Элизабет Чендлер - Идеальная пара

— Что ты наденешь? — спросила она.

— Я не иду.

— Что? А почему я должна идти, если ты не пойдешь?

— Чтобы хорошо провести время.

— Но я там никого не знаю.

— Ты знаешь Гарри и Джека, — напомнила я. — И Хезер.

— А-а, — ответила она тоном человека, который знал все. — Вот почему ты не идешь. Ты хандришь.

— Это не хандра.

— А я тоже не пойду, если ты останешься.

Поэтому я позвонила Гарри и сообщила ему, что решила отказаться от приглашения на «другую вечеринку», и спросила, что нам с Джоэль принести.

— Что-нибудь сладкое, — сказал он. — Шоколадное печенье. Я просто умираю, как хочу шоколада в последнее время.

«Это принимает масштабы эпидемии», — подумала я.

На следующий день мы с Джоэль пришли на вечеринку — так же как и целая армия ребят университетского возраста. Мне следовало бы догадаться, что у Гарри миллион друзей. Старое деревянное здание мужского общежития с покосившимся крыльцом и залатанной крышей находилось за территорией университетского городка.

Возле него был большой двор, в котором, как мне показалось, Гарри провел целый день, чтобы привести в порядок дикорастущие растения и сделать их похожими на ухоженные кусты. Целая коллекция шатких кресел и стульев была выставлена для тех, у кого хватило бы духу на них присесть.

Гарри отставил в сторону один прочный стул для Джоэль. Когда он увидел, как мы входим в задний дворик, его лицо просияло.

Мы были первыми «ребятами из лагеря», которые пришли, и он представил нас нескольким своим знакомым.

Я была рада начать общаться с кем-нибудь еще до того, как появятся Джек и Хезер. Гарри пригласил парня, изучавшего в колледже антропологию, чтобы Джоэль могла поговорить с ним. А ради меня он пригласил двоих приятелей, состоявших в спортивной студенческой команде.

Это был добрый старый Гарри, который смеялся и размахивал руками, пробираясь сквозь толпу. Все было точно так же, как и в лагере: он всегда был очень чуток к другим и старался сделать все как можно лучше для своих приглашенных.

Немного позднее я заметила Анну под руку с потрясающим парнем. Хау пришел один, а Памела явилась с двумя хихикающими подружками. Я начала надеяться, что Джек и Хезер нашли себе занятия получше, но они явились как раз в тот момент, когда была готова первая порция гамбургеров.

Анна заметила их первой и указала на них своему парню, Чуку. Мы все одновременно посмотрели в этом направлении.

— Да, Джек вряд ли сможет выйти в море, — заметила Джоэль. — По крайней мере, не сейчас, когда Хезер поставила его на якорь.

— Может быть, Джек собственноручно бросил якорь, — возразила я.

Анна подняла руну, на которой было множество браслетов.

— Сомневаюсь, — сказала она и помахала Джеку.

Джек увидел нас и развернул Хезер в нашем направлении.

— Привет, ребята!

Они присоединились к нам, и первые минут двадцать Джек разговаривал, шутил и смотрел на всех, кроме меня. Хезер стояла, прижавшись к нему. Она привлекала к себе внимание многих парней вне нашего кружка.

«Для него это, должно быть, нелегкое испытание», — подумала я. — Привести девушку на вечеринку и видеть, как на нее пялится вся мужская половина собравшихся».

Затем я поймала на себе взгляд Джека, который пристально рассматривал мои волосы, которые я не заплела в косу в этот вечер. Погода была влажной, и это добавляло мне проблем, так как волосы и без того наэлектризовались от расчески.

Хезер показывала Анне несколько танцевальных движений. А Джек подошел поближе ко мне и Джоэль.

— Когда твои волосы выглядят… выглядят, как сейчас… они не проглажены утюгом, верно? — спросил Джек.

— Конечно, нет, — ответила я. — Я просто прошлась по ним садовыми граблями.

Уголки его губ дрогнули.

— Ну и как сходили в зоопарк? — спросила я.

— Здорово. Было весело. Жаль, что ты не пошла.

— Знаешь, Джек, иногда ты переигрываешь.

— Переигрываю?

— Прекрати, ты знаешь, о чем я! — сердито воскликнула я.

Джоэль отвернулась, и после этого мы делали все возможное, чтобы не сталкиваться друг с другом. Я даже не смотрела в его направлении до тех пор, пока не начался салют.

Гости положили старые простыни и одеяла на передней лужайке. Я нашла себе местечко на крыльце, на ступеньках. Джоэль присоединилась ко мне.

— Ну как, хорошо проводишь время? — Хотя я уже и так видела ответ по ее раскрасневшимся щекам. По крайней мере на несколько часов она снова стала той, кем и должна была быть — девятнадцатилетней студенткой.

— Да, здесь действительно здорово. А как ты?

— Да ничего, неплохо. — Я пожала плечами. — Ой, смотри!

Подняв голову к небу, мы охали и ахали вместе при виде первого взрыва и всплеска цветных брызг, а затем при виде всех остальных сверкающих вспышек салюта.

— Мне нравится зеленый.

— А мне фиолетовый.

— Голубой и розовый вместе.

— Ой, рыба! Карли, твой любимый салют — шипящая рыба!

Но я была поглощена иным зрелищем.

Хезер и Джек сидели вместе на одеяле. Она обняла его одной рукой, а второй медленно повернула к себе его лицо. Он наклонился к ней. Он смотрел на нее целую вечность. «Он поцелует ее, — думала я, — он поцелует ее в шею, так же как он поцеловал меня».

Ну, конечно, ведь я сама это ему посоветовала.

Но он выбрал ее губы. Я почувствовала, как напряглись от желания мои собственные. Они целовались и целовались. А я не могла отвести от них глаз. Необъяснимая, щемящая боль стала такой сильной, что мне стало трудно дышать.

— Смотри на небо, — приказала Джоэль.

— Не могу.

— Не преувеличивай то, что происходит, Карли. Помни, это она все начала.

— А он заканчивает, — сказала я. — Как мне хочется домой.

— Скоро пойдем. Подождем, пока не закончится салют.

А потом Джоэль сделала очень смешную вещь: она потянулась ко мне и обняла мою лодыжку. В нашей семье не принято прикосновениями выражать свои чувства. Мы с Джоэль не обнимались и не держались за руки с тех времен, когда маленькими детьми ходили в дом страха. Наверное, поэтому она не знала, что нужно делать, и решила обнять меня за лодыжку. Слезы жгли мне глаза, но в то же время я едва сдерживала смех.

— Крепись, — сказала она. — Это уже конец.

«Да, и не только салюту», — подумала я.

Как только в доме снова включили свет, мы нашли Гарри, поблагодарили его и распрощались.

— Что, уже пора вставать? — спросила я несколькими часами позднее, пытаясь найти в темноте будильник. — На улице дождь?

— Сейчас четыре часа утра. Спи дальше, — ответила Джоэль и вышла из комнаты.

Я перевернулась на другой бок. Еще пять часов до того момента, когда мне надо изобразить счастливый вид для всех работающих в лагере. Еще пять часов до того, как мне придется наклеить улыбку на лицо и сказать Джеку, как я рада, что у них с Хезер все сложилось. Я снова повернулась и увидела полоску света. Джоэль никогда не включала свет, когда ночью шла в туалет и ванную. Но сегодня свет горел, а она находилась там уже довольно долго.