Юлия Харченко - Между крестом и полумесяцем

Марием поняла, что мама потихоньку занимает место отца в семье, почти оправившись после всех несчастий. Беды, свалившиеся на ее хрупкие плечи, сделали ее сильной и вернули к жизни. Мама вновь поднялась на ноги, стала готовить, устроилась на работу и начала жить. Марием чувствовала, что в ней уже не было необходимости. Нет, она нужна, конечно, но как гость, а не как помощник и советчик. Ей надо было возвращаться к себе домой и продолжать вить свое гнездо.

И вот она вернулась. Достав ключ, она попыталась вставить его в скважину замка и грустно улыбнулась: история с вставленным с обратной стороны ключом повторилась. Она позвонила, но не услышала ни привычных шаркающих шагов, ни звука поворачивающегося ключа. Девушка простояла час под дверью, а потом обнаружила нечто странное. Она вспомнила, что они самостоятельно красили входную дверь и что дверная краска попала на замок, а сейчас замок был чистеньким. Значит… он поменял замок? И как же Антониус планирует жить без нее, не работая?

Марием набрала его номер и замерла в ожидании. Антониус долго не отвечал. Только после восьмого сигнала он снял трубку:

— Значит, ты приехала. Вспомнила про своего мужа, только стоя под дверями?

— Зачем ты поменял замок?

— А зачем мне жена, которая не уважает решение своего мужа?

— Ты не можешь серьезно так говорить! Я поехала к семье: брат в больнице, а мать в ужасном состоянии.

— С некоторых пор я для тебя семья, а хорошая жена заботится в первую очередь о муже.

Она остолбенела от его манеры вести разговор.

— Да как ты можешь так говорить?

— Кто, если не я, скажет тебе правду? Ты не очень заботливая жена, то есть нехорошая. Ты хочешь попасть домой? Тогда дождись меня, попроси прощения, признай свою вину и, возможно, я тебя прощу.

Что-то кричало ей, что для сохранения семьи это нужно сделать. И в каком-то смысле Антониус прав. Возможно, это лучший выход из ситуации, которая возникла. Ей, как мудрой жене, надо согласиться. Но в то же время ей казалось, что не нужно признавать себя виноватой перед человеком, который ни дня не проработал и не чувствует никакой ответственности за свою семью. Однако женское начало победило — в любом случае ей некуда было идти.

Он пришел через два часа. Открыл квартиру и прошел, оставив дверь после себя нараспашку. Не поворачиваясь, сказал:

— Ну, я жду.

Марием не знала, стоит ли заходить после такого приглашения в собственную квартиру. Антониус демонстрировал своим поведением, что он хозяин этого дома, и она живет здесь на правах жены, а то и сожительницы.

— Что ты хочешь услышать? Я должна просить тебя о чем-то? Ты меняешь замок в нашей квартире! Повторяю, в нашей! Я не женщина с улицы, которой негде жить! Я — твоя жена перед Богом и законом. И квартира, в которой ты меняешь замок — наша. Нашей семьи.

— Семья? О чем ты говоришь? У нас нет детей, жена, как ты выражаешься, уехала жить к матери, когда я попросил вернуться, она сказала, что не вернется. Это ты бросила меня!

— Антониус, ты не в себе. Я не бросала тебя, мой брат попал в больницу, моя мать больна…

— Если ты считаешь себя моей женой, то должна быть со мной. Во всяком случае мы должны были поехать туда вместе!

Марием растерялась. Она поняла, что он прав, и не знала, что сказать. Она действительно должна была взять его с собой. Но все это случилось так внезапно, что у нее даже не было времени подумать над этим. Она знала, что она нужна матери, брату. Он был бы лишним в их компании. И почему он не приехал сам…

— Антониус, ты такой неповоротливый. Мне даже в голову не пришло…

— Вот — это наш брак!

Она поняла, что говорит что-то не то.

— Антониус, извини меня. Я неправа. Да, я плохая жена. Извини. Я должна была предложить тебе поехать со мной. Или приехать ко мне. Прости.

— Мне кажется, что ты мысленно не осознала еще, что ты жена.

— Да, возможно.

— Ты завтра идешь на работу?

— Да, иду.

— Попроси руководство, чтобы они высчитали твой отпуск из выходных, потому что еще не прошло шести месяцев со дня твоего старта на работе, и они могут тебе не оформить это как оплачиваемый отпуск. А в конце месяца ты можешь недосчитаться зарплаты.

— Но ты представляешь, сколько я должна отрабатывать без выходных?

— Давай не будем спорить. Нам сейчас нужны деньги, ты знаешь, что работу я не могу найти. А тебе платят неплохие деньги, которые помогают нам здесь выжить.

— Антониус, послушай! Это одна из причин, по которой я не могу почувствовать себя женой…

Антониус подошел и крепко обнял ее. Марием растерялась и потеряла нить разговора. Она поняла, что обязана дать мужу шанс. Ему и себе, их семье. Если брак уже скреплен на Небесах, значит, они должны оба бороться за то, чтобы сохранить его. Она ответила на его объятия, поцеловала его в небритый подбородок. Девушка еще не знала, но в эту ночь, корца звезда упала с неба, они зачали ребенка.

Марием увидела его, когда он спешил в главный корпус. Это был мужчина невысокого роста, лет тридцати, с немножко отросшей стрижкой и открытой улыбкой. Она заметила его, и он заметил ее. Он улыбнулся еще шире, а она растерялась, покраснела и тихонько ускользнула.

И вот это произошло с Марием! Сама того не осознавая, она с первого взгляда влюбилась в незнакомого мужчину. Он не был эталоном красоты, но что-то она увидела в нем родное. Возможно, отцовскую улыбку, возможно, что-то другое, но она ощутила укол в сердце и тепло внизу живота. Впрочем, ей нужно было продолжать работать, и дома ее ждал муж — мужчина, которого она выбрала для жизни.

В остальном день был абсолютно заурядным — утром она проверяла уборку номеров, делала заметки на бланке для отчета. Зайдя в очередной номер, который должны были приготовить к этому времени для VIP-гостя, она нашла там суетящихся ремонтных рабочих и уборщиков, вылизывающих до блеска плинтуса от пыли и капель чуть подсохшей краски. Номер был не готов. Марием покачала головой и тяжело вздохнула. Как ей надоели эти безответственные работники! Она набрала номера руководителей департаментов, попросила проконтролировать выполнение работ в течение пятнадцати минут. Когда она вышла из комнаты, увидела парня с пожилой женщиной, которые тщетно пытались открыть номер электронным ключом, но, похоже, ключ был разряжен или перепрограммирован. Она подошла к ним, попыталась открыть, после неудачи позвала супервайзера уборщиков, чтобы тот открыл дверь универсальным ключом. Но дверь опять не поддалась, лампа не загорелась. Надо заменить батарейки в замке.

— Может, вы посидите в баре или на рецепции, пока не поменяют батарейки?

— Я плохо себя чувствую, наверно, давление. В любом случае мне лучше прилечь, — женщина закатила глаза и схватилась за голову.