Виктория Паркер - Сможешь соблазнить?

Держаться на расстоянии – это прекрасный совет, однако же отношения тоже не интересуют Серену, и она не хочет больше испытывать настоящие чувства – при одном упоминании о них кровь ее холодеет.

Но что, если Финн – единственный мужчина, которого она по-настоящему хочет?

Точно почувствовав ее внутреннюю борьбу, Финн отвел непокорный локон от ее лица.

– Поверь, малышка, это плохая идея.

Огни на сцене померкли, и осталось лишь нечто напоминающее черный экран с крохотными точками света. Финн откинулся на спинку кресла, а Серена внезапно почувствовала себя опустошенной. Но тут заиграла музыка, и энергия начала наполнять ее тело.

– О боже! – произнесла она.

Внезапно Серена встрепенулась: Финн не намеревался ее с собой вести, так кто…

Точно прочитав ее мысли, спутник ее прошептал:

– Я собирался пойти один. Это новое кабаре-шоу – его ведет один из моих друзей, так вот он прислал билеты вчера, зная, что я порой сюда заглядываю. Они часто дают концерты в Монреале. Не имею представления о том, что нас ждет. Все, что я знаю, что это для людей старше восемнадцати, потому что основная тема – сексуальность.

Мелодия стремительно нарастала, словно намекая на нечто грандиозное, и из-под сцены поднялся помост с неподвижно стоящими танцорами. Мотив изменился – теперь он напоминал традиционную музыку кабаре. Серена ощутила, как сиденье под ней дрогнуло, и вибрация эта отозвалась во всем ее теле, мурашки побежали по рукам.

В этот миг на сцене ожили артисты.

Ее окатило горячей волной при виде их первых движений. Казалось, целью представления было подарить зрителю высочайшее удовольствие в самом первозданном его проявлении – люди, толпившиеся на тесном пятачке, изгибались и прикасались друг к другу с совершенно недвусмысленным подтекстом. Тела переплетались, руки гладили, и узоры на коже расцветали немыслимой красотой.

С балки над сценой свисали три массивных светильника, и на них тоже были акробаты, – казалось, тела их пульсировали, перемещаясь с одной перекладины на другую. Они были еще и полуобнажены.

Серена сделала глубокий вдох, и Финн склонился к ней:

– Ты в порядке?

– М-м-м… – только и сумела промычать она, чувствуя, что еще миг – и она вспыхнет. Серафина – огненная.

– Хочешь уйти?

– Конечно… – Она запнулась, переводя дыхание и глядя, как одна из танцовщиц обвила ногами талию своего партнера и откинулась назад, – казалось, тела их слились воедино, точно…

– Хорошо, пойдем.

– Конечно нет. Я никуда не пойду! Сейчас меня невозможно сдвинуть с места и танком. Они… они прекрасны!

Девушки на сцене выполняли невероятные трюки, гибкие тела их плавно покачивались из стороны в сторону, вращались – женственность и сила в одном головокружительном вихре.

– Они такие сильные! – восхищенно прошептала Серена.

– Они должны быть такими. Постоянные тренировки требуют удивительной силы воли – нужно знать, чего хочешь, чтобы удержаться на месте, поверить в свои способности, талант.

– На что ты намекаешь, Финн?

– Просто хочу подчеркнуть, что если ты женщина, то вовсе не обязательно слабая. Сила и уникальность не отнимают женственности.

Разве она говорила о том, что считает всех женщин слабыми? Но ведь в ее жизни было не так много женщин – лишь девушки отца, а они все были как на подбор – безнадежны. Серена видела, какими смешными они становились в суетливых попытках осчастливить отца и глупо надеясь, что он их оставит рядом с собой. Пустышки.

Финн говорил, что она привлекательна. Как прозвучали тогда его слова? «Конечно да – по-своему». В тот момент они показались ей оскорблением, но в то же самое время так хотелось поверить в их искренность.

– Люди недооценивают тебя, Финн, – прошептала Селена. А ведь ее спутник прав – мало того, он увидел в ней то, что сама Серена еще не поняла и о чем не хотела сейчас задумываться.

– Плохая идея, – произнес он, и в его голосе прозвучала лихая уверенность, что вызвала у нее улыбку.

Не отрывая взгляда от танцоров, передвигающихся по сцене с гибкостью и грацией, точно змеи, Серена почувствовала, что Финн смотрит на нее.

– Захватывающее зрелище, ты не находишь?

– Абсолютно завораживающее, – ответил он, не отводя глаз.

– Провокационное, я бы сказала.

– Просто уникальная чувственность.

Сердце ее подпрыгнуло в груди, ничем не уступая гимнастам на трапециях. В Монако, помнится, он произнес нечто похожее. Не в силах больше контролировать себя, Серена повернулась. Финн зарделся и облизал губы, точно они пересохли.

– Финн? – выдохнула она. – Ты почему не смотришь?

– Я смотрю, крошка. На единственное, что достойно моего взгляда.

Прежде чем Серена поняла, что происходит, глаза ее закрылись, она наклонилась вперед, отчаянно желая ощутить его губы на своих губах, – жаждущее его прикосновений тело заныло, между ног стало влажно и жарко, все внутри сжалось, желая лишь одного – удовлетворения этого желания.

Его теплое дыхание защекотало ее губы, но интуиция подсказывала, что он не преодолеет то крохотное расстояние между ними. На самом деле между ними пропасть.

Финн застонал. Жар накрыл ее с головой.

– Отодвинься, Серена.

Но она и не думала повиноваться. Снова неуловимое, нежное движение языка. Он ответил ей тем же и поцеловал ее в губы, отчего дрожь прокатилась по телу.

– Ты и правда хочешь, чтобы я овладел тобою прямо сейчас? – хрипло прошептал он.

Эти слова отрезвили Серену.

Едва сдерживая дрожь, она трясущейся рукой убрала влажные волосы с шеи и откинулась на спинку кресла. Ткань футболки туго натянулась на груди, и чувствительные соски мгновенно отреагировали, посылая мурашки по всему телу. Волна горького разочарования затопила ее вместе со злостью на себя за то, что она не может себя контролировать. Немного расслабившись, Серена вскочила:

– Я в дамскую комнату.

– Не бойся, – тихо произнес Финн, делая робкий шаг к Серене.

Он нашел ее в темном коридоре, что вел к шикарным офисам в глубине здания. Девушка стояла, уткнувшись в стену, словно не замечая темноты, что смыкалась вокруг нее, и тело ее сотрясалось от рыданий. Чувствуя, как сердце начинает дико биться в груди, Финн уперся ладонями в стену по обе стороны ее головы и зарылся лицом в ее волосы, ощущая сладкий и успокаивающий аромат летних фруктов – аромат, который отныне всегда ассоциировался с нею.

Прижавшись губами к ее уху, Финн прошептал:

– Позволь мне помочь, крошка.

Не следовало приводить ее сюда. Да она же буквально горит! Ничего подобного Финн еще не видел и не испытывал. Безумное желание сводило с ума.

На миг ему показалось, что Серена вот-вот отстранится, и даже понимая, что такой поворот событий был бы лучше, Финн ощутил, как все внутри его сжалось от отчаяния. Но она повернулась, и вот ее губы на его губах, а руки обвивают его шею. Ткань его джинсов ощутимо натянулась в районе ширинки.