был неподражаем.

Сжав кулаки, Серена вихрем взбежала по металлическим ступеням и забарабанила в дверь с такой силой, что пальцы ее заболели.

Прошлой ночью она от скуки – а точнее, если начистоту, от любопытства – прочесала Интернет в поисках сестры Финна и была удивлена полученной информацией. Ева Витале была не только самой красивой из всех женщин, что встречались Серене, но еще и возглавляла – вместе с братом – довольно известное благотворительное сообщество, заботящееся о больных раком груди. Это в честь их матери – еще одна смерть, которая, должно быть, потрясла его. Перебрав все статьи, Серена наткнулась на упоминание о гонке в Сильверстоуне, которая ежегодно проводилась с участием известного гонщика и деньги от сборов с которой шли в помощь детям с тяжелыми заболеваниями и инвалидам. Ей стало неловко при мысли обо всех неосторожных обидных словах, что она когда-либо сказала Финну. Она ведь находилась под властью предрассудка о том, что все мужчины такого типа одинаково бессердечны и думают лишь о своей неотразимости. Она свалила всю вину за гибель Тома на него, потому что так было легче. Как же некрасиво она вела себя!

Дверь приоткрылась, и на пороге стоял он – сегодня на нем была темно-красная умопомрачительная рубашка и потертые джинсы, низко сидящие на его стройных бедрах.

– Ну как, я отвечаю вашим критериям, мисс Скотт?

Сердце ее запрыгало так сильно, что пришлось скрестить на груди руки, чтобы оно не выскочило.

– Ничего.

Тень улыбки появилась на его губах, но, взглянув Серене в лицо, Финн нахмурился:

– Что-то случилось?

«Да, я чувствую себя абсолютно потерянной», – хотелось ответить ей.

Глупая, глупая идея, сказала себе Серена, наверное, в миллионный раз. Достаточно с нее и тренировок с обсуждением дизайна машин в присутствии Финна. Зачем она пришла к нему в трейлер? Это уже вторжение в личное пространство, а не просто вежливое общение, и она это знала, но ничего не могла с собой поделать.

– Можно войти?

Во взгляде его явственно читалось: «А тебе и впрямь это нужно?» Однако он ответил:

– Конечно.

Набрав в легкие воздуха, Серена последовала за хозяином в его первоклассный трейлер. Интерьер поражал – всюду стекло и сталь.

– Мило. Самый большой и лучший на парковке. Я бы сочла, что твоя озабоченность размером свидетельствует о какой-то проблеме.

Одарив ее соблазнительной улыбкой, отчего колени Серены едва не подогнулись, Финн пообещал:

– Тут можешь быть уверена – с размером у меня все в порядке.

– Поверю на слово, – пробормотала она.

Память тут же услужливо развернула перед ней картину: Финн в одних коротких шортах идет в ванную, где она… о боже. Румянец залил ее лицо и шею.

– Ох, я чувствую недоброе, – промолвил Финн, прислонившись к кухонной стойке, положив руки на бедра и скрестив ноги. – Ну давай, крошка, рассказывай.

– Я… – начала Серена, неловко переминаясь с ноги на ногу и бросая взгляд на дверь.

– В ярости? Возмущена? Вне себя от злости? Раздражена? Абсолютно не в духе?

– Ты что, словарь проглотил?

– Да нет, просто ходил в школу. В ту самую, что специализируется в выпуске высокомерных и невыносимых людей.

Вздохнув, Серена вновь посмотрела на дверь. Почему она так неловко себя чувствует? Разделить с кем-то свои проблемы и попросить о помощи – это ведь не проявление слабости, правда?

– Отец решил не выпускать мою модель автомобиля в Силверстоуне.

– Почему?

В его глазах ей почудился гневный огонек, отчего сразу стало легче. Хотя ведь в решении отца виноват не кто иной, как Финн, заработав репутацию «непредсказуемого и проблемного гонщика». Отец решил, что не стоит доверять ему машину стоимостью в несколько миллионов долларов.

– Какая разница почему? Его решение окончательно. Дело в том, что с ним там сейчас симпатичная брюнетка, и это меня выводит из себя. Может, все дело в ней?

Финн сделал глоток воды из стеклянной бутылки, и Серена, точно завороженная, смотрела на его губы и шею – как под гладкой кожей оживают мускулы.

– Мне можно остаться у тебя?

– Нет! – воскликнул Финн, едва не подавившись и закашлявшись так, что начали слезиться глаза. – Я не позволяю девушкам спать со мной.

– Я тебя об этом и не спрашивала! Я хотела узнать, можно ли побыть тут у тебя. Ты можешь выходить в свет и продолжать заманивать несчастных в свои любовные сети, – выпалила она. – Мне нужно временное убежище. По-дружески.

– Вообще, я собирался побыть дома.

– О-о, – только и могла промолвить она.

Хотя в последнее время и вправду в прессе не появлялось никаких пикантных историй о нем – ни сплетен про оргии, ни описаний походов в ночные клубы. Отчасти Серене было приятно думать, что он воздерживается от своего привычного разгульного образа жизни, но, с другой стороны, это не могло быть добрым знаком, потому что сигнализировало его отчуждение от людей, еще большее замыкание в себе.

О, что за человек – по его вине Серена буквально разрывается на части!

Финн потер шею:

– Ну хорошо, оставайся, только ненадолго.

– Судя по твоему виду, Финн, ты думаешь совсем иначе, – ответила она, но, видя вопросительное выражение на его лице, пояснила: – Будто я тебя пытаю.

Он судорожно схватился за край стойки, так что побелели костяшки пальцев.

– Может, это все из-за того, что мне приходится держаться от тебя на расстоянии.

Между ними повисла неловкая пауза.

– Ты серьезно? – наконец очнулась Серена.

– То есть тебя это радует?

Хм, может, и так. Неужели он говорит правду? Неужели и впрямь считает ее красивой?

– Я обрадуюсь еще больше, если ты меня накормишь и позволишь «сделать» тебя в игровую приставку.

Он хмыкнул.

– Мечтай сколько хочешь, крошка. У тебя есть время до десяти часов вечера, чтобы показать мне свое мастерство, а потом я ухожу.

– О-о, – разочарованно отозвалась Серена, всеми силами стараясь не показывать своей растерянности.

Финн приподнял бровь и склонил голову, точно пытаясь разрешить загадку.

– Давай заключим сделку.

– Я что-то не в восторге от твоих предложений. В последний раз ты…

Она не договорила, чувствуя, как желудок сделал сальто. Финн вкрадчиво спросил:

– Лизнул пирсинг в твоем пупке?

Горячая волна окатила ее с ног до головы, когда она вспомнила то невероятное ощущение его горячих губ на своем животе.

– Это вовсе не было так ужасно.

Знаменитая улыбка вновь расцвела на его губах, и он поскреб подбородок.

– Хорошо, давай так: если ты меня обыграешь, я возьму тебя с собой.

Судя по его улыбке, он и предположить не мог, как рискует.