Катарина Макги - Королева Америки

Но вдруг Сэм права и Итан держится подальше только из-за преданности Джеффу?

Увидев длинный хвост очереди, Нина вздохнула. Все гости ждали, когда их развезут служебные машины дворца. Это всегда происходило, если вечеринки близнецов заканчивались слишком резко.

После разговора с подругой Нина вернулась в шатер и кружила по танцполу в поисках Итана. Но затем Сэм и Маршалл решили пообжиматься в бассейне, и вечеринка обернулась крахом. Нина предложила остаться на ночь – чтобы поддержать подругу, когда назавтра Сэм придется иметь дело с бурей в социальных сетях, – но принцесса продолжала настаивать, что именно этого и добивалась. Она вела себя так, словно произошедшее ее не беспокоило, но Нина хорошо знала Саманту.

Лунный свет блеснул на чьих-то темно-каштановых волосах.

– Итан!

Нина, не раздумывая, сошла с тротуара и поспешила к нему по подъездной дороге. Итан остановился, положив руку на дверцу машины, и неуверенно взглянул на Нину.

– Привет, – выдохнула она, заправляя прядь волос за ухо. Нина чувствовала одновременно неуверенность и нетерпение, как если бы стояла на краю пропасти и отчаянно хотела спрыгнуть.

– Ты меня не подбросишь? В смысле, мы едем в одно и то же место, верно?

После некоторого колебания Итан отступил в сторону, придерживая для нее дверь.

– Конечно, – хрипло сказал он.

– Спасибо. – Нина уселась на заднее сиденье, Итан последовал за ней.

– Королевский колледж, – сказал он водителю.

Машина послушно свернула к выезду, и вот они наконец-то остались вдвоем.

Когда автомобиль достиг окраины парка Джона Джея, за тонированными стеклами блеснул свет; резкие лучи фар других машин пересекали ленивое сияние уличных фонарей. В салоне повисло напряженное молчание.

– Я искала тебя сегодня вечером, – сказала наконец Нина.

– В самом деле? – Итан как обычно небрежно пожал плечами. – Многолюдная была вечеринка. Шатер определенно не предназначен для таких танцев.

– Ну же, Итан, не веди себя так, как будто мы не… словно мы не… – Она покраснела, но твердо продолжила: – Мы должны поговорить о том, что произошло на прошлых выходных.

– Нина… – предупреждающе протянул он, но в его голосе было что-то еще, что-то почти… тоскливое.

– Итан, ты мне нравишься.

Нина с трудом узнавала себя. Она никогда не говорила с такой прямотой и честностью. Это Сэм всегда жила с душой нараспашку, в то время как Нина обычно старалась скрыть чувства даже от тех, кого они касались.

Однако вот она, сидит здесь и признается в любви Итану – и слова выходят так легко, будто вылетают из самой глубины души.

– Ты мне тоже нравишься.

Нина оглянулась, пытаясь поймать его взгляд в затемненной машине. Но выражение лица Итана было как всегда нечитаемым.

– Я знаю, это странно и немного сложно…

– Более чем немного, – сказал Итан себе под нос.

– Но я также знаю, что нечасто испытывала подобное. – Фактически лишь однажды. Нина отбросила эту мысль. – Я понимаю, если тебе неловко из-за Джеффа. Но, как бы то ни было, в последнее время мне очень понравилось проводить с тобой время. В прошлые выходные… – Сердце Нины забилось. Она поняла, что пересекает черту – что до сих пор они могли продолжать притворяться, будто прошлые выходные были пьяной ошибкой.

Нина глубоко вздохнула.

– Я думаю, между нами что-то есть, и чем бы это ни было, я хочу дать судьбе шанс.

Было ли неправильно с ее стороны так относиться к Итану, когда она столько лет любила Джеффа?

Но в том-то и дело – Нина любила Джеффа с детства, и ее чувства к нему так и не достигли зрелости. Это всегда была одержимость маленькой девочки. Нина даже не задавалась вопросом, почему любит Джеффа; она просто приняла это как данность.

Если бы принц не ослепил ее своим королевским блеском, Нина могла бы заметить Итана гораздо раньше.

Она почувствовала, как он переместился на среднее сиденье между ними. Его глаза горели, как будто он что-то высматривал в ее лице.

Что бы Итан ни увидел, это, должно быть, помогло ему принять решение.

– Тебе не стоит быть со мной, – тяжело сказал он. – Незачем впутываться в мой бардак. Если бы ты только знала…

– Что знала, Итан? – воскликнула Нина. – Что ты невозможный, невыносимый и к тому же чертовски умный? Что ты лучший друг моего бывшего парня и встречаться со мной – значит нарушить какой-то ваш братский кодекс? Что ты подарил мне самый сногсшибательный поцелуй в моей жизни, а затем всю неделю молчал? – Нина крепче сжала руки на коленях. – Я уже все это знаю, и я по-прежнему здесь!

Итан заколебался. Нина почувствовала, как его раздирают противоречивые эмоции, и на мгновение подумала, правильно ли поступает. Затем он наклонился вперед, и ее опасения испарились.

– Я тоже хочу попробовать, – хрипло сказал Итан. – Не важно, насколько сложно или эгоистично это с моей стороны.

Он потянулся к ее руке, переплетая их пальцы. Даже в темноте Нина видела, что Итан улыбается.

– Что? – переспросила она.

– Самый сногсшибательный поцелуй в твоей жизни? – повторил он самодовольно.

Сердце Нины колотилось о грудную клетку.

– Для абсолютной уверенности мне понадобится еще одна попытка, – сказала она, тоже улыбаясь. – Во имя науки.

– Ну, если только во имя науки, – согласился Итан и наклонился к ней.

Нина перестала беспокоиться, насколько это безрассудно и неправильно, как отразится на Джеффе и не совершает ли она ошибку. В ее голове не осталось места ни для чего, кроме Итана.

Неудивительно, что на следующее утро Сэм вызвали в кабинет матери.

Когда она постучала в дверь, ей открыл Роберт Стэндиш. Он презрительно кивнул Сэм, прежде чем устроиться в кресле с изогнутой спинкой. Королева Аделаида в кремовом топе и свободном шарфе, с волосами, заправленными за обычную крокодиловую повязку, сидела за столом и в молчаливом шоке листала изображения на своем планшете.

Кабинет королевы находился в крыле дворца, противоположном кабинету монарха – пережиток прошлых веков, когда пары женились во имя политических союзов и хотели проводить свои дни как можно дальше друг от друга. Это была небольшая, более уютная комната с бледно-синими обоями и изящной мебелью. Королева Аделаида, как и большинство членов королевской семьи, по-прежнему вела переписку вручную; Сэм увидела, что стол завален посланиями из Сандрингема и Дроттнингхольма, Петергофа и Нового дворца в Потсдаме.

– Что ж, Саманта, – начала мама. – Когда я собиралась уехать из города в эти выходные, то определенно не ожидала, что мне придется лететь обратно сегодня утром, потому что непристойные фотографии моей дочери разошлись по всему интернету. – Она подняла свой планшет и низким злобным голосом принялась читать вслух заголовки: «Принцесса уходит в отрыв». «День плохой наследницы».