Ольга Клюкина - Визажистка

При этом она невольно с благодарностью вспоминала лысого Васю, брата Валета: той жуткой ночью, в порыве щедрости, он сунул ей денег, которых как раз впритык хватило на тот минимум косметики, без которого невозможно было начинать работать.

Свою заветную «тыщонку» Вера потихоньку тратила исключительно на продукты, стараясь как можно сильнее экономить. И при этом мысленно удивляясь самой себе: одной рукой, доставая деньги как бы из одного кармана, она теперь покупала самые дорогие и качественные туши, помады, пудры и контурные карандаши, нередко ловя на себе восхищенные взгляды вечно глазеющих на витрины девчонок. Зато другой рукой уже через несколько минут показывала продавщице: нет-нет, пожалуйста, не той колбасы, а вот этой, которая на пять рублей дешевле.

Но в этой странной двойной жизни Вера чувствовала какое-то невыразимое удовольствие, неведомый прежде азарт, что-то под стать игре в рулетку. О которой она к тому же никому, кроме Ленки, не рассказывала — и от этого было еще интереснее.

Без особого труда отыскала Вера дом и квартиру «своей» невесты и сразу же, еще с лестницы, окунулась в атмосферу праздничной суеты наиважнейшего семейного события.

Квартира оказалась такой огромной, что в ней запросто можно было потеряться.

— Вы от Юлии? Идите, Женечка там, в спальне, — встретила Веру в дверях маленькая, коротко подстриженная женщина с озабоченным лицом, как выяснилось, мать невесты. — Только не слишком обращайте внимание на ее капризы. Она у нас на третьем месяце беременности. Токсикоз замучил.

Вера прошла в спальню и… остолбенела.

В кресле сидела та самая девушка, которую она видела в ресторане с Александром.

Ну конечно, это была она. А как мило, оживленно они тогда о чем-то разговаривали — действительно как очень близкие люди.

Так вот кто, оказывается, жених, из-за которого, сбиваясь с ног, по квартире сейчас металось столько озабоченных людей… Из-за которого она сама сюда спешила со всех ног, несколько раз поскользнулась и даже чуть не упала.

Вера продолжала стоять на месте, чувствуя, что не может теперь почему-то пошевелить ни рукой, ни ногой — они словно онемели.

Нужно было что-то делать, говорить, но она так и стояла в дверях неестественно прямо, не в силах оторвать взгляда от девушки с пушистыми светлыми волосами в широком белом платье.

«Сейчас они поженятся, потом у них родится ребенок. Они будут жить долго и счастливо и умрут в один день, — тяжело прокрутилась в голове у Веры расхожая фраза. Одна из тех, которые в моменты сильного отупения почему-то всегда первыми выбираются на поверхность из глубины отчаяния. — А моя жизнь дала трещину».

— Что, такая страшная? — по-своему поняла замешательство Веры невеста, шутливо хватаясь за щеки. — Ай-ай-ай! Ну и плевать. Ты, кстати, откуда: из парикмахерской? Тут мама такую бурную деятельность развила, я и не знаю, кого еще ждать. Сначала договорились: распишемся, глотнем шампанского — и всем до свидания. Потом решили все-таки в кафе собраться, чтобы родители между собой лучше познакомились. А тут теперь целая свадьба: пупсики на машинах, к какому-то памятнику космонавтам все ехать собрались, фотографироваться. Как будто я — Валентина Терешкова. Я им говорила: люди, ведь я же не в космос собираюсь, а замуж, опомнитесь… Все напрасно. Пришлось сдаваться.

И Женя озорно засмеялась, усаживаясь перед большим зеркалом и встряхивая волосами.

У нее был очень хороший смех — смех совершенно счастливого человека, который не верит и даже не подозревает, что с ним когда-нибудь может случиться что-нибудь горькое и обидное.

— Я — визажист, — проговорила наконец Вера, давясь словами. — Ну, макияж. — А про себя подумала: «Если бы меня любил Александр, мне, наверное, тоже ничего не надо было бы. Никакого космоса. Я бы тоже так же смеялась, как в детстве».

— Да? Ну, все равно. Пусть будет макияж. Только давай по-скорому, лишь бы мамулю зря не расстраивать. А то сейчас уже должен подойти, как они его называют, «женишок», — улыбнулась Женя. — Тут и так с утра у всех нервы на пределе. Боже, скорее бы все закончилось.

Вера кивнула и торопливо открыла свою сумку — передвижной салон, теперь думая лишь о том, чтобы управиться как можно быстрее и постараться не встретиться с Александром.

Все, что угодно, только не это!

— А ты чего такая бледная? — участливо спросила Женя, когда Вера близко наклонилась к ее лицу и начала первым делом наносить тонкий слой основы на небольшие пигментные пятнышки на лице, нередко появляющиеся у беременных женщин.

Прежде чем подобрать нужный тон и равномерно наложить его на лицо, начиная с верхнего века и постепенно продвигаясь все ниже, нужно было закрасить коварные пятнышки — а эта процедура занимала немало времени.

— Я всегда такая бледная, — соврала Вера, чувствуя под пальцами нежную, совсем детскую кожу Жени.

Надо же, в ее руках было лицо, которого наверняка уже не раз касались губы Александра.

— Не беременная? — поинтересовалась Женечка, все мысли которой с некоторого времени были сосредоточены в одном направлении.

— Нет, — односложно ответила Вера, обрабатывая пудрой пространство вокруг ясных, золотистых, цвета прозрачного янтаря, глаз невесты и торопясь как можно скорее перейти к подбородку и губам.

— Тоже всякие румяна не любишь? А приходится с другими возиться, да? — не отставала Женя. — Вот и я — с детства ненавижу всякие правила, законы, а пришлось в юридический поступить, отец заставил. А там к тому же всякие поправки, новые постановления… Скорей — бы в декрет уйти и забыть про все это хотя бы на какое-то время. С малышами ведь хорошо возиться, да? У тебя есть дети?

— Да, — выдохнула Вера.

— Они уже пришли! Смотри, никак не терпится. Пусть войдут? — заглянула в дверь мать невесты. Вера вспомнила, что ее зовут Ириной Владимировной — так было записано в ее блокноте. Как будто это хоть что-то могло теперь изменить…

— Тук-тук-тук! — послышался незнакомый голос.

— Конечно, мамуля, мы уже закончили! — сразу же вскочила с места Женечка, шепнув Вере: — Хватит пока, потом, ну его…

«Не успела», — поняла Вера, растерянно оглядываясь вокруг.

Спрятаться в комнате было негде — не под диван же залезать!

Не придумав ничего лучшего, Вера подошла к окну, отвернулась и стала разглядывать улицу.

За окном большими мягкими хлопьями падал снег, и дворик казался на редкость тихим и каким-то задумчивым.

Только что можно было подумать, что в городе началась небывало ранняя весна, но зима снова одумалась и взялась за привычную работу: засыпала снегом деревья, крыши, легковые машины, стоящие возле детской площадки, песочницу… И снег все продолжал падать, падать и падать с небес. Неторопливо, стараясь надолго рассчитать свои силы, чтобы хватило до апреля.