Наталья Берзина - Окончательный диагноз

В землянке Лешко присел на чурбан у входа, привычно оберегая молодого шляхтича от любых неожиданностей. Леонард опустился на выстланный еловыми лапами, грубо сколоченный топчан и принялся рассматривать мужика. Тот мял в руках мегерку и смущенно топтался на месте.

— Рассказывай! Что знаешь об озере?

— Так вам, пан, на той бераг перабрацца трэба?

— Не спорю, только ни кони, ни люди по воздуху не летают. Тут больше версты по воде. Как на другой берег добраться?

— Там, там сцяжынка ёсць, і неглыбока зусім, толькі месцамі па пояс.

— Местами по пояс, говоришь? Сам провести сможешь?

— Зразумела! Я на паляванне заўсёды тут хаджу. Чаго дарма ногі біць у абыход? Тут, лічы, вакол азёры, без малога дзесяць вёрст будзе.

— На охоту, говоришь, через озеро ходишь? А как же ты ее, ту тропу, под водой различаешь?

— Дык ад каменя трэба трымацца на вялікі дуб. Ён тут адзін такі. Запаветны!

— От какого камня и на какой дуб держаться?

— Дык яго добра бачна ад каменя, дуб той.

— Сейчас покажешь?

— Зараз? Добра. Але толькі цёмна, не відаць нiчога. Вось калі месяц з'явіцца, то ўбачым. У месячную ноч той бераг добра бачны. I дуб запаветны таксама.

— А без луны дорогу сможешь найти?

— Так, пан.

Стараясь не показать волнения, Леонард вышел из землянки; то, что есть, пусть пока и иллюзорная, возможность пройти через озеро, давало зримый шанс спасти обоз. На самом берегу, под высоким обрывом, и впрямь лежал огромный, не менее трех саженей в высоту и больше десяти в длину, черный валун. Такая же черная ледяная вода плескалась у ног. Взбитая холодным, пронизывающим ветром пена наползала на берег и застывала ледяным кружевом, тускло поблескивая в свете факела. От одной мысли, что придется целую версту брести по этой черной, страшной, пронизывающе-холодной воде, Леонарду на миг стало не по себе.

— Ты, мужик, как через озеро проходишь? Не замерзаешь?

— Не вельмі. Тлушчам з гусака намазаўся ды пабег.

— Ты хочешь сказать, что если жиром смазаться, то не слишком замерзаешь?

— Так, пан. А пасля ля вогнішча абагрэўся, і добра. Я заўсёды так раблю! — пожал плечами мужик.

— Лешко! Собери охотников, пусть с мужиком разведают дорогу. Если потребуется где, нужно будет гать настелить, вешки поставить. Уходить будем сегодня ночью. Когда все будет готово, дашь мужику два золотых. За службу…

— Павел, ты, часом, не о пересыпи написал? — удивился Андрей.

— О ней, а что тебя смущает? — откликнулся Павел.

— Так ведь доказательств никаких нет! Ты всегда старался придерживаться исторической правды, даже в деталях, а тут вдруг такой полет фантазии!

— Как раз насчет доказательств все железно! Девичья фамилия матери Наташи, знаешь, какая? Казинская! А источник — дневники самого Леонарда. Они передавались в семье из поколения в поколение. Сам Леонард вернулся в родной дом в 1815 году, а уже в 1821 стал активным членом Патриотического общества. После его разгрома долгое время скрывался. В двадцать пятом сблизился с самим Адамом Ежи Чарторыйским. По семейным преданиям, погиб во время последнего восстания где-то в Варшаве.

— Странно! Я не помню никакого Леонарда Казинского среди приближенных князя, — заметил Андрей.

— А тебе ничего не говорит имя Георгий Дробыш?

— Ты имеешь в виду Ежи?

— Разумеется! По-польски что Юрий, что Георгий — всегда Ежи! Полное имя предка Наташи — Георгий Леонард Дробыш-Казинский. Все очень просто! Его дальние предки присягали самому Витовту.

— Выходит, Наташа у нас происходит из весьма славного рода?! — удивленно сказал Андрей.

— Я не думаю, что сегодня это так важно, — смутилась Наташа.

— А что за обоз сопровождал Леонард? — спросила Вика.

— Вот где чувствуется хозяйская жилка! — восхищенно воскликнул Павел. — Как я понял из дневника, именно тот! С кремлевскими сокровищами!

— Пропавший? — уточнил Никита.

— Вернее, не найденный до сих пор. По этой причине Наташа и взялась расследовать это дело.

— И что получилось? — воодушевилась Вика.

— Я могу только предполагать, Леонард не оставил точного описания, но за лето я думаю отыскать определенные следы. Меня очень заинтересовала одна ссылка в дневнике, что-то связанное с поздноцветом. Если это именно то, что я имею в виду, то загадка сокровищ будет, несомненно, решена. Прошу меня извинить, но до поры до времени мне не хотелось бы раскрывать все карты. Впрочем, Павел уже пишет книгу. К тому времени, когда она будет закончена, надеюсь, мы будем знать все, — ответила Наташа.

— Лиза, ты в сети? Посмотри, пожалуйста, и мою почту, — попросил Казимир, не отрываясь от ноутбука.

— А что мне за это будет? Вдруг там письма от твоих поклонниц? Мне их тоже прикажешь читать? — улыбнулась Лиза.

— Тебе, родная, будет большое спасибо и хорошее настроение, а что касается писем, то поклонниц у меня нет. Хватит, что от тебя мужики глаз отвести не могут.

— Это поклеп! Я без тебя нигде не появляюсь! А если ты позволяешь так на меня смотреть, то это не делает тебе чести! — притворно возмутилась Лиза.

— Можно подумать, тебе это не нравится! — искренне удивился Казимир. — Я всегда считал, что мужское внимание стимулирует женщину. Заставляет ее становиться еще более желанной, привлекательной. Разве я не прав?

— Если честно, то я не замечаю чужого внимания, с тех пор как мы вместе, для меня это стало совершенно неважным. Раньше — да! Очень хотела, чтобы меня замечали, а теперь стало абсолютно безразлично, главное, чтобы ты ценил меня! — очень серьезно заявила Лиза.

— Я тебя просто люблю, вот и все. Ты стала для меня единственной женщиной, ради которой стоит жить. Но все же посмотри почту.

— А я уже смотрю, кстати, тебе письмо от какого-то Скитальца. Большое, на двадцать килобайт! Открывать?

— Что? Пусти, я сам! — Казимир отложил ноутбук и шагнул к компьютеру.

— Ну вот! А говорил: «Я тебе полностью доверяю!» Как только пришло какое-то письмо — тут же пошла жена вон, это мое, личное! — заворчала Лиза, сдвигаясь так, чтобы Казимиру было удобнее читать.

— Знаешь, чей это ник? Моего очень старого друга. Олега Луганского. Мы с ним в свое время в таких переплетах бывали — не рассказать!

— Воевали вместе?

— И воевали, и после тоже всякое бывало… — бормотал вполголоса Казимир, пробегая глазами письмо.

— Ладно, читай, я пока займусь текстом. Ты на чем остановился?

— Там помечено. Прости, я…

— Ничего, я разберусь, — остановила его Лиза.

Некоторое время Казимир читал, затем, сбросив на хард полученное письмо, подошел к распахнутой балконной двери и закурил. Неожиданное письмо друга заставило его о многом вспомнить. Он познакомился с Олегом еще в Афгане. Молодой лейтенант, безудержно храбрый и на удивление прекрасно образованный, слишком выделялся из окружения. Он был очень не похож на других. Та самая военная жилка, передававшаяся из поколения в поколение, чувствовалась в нем изначально. Казимир, бравший у него интервью, сразу ощутил это и позже, познакомившись с его отцом, многое понял. Олег не мог вырасти иным в такой семье. Военными в ней были все мужчины, начиная еще со времен Сигизмунда. Служили сначала польской короне, затем российской. Честь, благородство, достоинство являлись неотъемлемыми чертами характера Олега и его отца. В то же время подкупающая простота и отзывчивость привлекала в них обоих. Позже пути Казимира и Олега разошлись, но изредка связь они поддерживали. В особенности после того случая в приморском городке. И вот теперь Олег обратился к нему за помощью. Просьба была несколько необычной и совсем непростой. Тем не менее Казимир посчитал делом чести помочь другу.